Так стоп! А о чём они говорили?

Кейт была болтливой девушкой, она не следила за языком и раскрывала свою душу людям, не рассчитывая наперёд, чем это может кончиться для неё. Вот и в этот раз, в порыве чувств она рассказала водителю о том, как обижена на родителей и что эта её поездка — скорее действие из принципа, упрямства, чтобы доказать родителям, что они уже не в праве контролировать её действия, словно ей по-прежнему нет даже 18 лет.

— Не боитесь простудиться?

— Что? Нет, не переживайте, у меня с собой тёплая верхняя одежда.

— Ну, хорошо. А как же ваши друзья, про которых вы говорили?

— О да, я отвлеклась.

На этом моменте Кейт Ньюман словно заряженная энергией, с горящими от возбуждения глазами, стала выкладывать всю информацию, что при ней имелась. Она вскользь упомянула Вивьен, Гордона и не преминула назвать имена Эрика и Дрейка. Весь её рассказ был каким-то хаотичным, без основы — девушку просто кидало от одного человека к другому. Особенно она зациклила свое внимание на Нейтане Девоне. Девушка призналась, что давно с ним не общалась и очень скучает по парню. Водитель сочувствующе кивнул, и заметил, что тоже давно не общался и не виделся с дорогими ему людьми — сыном и женой. Кейт расчувствовалась от его трогательного рассказа и пожелала мужчине всего наилучшего и скорой встречи с ними.

Тут и начинается вся кровавая баня…

— Эрик, о чем ты всё время думаешь? — Мэри смотрела на меня испытывающим взглядом.

— Да так, — ей не стоило знать о моих размышлениях, иначе она стала бы ругать меня, как это делала мать, когда я вслух рассуждал о чём-то мрачном, — просто, ничего особенного.

— Опять, да? — она нахмурилась, скорее всего догадавшись обо всем без особых подсказок, словно у меня всё на лице или во взгляде было написано.

— Дело раскрыто, преступник пойман, Сатклифф мёртв, хватит уже мучить себя. В прошлый раз тебя это довело до панической атаки. Ты опять этого хочешь?

— Смотри, с дыханием все в порядке и голова не кружится? Значит, со мной всё в порядке. Да и потом, ты не психолог, отстань.

— Не думаю, что психолог бы одобрил твою заинтересованность в случившемся, — скептично заметила подруга.

— Знаешь, это как незавершённый сериал или недосмотренный фильм — я не успокоюсь, пока не приведу всё к логическому концу.

— Эрик, люди погибли, — казалось, ещё чуть-чуть, и она придёт в ярость. Где-то в Исландии от её криков бы пробудился вулкан Эйяфьятлайокудль. — Почему ты так цинично обо всем рассуждаешь?

— Я не циничен, просто не вижу причин избегать этой темы. Если тебе не приятно — не трогай меня. И вообще, отстань, — я вновь уткнулся в записи, — психолог сказала вести дневник. Вот я его и веду.

— Туда нужно записывать что-то хорошее.

— Ага, как у тебя в старом, который ты мне читала в средней школе, где ты жаловалась на всех мальчиков в классе? Нет, спасибо. Или может, — я ехидно улыбнулся, — про то, как ты в очередной раз влюбилась, — и снова сменил выражение лица на хмурое, — я не сентиментальная девчонка тринадцати лет.

Итак, на чем я остановился?

Водитель посмотрел на свою спутницу через зеркало заднего вида, девушка даже не заметила, как он подозрительно хмыкнул, по-прежнему не комментируя её слова. Она опомнилась, только когда машина остановилась в каком-то странном месте — они завернули на непроезжую часть, ближе к лесу. Мужчина встал со своего места, выйдя из машины, обогнул её, подойдя к её двери, открыл, и Кейт заметила в его руках пистолет тогда, когда он его плавно приставил к её виску.

Нет, погодите, а куда делся его спутник? Он с ним вообще был? К тому же, Кейт нашли без пулевых ранений. А, может, он угрожал ей им?

— Не знаешь, кого в итоге арестовали? — поинтересовался я у подруги, пока та рассматривала что-то в журнале. Мэри махнула на меня рукой и фыркнула. Ясно, я её обидел. Я потянулся на месте, чтобы посмотреть на часы, но стена, на которой они висели, была слишком далеко. Поэтому пришлось подойти к ней. Вивьен заинтересованно проследила за мной со своего рабочего места, и я свернул по пути к ней, потому что совсем не хотел подходить к тому месту, где сидели незнакомые мне люди.

— У вас в антикафе всегда так мало народу и тухло?

— Сегодня рабочий день, — Вивьен покачала головой, — к тому же, ты вроде не любил большое скопление людей, разве не так?

— Не важно. Сколько часов?

— Вы тут всего лишь полчаса.

Я кивнул. Мне нужно было готовиться к поступлению в университет, который, я наконец-то смог выбрать — ещё год не получалось определиться со специальностью и местом, но обговорив все с родителями, я решил всё-таки, что подам документы на творческую специальность. Были ещё варианты, но вряд ли я с ними бы справился. Так как зачисление начиналось в декабре, у меня было не так уж много времени.

— Отдохнул и хватит!

— Эй, подожди меня. Я не отпущу тебя домой одного, — при этих словах Мэри я закатил глаза.

— Ты меня не оставишь в покое, да?

— Я хочу посмотреть на твои работы. Ты успеешь собрать нужное портфолио за такое короткое время?

— Если меня не примут в этом году, попытаю счастье в следующий раз. В крайнем случае, — я задумался, — поступлю с десятого раза.

— Надо же, а год назад ты был настроен менее оптимистично, — подруга похлопала по плечу, ухмыльнувшись, — молодец!

Если честно, я не особо горел желанием поступать в тот университет — он находился в двенадцати часах езды от нашего города, поэтому мне бы пришлось переезжать в общежитие. Меньше всего в жизни я хотел делить свою комнату с кем-то — и так уже все детство, до самого выпуска Вильгельма из школы, мне приходилось делить с ним практически все в комнате, и только когда он ушёл, я смог свободно задышать — у меня, наконец-то, появилась целое помещение, где я мог побывать наедине с собой. А теперь что? Опять делить его и даже не с родным братом, которого я знаю давно, а с какими-то непонятными людьми? Гадость. Снять квартиру я бы не смог, тоже пришлось бы делить её с кем-то, а кроме меня никто из друзей не собирался поступать в то же место, что и я. Ситуация была настолько удручающей, что одна только мысль о ней вызывала во мне жуткий голод. Поэтому мы зашли в магазин и купили сразу несколько упаковок вредной пищи и газировки.

— Гениальное решение проблемы, — саркастично заметила подруга, отобрав у меня одну упаковку чипсов.

— А ты куда поступаешь?

— Туда же, куда и Томас.

Опять она за своё!

— Наивно, тебе точно скоро девятнадцать? — я ухмыльнулся, пытаясь задеть её за живое, только так получалось заставить заработать её мозги. Эта влюбленность совсем сбила Мэри с верного пути. — Смотри не погуби себя, вы ведь можете начать встречаться, и ты полностью разочаруешься в нём.

— А с чего ты взял, что мы не начали встречаться уже?

— Да мне плевать, уже или ещё. Эти дела любовные оставляю на вашей совести, только не разрушай свою жизнь в угоду другому человеку. Я это к тому, что…

— Боже, ты скоро превратишься в Вильгельма! — Мэри толкнула меня локтем в бок. — А если серьёзно, ничего страшного, в любой момент я могу бросить учёбу в одном университете и перевестись в другой.

— Не думаю, что твой папа этого одобрит.

— Не беспокойся, я с ним сама как-нибудь справлюсь.

— Как знаешь. Мое дело — предупредить.

Гордон

Было где-то пять часов утра, когда на кухне зажгли свет — прошло уже полчаса, а он все ещё горел. Гордон еле сполз с кровати, потирая глаза, и медленно направился к источнику света, обнаружив там Эрика.

— Чего не спишь? — Хоть он и старался, чтобы голос звучал без оттенков осуждения, но с лицом ничего не мог поделать — непривычный свет ударил в глаза.

Эрик нервно дёрнулся, так как стоял спиной ко входу, перед окном, и что-то разглядывал на улице. Он явно боялся, что потревожит Гордона, старался по-тихому встать с кровати и беззвучно проскользнуть на кухню, но тот его сразу заметил, запоздало среагировав, надеясь, что Эрик сам вернётся на место. Мало ли, по какой важной причине он так рано встал. Но прошло полчаса, а он не возвращался. Тогда Гордон и решил поинтересоваться, с чего вдруг человек, которого, обычно, тяжело заставить встать в двенадцать часов дня, добровольно проснулся в такую рань.