— Знаешь, с тех пор ведь прошло двадцать лет. Но ты ведешь себя так же, — Генри был в приподнятом настроении, словно достиг всех прежде поставленных перед собой целей и добился абсолютного успеха. Разговор для него походил скорее на простую беседу, чем что-то более серьезное. Встреча давних знакомых, ни больше, ни меньше. Дрейк не видел всей картины, но в этот момент Генри стоял перед женщиной, которая держала в руках травматический пистолет сына, который успела «позаимствовать» несколько дней назад у него из комнаты.

— Такая же безответственная, глупая и, похоже, совести у тебя лишь поубавилось. Зато сколько жалости к себе и стремления жить полной жизнью, браво! Не забывай только, зачем я здесь.

— Тебе легко меня осуждать, потому что я убила человека. Но ты хуже.

— Конечно, я хуже. Я убил несколько человек, — после этих слов раздался еще один смешок, — но за мои преступления не сидел невиновный человек. По крайней мере, я никого не подставлял. Поэтому я могу и буду тебя осуждать, да. Гораздо тяжелее мне убедить тебя в том, что за каждый поступок ты должна нести ответ.

— Я потеряла мать! Ты убил её!

— Я убил её, а ты — бросила. У всех поступков есть последствия, и я — последствие твоей трусости и лжи.

— Хватит перекладывать на меня вину!

— Я не перекладываю, — Генри широко ухмыльнулся, встав с места, — это ты отказываешься принимать её. И себя. И свою судьбу. Но при этом сама притащилась ко мне.

— Верно, чтобы положить этому конец, — при этих словах Ванесса сняла пистолет с предохранителя.

— Так и знал, — Генри усмехнулся так, что руки Ванессы стали трястись сильнее, — пришла убить меня, украв оружие у сына, как умно. Ты всегда была такой глупой, — и покачал головой головой, — а я думал, что ты притоврялась. Или ты продолжаешь играть глупую жертву обстоятельства? Если так, то моё уважение, ты уже успела угробить жизнь матери, теперь же поднасрешь сыну и убежишь от последствий и ответа, правильно?

— Да что ты несёшь?! — Женщина пыталась успокоить дрожь в руках, но ничего не получалось.

Дрейк не особо внимательно вслушивался в разговор, который шёл на заднем фоне — он попытался оттащить Нейтана от барной стойки и уложить на спину. Аккуратно сделав это, он подложил под голову парня свою руку, приподнял его лицо за подбородок и уставился на него.

«Твою мать», — с этими мыслями он попытался приоткрыть его рот, зажал нос и принялся делать искусственное дыхание. Один раз, второй, пока, приподнявшись, чтобы посмотреть, есть ли прогресс, не заметил — дыхание восстановилось.

— Вы закончили выяснять свои отношения? — не отходя от лежащего на спине Нейтана, Дрейк раздражённо обратился к отцу с матерью на том конце трубки.

Его поставили перед выбором — либо узнать адрес того, где находится Ванесса, либо то, чем Генри отравил Нейтана и как ему можно помочь — в доме, по словам Сатклиффа, находилось «противоядие».

— Ну, сделал свой выбор?

— Да.

На том конце послушался сдавленный вопль Ванессы. Кажется, Генри перехватил пистолет из её рук и откинул его в сторону. В его руках было его собственное оружие, серьёзнее того, что принесла с собой мать Дрейка. И приставив его к виску женщины, он сжал второй рукой её горло, не сильно, лишь чтобы кое-как унять её. Она перестала предпринимать хоть какие-то попытки вырваться — Генри был гораздо сильнее её. Это был заведомо проигрышной затеей — даже пистолет ей не помог.

— Мне плевать на ваши разборки, я знаю, что вы оба стоите друг друга. И, возможно, я сам такой же ужасный человек, но мне не хочется, чтобы из-за моей гнилой семьи пострадал ещё один дорогой мне человек.

— Значит, ты выбрал не мать? — Генри довольно рассмеялся и продолжил, уже назвав все, что было нужно Дрейку. «Противоядие» оказалось гораздо ближе, чем тот думал. И в конце Сатклифф все-таки добавил:

— Я скажу тебе, где мы с Ванессой. Но ты все равно не успеешь спасти её.

Дрейк снова прикусил изнутри щеку и кивнул. Времени было мало, нужно было действовать — сначала привести Нейтана в чувство, и сразу же вызвать скорую. Он сделал это заранее, прежде чем достал «противоядие», пока Генри что-то там продолжал говорить. Дрейк мысленно молился о том, чтобы Девон не успел умереть до приезда Скорой. Прежде чем Генри сбросил трубку, с того конца послышалось что-то, что показалось Дрейку похожим на выстрел.

***

Дрейк зашёл в здание, на удивление хорошо сохранившееся для заброшенного десять лет, а возможно и полвека назад, и оглянулся. В доме было, очевидно, несколько комнат на первом этаже. По лестнице забираться на второй этаж он не решился — возможно, она бы не выдержала его веса, да и судя по потолку было заметно, что второй этаж сохранился хуже первого. В доме стоял запах сырости, все здание даже изнутри слегка обросло зеленью, прямо как замки в сказках, но не плющом, конечно же. Дрейк прошёл в бывшую гостиную и встретился там с Генри. Прямо как в самом реалистичном кошмарном сне, но теперь уже наяву. Не дожидаясь, пока мужчина заговорит, он сразу же спросил:

— Где она?

— Я сказал тебе, что ты не успеешь, — Генри пожал плечами, слабо улыбнувшись.

— Ты убил её, — обречённо произнёс Дрейк, начав искать взглядом хотя бы какую-то подсказку на место нахождения Ванессы. Почему ему так хотелось найти её, если она была мертва? Пытаясь угомонить легкую дрожь в пальцах и подступающий ужас от осознания, что где-то рядом находится труп матери, Дрейк остановился. Вновь тяжело вздохнул и с неохотой посмотрел на того, кто приходился ему отцом. К большому его сожалению. Дрейк долгое время пытался обманывать себя и думать о том, что его родители просто мертвы — он выдумал себе идеальную «сказку», в которой жил с детства. Но с недавних пор отец и мать внезапным образом вернулись в «мир живых» и обманывать себя уже не получалось.

— Я знаю, ты чувствуешь вину, потому что позволил меня убить её, но у тебя не было другого выбора. Я бы все равно это сделал.

— И какого черта тогда весь этот цирк? Я вызову полицию и не дам тебе сбежать, если ты собрался меня тоже убить, то не думай, что я боюсь этого. Поздно куда-то бежать, тебя все равно поймают, даже если это будет стоить еще одной жизни. — Дрейк, конечно же, продолжал врать себе. Он боялся умереть, не увидеть, что же стало с Нейтаном. Он боялся, что Генри снова убежит, как это удалось ему в тот злосчастный вечер, когда погибла бабушка.

— Я и не собираюсь, — Генри повертел в руке пистолет, привлекая к нему внимание, — это не для тебя, а для меня, — и сделал короткую паузу, затем продолжив, — но тебе не хочется послушать кое-что интересное, прежде чем я выстрелю?

— Мне плевать на твои истории, но я не позволю тебе вот так быстро избавиться от мучений.

— Что ты сделаешь, нападешь на меня?

Генри сделал пару шагов навстречу Дрейку, который уже успел вызвать полицию перед тем, как доехал до нужного места и назвал адрес, который продиктовал ему Генри. Сатклифф, судя по его виду, и правда был уверен в своих силах и во времени, которого у него было предостаточно. Заброшенный участок находился достаточно далеко от жилого города, чтобы он успел закончить свои «дела», прежде чем они приедут. Дрейк неуверенно кивнул.

— Давай, нападай. Попробуй отобрать у меня оружие, но постарайся не выстрелить в меня случайно. Потому что в таком случае ты погубишь себе же жизнь. А я знаю, ты этого не хочешь, ведь у тебя есть кто-то, о ком ты еще волнуешься, — хитрая ухмылка мелькнула на лице Генри.

Дрейк не собирался говорить с отцом на эту тему. Он просто кинулся на мужчину, пытаясь отвлечь его внимание и рассчитывая на то, что тот выстрелит в него или попытается ударить. Но Генри ловко и вовремя увернулся, и Дрейк упал лицом на землю.

— Ты такой же глупый, как и твоя мать, Дрейк. Подумай хорошенько, прежде чем действовать. Не поддавайся эмоциям. Они только мешают.

— Хватит нести эту поучительную херню, хренов учитель! — Дрейк быстро встал с места, оттряхнув пыль со штанов. Сжав кулаки, он попытался сфокусироваться на своем враге. Генри стоял прямо перед ним с пистолетом в руках, дуло которого было направлено на его же висок. Дрейк не знал точно, куда стоит стрелять, чтобы умереть быстро и безболезненно, но что-то подсказывало ему, что это не самое удачное место. Сатклифф заметил сомнение в его взгляде и убрал дуло пистолета от своего виска.