Пацаненок ведь не только на секс намекает — Лай уже достаточно хорошо его знает, чтобы читать скрытые желания между строк. Ему хочется поваляться, поспать, посмотреть какой-нибудь фильмец и выпить чего-нибудь некрепкого. Скорее всего, он захочет с ним поболтать о всякой ерунде, повспоминать о чем-то, о чем-то ему рассказать. Балабол он знатный, но слушать его всегда интересно — Лаю, по крайней мере, очень нравилось. Они обязательно послушают рок, съедят что-нибудь жирное или сладкое в два часа ночи, займутся любовью — не путать с обычным трахом! — под какую-нибудь пронзительную симфоническую мелодию. Парень доведет его до пика, сорвет ему крышу, выпьет его всего до самого конца… Чтобы на утро понедельника с трудом расстаться с ним у двери россыпью ласк и поцелуев.

Да, такое уже бывало. И не раз. Пару ли дней, несколько ли… Все равно. Каждая такая встреча выжимала Лайонела досуха… и все сильнее сплавляла его с неугомонным мальчишкой. Что херня, на самом деле. Редкостная херня. Нельзя было такое допускать. Но…

Блять. Кого он обманывает? Он чертов наркоман. По жизни. В принципе. Если что-то доставляет ему с такой силой, что невозможно после этого нормально дышать и жить, то он моментально становится зависим. Жажда внимания, героин, секс… Сэм — его новый, блять, сорт наркотического вещества. Даже нет, хуже. Он — его новая грань зависимости, не схожая ни с какой другой. Зависимости от отношений. От этих сраных нескольких дней, на протяжении которых они живут в своем собственном тесном мирке, недоступном для посторонних. Ему нужна его рука в своей руке, ему нужен шелк его волос между своими пальцами, ему нужны его слова и поддержка в минуты, когда все летит под откос. Ему нужен Сэм Глеррен. Нужен, блять, и все.

Судьба завалилась к нему, как всегда, не вовремя и, как и положено, не спрашиваясь. С небрежным «на» впихнула ему в сердце этого мелкого засранца и свалила хрен знает куда — иметь мозги и души другим несчастным. Лайонел никогда не врал себе и прекрасно понимал, что человек он слабый и ведомый. Падкий на все подряд. У него не было сил сопротивляться. И желания. И ещё меньше его оставалось, стоило только заглянуть в темные блестящие глазенки. Он попался на крючок, как беспомощная маленькая рыбка.

Лайонел боролся с собой, как мог. В этом случае особенно. Наркотики и исчезнувшая слава — это сугубо его дело, никому не сдавшееся и никого, кроме него, не касающееся. Но вот отношения… это уже была игра на двоих. И решения влияли на них обоих. Лай это знал. Всегда знал. Знал, что рано или поздно превратит сказку в кошмар. Погубит все снова — и все равно добровольно тянул эту тянучку дальше. Сладкую тянучку, нежную и вязкую… Знал, да. Он все знал. Ещё в самые первые мгновения.

Лайонел знал, что не откажется от своей зависимости… пока зависимость, измочалив и измотав его до бессознанки, не откажется от него сама.

— Если ты так хочешь, малец, — тихо произнес Доусон, поглаживая нежное молодое плечо.

— Как иначе-то? — хмыкнул Сэм и полез к нему с поцелуем.