— Ты расскажешь о том мире?

— Обязательно, как только у нас появится свободная минутка, — пообещала девушка. — И про самолеты, и про корабли, и про пучину морскую, что люди изучают так же, как горы. Но сейчас надо что-то придумать, чтобы помочь вожаку.

На долгую минуту все задумались. Шелест листвы под ласковым ветерком и щебет, на грани слышимости, птиц приглашали погрузиться в нирвану. Дробь, донесшаяся издалека, доказывала, что дятел несет свою вахту. Жужжание шмеля поблизости намекало, что жизнь продолжается, и все живое продолжает исполнять свой долг.

Ирина под эти звуки начала проваливаться в транс, но тут кашлянул Лигран, прервав затянувшееся молчание:

— Ты говорила про силу веры! — заговорил он, не поднимая глаз. — А если обратиться к нашему жрецу и попросить провести молебен во славу Хранителя Леса?

— И что мы ему скажем? — сжала виски землянка.

— Расскажем о битве Богов, — встрепенулся Пард.

— А он тебе ответит, что негоже смертным встревать в их замыслы, — возразил Иссил.

— А если ничего не просить, а наоборот… — робко покосилась на Иру знахарка и стушевалась под пристальными взглядами вариаци.

Через тридцать минут к дому кузнеца подкатил тарантас. Селяне, разинув рты, смотрели, как лось, которым с облучка управляет Пард, гордо вышагивая, тащит необычную повозку, в которой восседают две незнакомые девицы и Лигран с Пардом.

Все приехавшие по дороге чинно здоровались с людом. Незнакомки, хоть и одеты богато, как дамы владетелей, спокойно ехали с односельчанами и с интересом оглядывались. Но не бесцеремонно — с уважением.

Правда, Лиграна признали не сразу, но пара забористых фраз пацанве, что пыталась сунуться наперерез телеге, быстро всех убедила, что коваль вернулся. А то, что с утра пораньше куда-то с сыном ушел пешим, так это их дело.

Староста, которому мигом доложили о необычной таратайке, уже подошел и смотрел, как из нее выбираются приехавшие.

— По здорову ли, Гуар? — обернулся к нему кузнец и протянул руку. А чего чиниться? Они с детства приятельствовали. Хворостиной, одной на двоих, за шалости получали.

— Кряхтим помаленьку, Лигран! — пожимая его запястье, заверил знакомец, а потом тихонечко уточнил. — Кто это с тобой?

Лигран оглянулся на парней, что деловито разгружали повозку, на девушек, что украдкой осматривали ребятишек, и, нагнувшись поближе к уху собеседника, громко зашептал, так, чтобы услышали все, кто стоял рядом:

— Это? Чародейка от Хранителя Леса — Иррина и Бина, сильнейшая на Летхе знахарка, ее компаньонка.

— Так родичи Иссила правду баяли, — округлились глаза у Гуара, — что и твоя Ирбисса, и он, и Пард в услужении в зачарованной чаще.

— Скажу больше, — сделал сначала страшные глаза, а потом подмигнул вариаци, — я теперь тоже там, в дружине ближников. Видишь, как меня изменил Хранитель? А Ирбисса ушла. Не получилось у нее, не пришлась ко двору.

— А еще люди там нужны? — с глухой тоской и затаенной надеждой полюбопытствовал приятель и, с гулким хрипом вдохнув, закашлял.

— Ты за себя спрашиваешь? — удивился Лигран. Он всегда считал, что Гуар доволен своей жизнью и перемен не желает, а тут…

— Нет, — тряхнул головой вмиг посмурневший мужик. — Мне детвору надо спасти.

— Не понял, — нахмурился вариаци.

— А! — махнул рукой его собеседник. — Приглашай в дом — расскажу.

Лигран окинул взглядом двор, где самые бойкие бабы, услышав, кем являются девушки, быстро сообразили, что таких гостей почетно в дом зазвать на угощение, уже крутились возле Иррины и Бины. А те, словно почувствовав его взгляд, оглянулись на него.

Невеста просто улыбнулась, а дочь, прикрыв глаза, еле заметно кивнула. Дала понять, что все услышала, умница. А вон ковыляет, тяжело опираясь на корявую, но крепкую клюку, местечковая целительница. Ну, парни им на нее укажут.

Мужики принялись помогать Иссилу с Пардом, да тоже по-тихому их расспрашивают. Но это как раз нестрашно. Все знают, зачем приехали, так что можно и поговорить со старостой, вроде с глазу на глаз.

То, что услышал Лигран, было для него как гром среди ясного неба.

Несколько месяцев назад, когда кузнец по какой-то надобности отлучался из поселения, забрёл к ним странник. Тощий до жути. Дюже больной. Все надсадно кашлял да за грудь при этом держался. Слезно просил пустить его на отдых ради милости Хранителей. Гуар пожалел доходягу. Подумал: "Это сколько же надо голодать, чтобы остались только кожа да кости?".

Травница, услышав о болящем путнике, тоже пришла, только как увидела того, понесла какой-то бред про чахлого убивца, что не виден глазу. Бранилась на старосту и заставляла не пускать чужака на постой. Да кто же бабу слушать будет, даже если она его мальцом хворостиной гоняла, а потом колени, разбитые в кровь, заговаривала? Какой злыдень хворому человеку откажет переночевать под кровом? Тем более что лицом он чист, и на руках язвы не видны.

В дом его, конечно, не пригласили, а на сеновал пустили. Жена Гуара ему тогда отнесла миску похлебки да кувшин с водой. Через несколько дней после его ухода странный кашель начался у жинки, а буквально через седмицу бухыкала уже вся семья.

— А я не мог понять, почему вы так резко похудели, — глухо буркнул Лигран, пристально буравя взглядом ни в чем не повинную столешницу. — Еще думал предложить тебе припасами поделиться.

Оба невесело хмыкнули.

— Я знаю, что ты меня не осудишь, не подумаешь, что разнюнился. Просто хочется поделиться, — Гуар закашлялся. Кашель старосты бил по барабанным перепонкам, гостя скрутило. На лбу проступила испарина, а из глаз брызнули слезы. В груди у него все клокотало и булькало. Кузнец, скорее от неожиданности, чем действительно понимая, что делает, создал перед приятелем ковш с водой. А тот, чтобы не пугать Лиграна, прикрыл рот рукой. Когда приступ кашля отступил, вариаци увидел на рукаве старосты кровь. Гуар, как-то виновато глянув на хозяина, постарался спрятать алые пятна, а затем, хлебнув воды, продолжил. — Ты не думай, я смерти не боюсь. Да и пожили немало. Не понимаю, чем мы прогневали Хранителей, что они послали на нас такие беды. Травница сказала, что все грудные сборы, которые она знала, испробовала на нас. Лихоманка не отступает. Это не лечится. Все, кто уже начал кашлять, долго не проживут. Единственное, что можно сделать, — это здоровых отделить от больных. Но ты же понимаешь, что в деревне это невозможно. Сам-то по утрам уже начал бухать?

— Ну, я думал, что просквозило, — махнул рукой кузнец.

Староста кивнул:

— Я тоже так думал. Поэтому и прошу замолвить слово хотя бы за детей, и не только моих. Хоть они тоже уже все кашляют, но вдруг Хранитель смилостивится и подарит им жизнь.

Молодое поколение вариаци, вместе с Биной, все крутились во дворе, не мешая разговаривать двум мужчинам. Естественно, молодые маги слышали, о чем рассказывает старый приятель вариаци, и если парни недоумевали, почему так всполошились из-за какой-то простуды, то Ирина поняла, что туберкулез, а симптомы очень на него похожи, травами не излечить, его не всегда антибиотиками можно победить. Вовремя они в селение приехали…

— Хранителя все вместе просить будем! — прихлопнул ладонью по столу Лигран. — Но ведь ты меня не для этого в дом зазвал. Что-то случилось?

Ох, как не понравился ему суетливый взгляд Гуара. Но тот быстро взял себя в руки и, прямо посмотрев в глаза, выдохнул:

— На том месте, где погиб твой младший сын, сегодня опять чуть не утонул ребенок, — узловатые пальцы старосты переплелись в замок. — Но не это чуднО, а то, что когда малыша пытались вытащить из воды, то что-то мешало это делать. Бабы гутарят, что ребенка вроде как склизкие водоросли опутали и тянули на дно.

— Ты сам-то то место уже проверял? — глухо пробасил кузнец.

— Нет. Во-первых, это случилось вот только перед вашим приездом, а во-вторых, говорю по чести, тебя ждал, — покачал головой староста. — Не доверяю своим силам — меня уже шатает.