Сесиль нервно передернула плечами, провела рукой по волосам и подставила лицо теплому, нежному ветру. Она стояла у порога новой жизни. Теперь все ее дни будут проходить в развлечениях и в безудержной скачке по полям. Теперь она будет просыпаться лишь для того, чтобы увидеть наивную, чарующую улыбку своего сына! Свободна. Удастся ли ей теперь получить Волчье Логово? Удастся ли навеки сделать счастливым своего Робера?.. Когда исполнятся все эти дерзкие и манящие мечты, она вырвется к простору и свету и полетит… Куда?

Сесиль опустила голову. Она почувствовала внезапную усталость и подавленность. Как тесен, как печален этот мир! Она судорожно вздохнула и устремила растерянный, остановившийся взгляд на безоблачный, пустой горизонт…

В эту минуту к ней подошел брат Колен. Он был послан из монастыря в замок, чтобы привезти тело сеньора де Кистеля в жилище его предков и утешить баронессу в ее печали.

- Сегодня тепло, - обронила Сесиль, не глядя на стоявшего рядом монаха.

- Да, - так же равнодушно отвечал он.

Они продолжали стоять молча. Брат Колен, казалось, не собирался обращаться к баронессе со словами утешения и поддержки. Быть может, он видел, что ей это не нужно.

- Баронесса позволит задать ей вопрос? – наконец произнес он очень вежливо, но холодно.

Сесиль едва заметно кивнула.

- Почему барон де Кистель так внезапно решил напасть на наш монастырь?

- Не знаю. Он никогда не посвящал меня в свои планы. Барону было свойственно принимать поспешные и необдуманные решения… Это его и погубило.

- А откуда монсеньор де Леруа узнал о походе сеньора де Кистеля?

Сесиль повернулась к монаху. Ее глаза были прищурены от яркого солнца. Ветер играл с волосами.

- Я ему сообщила, - дерзко бросила она.

На лице брата Колена отразилось неподдельное удивление.

- Вы? Но зачем вы это сделали, мадам де Кистель? Вы ненавидите брата Жозефа, вы хотите получить Волчье Логово. Для вас было бы намного лучше, если бы ваш враг погиб от безжалостной руки барона, а монастырь уступил вам его владения…

- Я надеялась на это, - прервала его Сесиль. – Дорого бы я отдала, чтобы здесь, рядом с бароном, лежал и мой проклятый кузен… Я намеренно отправила гонца к графу слишком поздно. Я думала, что барон возьмет монастырь и убьет Жозефа. А потом приедет государь и заключит барона в тюрьму. Да, я, как и все остальные, устала от жестокостей и произвола моего мужа! К чему теперь это скрывать?

- Хороший замысел, - заметил брат Колен. – К сожалению, злые силы часто расстраивают искусные планы людей…

- А Жозеф все еще жив! – с болью в голосе воскликнула баронесса. – Неужели этот демон прошлого будет вечно властвовать над моей несчастной жизнью?!

- Да нет, Жозеф вовсе не демон. Для этого у него не хватает хитрости. Он всего лишь мрачный безумец.

Мадам де Кистель пристально взглянула на своего собеседника. Но она ничего не смогла прочесть на этом спокойном, невзрачном и закрытом лице.

- Вы тоже не любите его? – спросила она.

- Жозефа? – рассеянно переспросил брат Колен. – Дело совсем не в нем… Я вообще не люблю людей.

- Их никто не любит. В этом мире все ненавидят друг друга! – с горячностью воскликнула Сесиль.

- Это правда.

- Скажите, - внезапно начала баронесса совсем другим тоном, - а если бы это зависело от вас, вы уступили бы мне спорные владения?

Лицо священника мгновенно приобрело настороженное выражение.

- Вряд ли, - сухо ответил он. – И все же, возможно, я проявил бы большую уступчивость в этом деле… Однако, к чему эти праздные вопросы? Это зависит не от меня.

Не успел он окончить фразу, как ворота внезапно распахнулись и во двор во всем блеске своего величия вошел граф де Леруа. На нем было траурное, черное с серым блио, печальные и меланхоличные цвета которого только еще ярче подчеркивали благородную и эффектную бледность его красивого лица.

Увидев государя, брат Колен поспешно удалился с глубоким, почтительным поклоном.

Баронесса и граф остались наедине. Однако, непринужденная легкость, царившая прежде в их отношениях, куда-то исчезла. Они обменялись несколькими незначительными, пустыми фразами и умолкли.

- Мадам де Кистель, - начал сеньор де Леруа после долгой паузы, - я должен просить у вас прощения за нелепую смерть вашего супруга… Я сожалею, но так вышло…

- Нет, нет, эти извинения бесполезны, монсеньор. Не говорите мне ничего. Я все понимаю. Барон сам виноват в своей печальной участи. Он нарушил, принесенный вам, обет верности. Он вершил беззакония. Вашим долгом было наказать его. Он сам нашел свою гибель…

- Хорошо… Тогда могу я попросить баронессу об одной милости?

Граф опустил глаза. Его голос звучал неуверенно. Сбивчивое дыхание выдавало внутреннее волнение. Это очень удивило Сесиль. Почти никто не видел государя таким…

- К чему просить меня о милости? – с вежливой улыбкой отвечала она. – Монсеньор имеет полное право приказывать каждому из нас.

Граф стремительно шагнул к ней и громко произнес:

- Станьте моей женой!

Она резко отшатнулась от него, как от внезапно вспыхнувшего пламени. В огромных зрачках Сесиль заметались тени ужаса и отчаяния. Прижав руку к бешено вздымающейся груди, она бросала дикие, блуждающие взгляды то на лежавшего у ее ног мертвеца, то на застывшего перед ней бледного человека в черном. Она напоминала затравленную лань, прижавшуюся к раскидистому дереву…

- Ответьте же мне скорей! – воскликнул граф Леруа, красивые черты которого застыли в скорбной и напряженной неподвижности.

Несколько ужасных мгновений израненная душа Сесиль, как безумная птица, металась и рвалась в теле. Она хотела в неистовстве броситься прочь, подальше отсюда. Но страшная минута прошла. Ее пылающий взор потух. Как сломанное ураганом молодое дерево, баронесса склонилась в полумертвом поклоне и угасающим голосом прошептала:

- Я счастлива принять предложение монсеньора…

Слабая улыбка осветила лицо графа Леруа. Он взял руку баронессы и осторожно прикоснулся к ней губами. Они были ледяными. Потом, не говоря ни слова, государь удалился с изящным поклоном.

Как только стройный силуэт графа скрылся за воротами, Сесиль в отчаянии бросилась в свою комнату. Она изо всех сил толкнула дверь и с размаху кинулась на пол.

Свободна?.. Как только она захотела расправить крылья, ее сейчас же снова поймали в ловушку! Она жаждала жить и быть счастливой. Без них. Но ей этого не позволяли! Слабая женщина… Как ей выжить в жестоком и грубом мире мужчин?! Здесь они отдают приказы и диктуют законы. Как же душно!

Как ей вернуть Волчье Логово? Как получить защиту? Как создать счастье и благополучие своего любимого сына без участия ненавистных и деспотичных мужчин?.. Она обязана быть с ними вежливой и нежной. Но разве кто-нибудь знает, что в ее слабой груди бушует неистовая буря?! Разве они знают хоть что-нибудь о ней?.. Они охотнее говорят со своими собаками и лошадьми, чем с живой и несчастной женщиной!

Не успела чарующая греза свободы вспыхнуть перед ее взором, как это дивное видение безжалостно стерли жестокие руки! Она думала, что навеки освободилась от грубых и отвратительных прикосновений своего мужа… Что же, вместо них ее ждут приятные улыбки и вежливые речи графа де Леруа. Он не будет ее принуждать, не будет обращаться с ней жестоко. Но за каждой его улыбкой, за каждым жестом, за каждым словом будет читаться суровый приказ, который она обязана будет выполнить! Под этим флером изящества и красоты скрыта непреклонная воля правителя и тонкий ум дипломата… Ей придется сменить сырые, мрачные стены старого замка, которые столько лет были для нее душной тюрьмой, на кукольную клетку его роскошного двора!

Государям не отказывают… Она должна была подчиниться. Из этого жестокого плена, который люди называют жизнью, нет выхода!

О, что прекрасного и возвышенного находят несчастные безумцы в том мерзком и отвратительном, что может происходить между мужчиной и женщиной на этой жестокой земле?! Нет в этом мире ни капли любви друг к другу. Только ненависть. Только мрак. Только холод. Как же прав был Жозеф! Все здесь истлевшие, «раскрашенные гробы»…