Знакомство с жителями замка де Сюрмон внесло некоторые развлечения и надежды в монотонное существование Жиля. Мессир Анри был с ним вежлив, но, в сущности, проявил мало интереса. Зато посещение замка дало горожанину приятную возможность проводить время в милых беседах с дочерьми сеньора де Сюрмона. Вернее, только с одной из них. Мадемуазель Бланш была сдержанна и молчалива, она мало говорила со всеми, и для Жиля не делала исключения. Впрочем, горожанина это не печалило. Бланш слегка пугала его своим холодным и призрачным обликом и казалась не по годам взрослой и грустной. В ее присутствии молодой человек немного терялся. Когда же девушка выходила из залы, он мог говорить гораздо живее и свободнее.

Зато прелестная и жизнерадостная мадемуазель Клэр влекла его своей нежной юностью и чарующим блеском. Если бы только это позволяли приличия, он мог бы часами оставаться рядом с ней, восторженно рассказывая о городских забавах, величии огромных соборов, блеске валансьеннского двора… Юная девушка слушала его с широко раскрытыми от удивления и наивного восхищения глазами. Она расспрашивала о шумной городской суете, о великолепных нарядах придворных дам, о богатстве и пышности графского двора.

- Ох, только бы мне разок увидеть такую удивительную пышность и красоту! – простодушно восклицала она. – Все эти длинные, яркие шлейфы… Эти чудесные увеселения, игры, фонтаны! За такое счастье я не пожалела бы ничего на свете! А что можно увидеть в нашем замке? Только старые, ржавые мечи да чепец мадам Жанны. Скука смертная!

Горячие отзывы Клэр казались Жилю дель Манжу признаком явной благосклонности девушки к нему. Ей было весело в его обществе, она охотно и очень мило говорила с ним. Это несказанно радовало молодого человека. Клэр казалась ему ангельским и трогательным существом, которое злая судьба забросила в глухое и мрачное место. Он полагал, что младшая мадемуазель де Сюрмон достойна блистать при графском дворе в дивном и чарующем ореоле своей невинности, молодости и красоты.

Они проводили вместе чудесные часы: во дворе замка, залитые алыми лучами заката, у раскрытого окна, глядя на ровную, манящую линию горизонта, в пустой, холодной зале, склонив головы друг к другу… Так расцветал хрупкий цветок нежных чувств среди старых камней древнего замка… В такие минуты Жилю казалось, что им пели ангелы.

Потребовалось не так много коротких и приятных встреч, чтобы молодой человек почувствовал себя горячо влюбленным в прелестную Клэр.

Да, он и раньше знал, что такое любовь. В юности, будучи еще студентом, он был очарован красотой и изящными манерами сестры одного богатого патриция10. Он встретил даму в соборе и, плененный ее грацией и скромностью, добился тайного свидания. За одним свиданием последовали и другие, а потом и пылкие признания, и вечера, полные любовных безумств…

История пламенных чувств Жиля длилась ровно до того дня, пока он не окончил свою учебу, и дядя не призвал его к себе на службу. Молодой человек очень сожалел, что покидает свою возлюбленную, но ослушаться строгого приказа дяди было невозможно.

Однако то, что Жиль испытывал к юной и нежной Клэр было совершенно иным. Всей душой ему хотелось взять девушку под свою защиту, вырвать ее из этого гнезда варварства и деревенской скуки, открыть для нее жизнь, полную дивного блеска и чудесных радостей… Быть может, когда-нибудь назвать ее своей женой…

Препятствий для исполнения этой радужной и благородной мечты было много. Мадемуазель де Сюрмон была из бедного, но все же из дворянского рода, а Жиль знал, как напыщенные сеньоры гордятся своим древним происхождением. Даже среди нищеты они превыше всего ценят свой родовой герб, меч и шпоры, весь этот блестящий, но бесполезный хлам… Благородный мессир Анри вряд ли позволит своей дочери вступить в брак с простым горожанином, даже если он и подарит ей более счастливую и яркую жизнь…

И все же, Жиля не оставляли смутные надежды на лучшее. Да, благо-родство рода и дворянское происхождение значат много. Но разве мало значит настоящая, искренняя любовь, которую не пугают препятствия и невзгоды, которая способна хранить верность и ждать счастливого часа, которая жаждет дать защиту и спасти от горьких несчастий мира добрую и невинную душу?

10 Патриции – богатые горожане, принимавшие участие в управлении городом.

========== XII Старый воин ==========

Благородный дворянин

Сам не пишет, помня чин:

Челядь есть на то простая,

А рука его честная

Знает только меч один.

Виктор Гюго «Турнир короля Иоанна»

Товарищи! Сплеча рубите мавров,

Чтоб песнь о нас позорную сложить

Не мог никто. Всевышний не за мавров.

Ведь наше дело правое – святое, -

Худой пример я не подам друзья!

«Песнь о Роланде»

Так Сид, хотя он враг раздора,

Ворчит, с боязнью незнаком,

И лижет своего сеньора

Шершавым львиным языком.

Виктор Гюго «Романсеро Сид»

Мессир Анри де Сюрмон не имел ничего общего с теми богатыми и знатными сеньорами, которых окружает пышный двор и толпа угодливых вассалов, которые одеваются в роскошные одежды из бархата и атласа, и выступают в поход, осененные тучей ярких, трепещущих на ветру, штандартов.

Он был всего лишь простым, бедным и скромным деревенским дворянином. Род его никогда не блистал ни богатством, ни знатностью, ни древностью. Зато отличался другими ценными добродетелями: храбростью и отвагой в военных походах, благочестием и верной службой своим благородным сюзеренам.

Предки мессира Анри веками приносили оммаж сеньорам из графского дома Леруа. В конце концов, служба этому богатому и могущественному роду превратилась в освященную временем традицию, которую очень почитал и сам сеньор де Сюрмон.

Он без долгих размышлений принес тесный оммаж сначала отцу Гильома де Леруа, а потом и ему самому, глубоко почитал своего господина и служил ему с большим рвением и усердием. Мессир Анри питал огромную благодарность к роду графа де Леруа за те милости, которыми были осыпаны его предки. Ведь когда-то они были простыми, безземельными рыцарями, не имевшими иного достояния, кроме блестящих шпор, тяжелого меча и незапятнанной чести… Именно сеньоры из рода Леруа впервые наделили этих доблестных воинов землей за добрую службу.

Можно подумать, что вся жизнь мессира Анри была замкнута в пределах двора его старого замка, да владений его сюзерена. Но это было вовсе не так. Молодость старого и почтенного воина была полна доблестных, удивительных деяний и великих приключений!

Много лет назад, побуждаемые пламенным и благочестивым порывом, мессир Анри, мессир Жан де Сойе и еще несколько благородных сеньоров из этих мест решили отправиться на священную войну с неверными.

К тому времени идея Крестового похода настолько исчерпала и опорочила себя, став игрушкой в руках разных политических сил, что никто больше не жаждал подвергаться жестоким опасностям и превратностям долгого пути, чтобы сразиться с сарацинами.

Лишь немногие безумные мечтатели или искатели опасных приключений отваживались еще отправиться на далекий и незнакомый, манящий и пугающий, великий Восток…

В числе таких людей и оказалась горстка бедных сеньоров из графства Эно, которые печалились о повсеместном упадке христианской веры и увядании рыцарских добродетелей. А может быть, кое-кому из них просто надоело сидеть в своих жалких и старых замках и смотреть, как большие черные пауки уныло плетут причудливые узоры своей густой паутины.

Так или иначе, храбрые сеньоры отправились в опасное, но заманчивое странствие. Ехать в Иерусалим, чтобы освободить от рук поганых язычников Гроб Господень, показалось им слишком тяжелой и неосуществимой миссией. И они решили отправиться в Испанию, где, по слухам, местные государи все время воевали с ужасным и необузданным королем Гранады.