Я даже посетил Дейлед. Суин сомневался, знаю, он переживал за меня. Только тут в игру вступили Ани-Ла и Алво. Суулед заявил, что ему, вообще-то, разрешено бывать в Доме магов Огня, а он даже не второй теперь, а вообще третий. Райлед мягко напомнил, что Пустота неразрывно связана со всеми Нитями, а стало быть, я могу контролировать и Огонь с ее помощью. Наверняка могу, как он предположил. Собственно, не сомневался, что он догадается. Суин сдался.
Пока меня знакомили с Дейледом, Алво и еще несколько людей Суина неотрывно следовали за нами, сплетая Нити. Я же сам предпочел не убирать руки от Пустоты, просто на всякий случай. Совершенно восхитительное, даже подавляюще прекрасное место. Мир огня и металла. Суин жутко гордился своим Домом. Честное слово, когда смотришь на то, каков дар Дехн не в плане боевой магии, единственное, что тебе остается – это гордиться. Тем, что живешь в подобном мире, где все это возможно. Тем, что здесь же живут дейледы, которые все это создают. Потрясающий Дом. Надеюсь, теперь в Чертогах Вечности, наблюдая за достойными магами Огня, последний мастер Дейдена Саару счастлив. Наверняка о чем-то подобном он и мечтал, когда вечно упоминал о необходимости развивать бытовую магию. А я, глядя на это место, каждой частичкой разума возблагодарил Анха за то, что он открыл тогда дыру у ворот, а не здесь. Уверен, остальные мои мастера чувствовали приблизительно то же самое, когда узнали. Потому, наверное, и не сильно расстроились. Подумаешь, дыра. Подумаешь, запрет использовать Нити на некоторое время. Просто спасибо всем богам мира за то, что сжалились над своими детьми, и она появилась не в Дейледе. Остальное мы легко исправили.
Теперь, когда мы вернулись из Дех-Раадена, я с некой грустью осознавал, что пора бы ехать в Маатс. Я жутко соскучился по любимому городу, но расставаться с друзьями совсем не хотелось. Пусть и на время. Мы уже запланировали пару раз собраться вместе и отправиться к ренегатам лично. К тому же, король ждал своих мастеров на первое июня. Уверен, он сделал это нарочно. Именно в этот день, на праздник, который уже давным-давно никто не отмечает, он хотел, чтобы мастера Домов вернулись в Эллед. Это был его собственный символ, дань памяти и уважения предкам. Я ждал с нетерпением, признаться. Конечно, все будет уже не так, как в древних легендах, но я был благодарен и королю, и судьбе за возможность хотя бы слегка прикоснуться к необычайно важной для меня самого части истории родины.
Ани-Ла тоже собирался уезжать домой. Он с жуткой тоской сейчас рассказывал нам о том, как скучает по Мирте и Йороку. Сетовал, что нам его никогда не понять, для этого следует родиться на побережье. И вот тогда-то я совершил фатальную ошибку.
– Кочевник, а твои предки всегда жили в Элурене? – Весело уточнил Алво просто, чтобы сменить тему. – Были из потомков западных поселенцев?
– Нет, – усмехнулся я. – Мы как раз с Востока. С побережья Йорока, к слову.
Ани-Ла, прищурившись, довольно улыбнулся и принялся постукивать пальцами по столу с удвоенной скоростью.
– Ладно, – согласился он, внимательно меня разглядывая. – Значит, ты, вероятно, сможешь понять мою любовь к морю. Беру свои слова обратно.
– Всегда хотел его увидеть, – со вздохом признался я. – В воспоминаниях аккари Найта столько нежности к Йороку, что ужасно хочется прикоснуться и самому.
– Завтра выезжаем, – дернул плечом Ани-Ла.
Я, приподняв бровь, иронично его рассматривал.
– У короля есть теперь каждый из наших гобеленов, кочевник, – хитро улыбнулся суулед. – На случай, если ты ему срочно понадобишься. Тем более, он сам, лично, дал тебе время на знакомство со своими младшими Домами. Не вижу причин отказываться.
– Смирись. – Весело посоветовал Алво. – Он тебя теперь так просто не оставит. Или ты едешь добровольно, или тебе неожиданно придет весть об огромной дыре на побережье, а когда ты все-таки явишься, случайно узнаешь, что это старые новости, она тут была конечно, но давным-давно закрыта. Но море ты увидишь в любом случае.
Ани-Ла широко улыбнулся, слегка приподняв бровь. Я не выдержал и рассмеялся. Как же я счастлив, что они рядом со мной. Да, возвращение домой немного откладывается, но, в конце концов, суулед прав: Отриус лично дал мне время на знакомство с Великими Домами Востока. Так что, конечно, я совершил ошибку, признавшись, что мечтаю взглянуть на Йорок. Только последствия у этой ошибки были мне слишком приятны, чтобы пытаться что-то исправлять.
Алво тоже поехал с нами. Сказал, что сколько бы Ани-Ла ни мнил себя единственным и неповторимым, море и Мирту сам райлед любит не менее сильно. Я искренне считал, что мы едем именно в город, но у сууледов, судя по всему, всегда есть собственное мнение насчет происходящего. Это еще аккари Найт замечал. Полностью проигнорировав необходимость свернуть на тракт к Мирте, Ани-Ла потащил нас дальше, к югу.
Теперь мы сидели на одном из небольшой группы утесов, над бескрайней гладью воды. Запах моря сводил с ума, честное слово, оно того стоило. Я внимательно оглядывался по сторонам, думая, могут ли быть в нашем мироздании настолько странные совпадения. Группа утесов, южнее, вдалеке – тихая, очень уютная бухта. Я невольно задумался, не эти ли земли когда-то называли родными в деревне, где маги поклонялись Мейет, но не касались Нитей.
– Суулед, – позвал я, – как называется это место?
– Называется? – Ани-Ла задумчиво прищурился. – Не знаю, если честно. Может, в местных поселениях и есть какое имя, но оно явно только для своих. Официального названия у него нет и не было. Зачем тебе скалы, кочевник? Ты видишь землю каждый день, взгляни лучше на море.
Я вздохнул и попытался объяснить, зачем мне скалы. Рассказал о деревне своих предков, добавил, что она стояла недалеко от такой же группы утесов, рядом с тихой бухтой. Ани-Ла с Алво переглянулись и задумчиво хмыкнули.
– Даже в исторических хрониках нет упоминаний, что здесь стояло какой-то брошенное поселение. – Признал суулед. – Когда мы пришли сюда, тут были только камни, а уж следы крупной деревни должны были остаться.
– Она ушла в Йорок. – Я дернул плечом. – Гораздо раньше, чем был основан твой Дом, маг.
– Буря? – С легким сочувствием уточнил Алво.
– Нет, – я качнул головой. – Аккари Найт лично просил об этом. Сам отдал свою землю Сууру. Чтобы покой его предков больше не тревожили убийцы и бандиты.
– Тогда ты сейчас в любом случае рядом со своей родиной, кочевник, – усмехнулся Ани-Ла и тихо добавил: – Йорок един, то, что ему было отдано, и есть море. Он принимает все и всем является.
Я покосился на него и невольно улыбнулся. Все-таки философия у сууледов в крови. Или в Нитях. Даже если кажется, что те, кто был раньше, ни капли не похожи на того, кто есть сейчас.
Мы заночевали прямо там, у Йорока. Ну, как заночевали. Сидели, смотрели на звезды, слушали плеск волн и говорили обо всем на свете. Когда я читал о весенних прогулках мастера Мироша с аккари Найтом, я пытался представить себе, каково это. А теперь знал сам. Да, сейчас была осень, и мы не то, чтобы гуляли. Тем более не по городу. Но разве именно это имеет значение? К тому же, подобных прогулок мне досталось и по Мирте, когда мы на следующий день туда добрались. Когда-то аккари Найт писал, что последний мастер Суудена в восторге наблюдал из Чертогов Вечности, как его дочь ночью весной играет на сайтале. Уверен, сейчас он, глядя на Суулед, в том же восторге от того, какими теперь стали достойные маги Воды, и от прекрасного города, который они создали.
– Ани-Ла, как звали вашего первого мастера? – Уточнил я как-то вечером.
Мы сидели в таверне у пристани и пили айсун. Я сейчас пребывал в таком чудесном расположении духа, что даже не против был, чтобы его имя прозвучало в нашем мире. В конце концов, его обманули. Тогда, встретив на границах аккари Найта и тайфу Шаана вместе со своей внучкой, он даже бесконечно разозлился. Ассаден упоминал об этом. Может, действительно попытался после что-то исправить. Предок прав, один не выстоит перед армией, которая не желает его слушать. Судя по рассказам Суина, его первым мастером оказался некий Сули, а Мирро к тому мгновению уже был мертв. Пропал без вести, а после, почти через год, пришла новость о рождении следующего Великого Мага. Он точно не сбегал из Хэйледа. Почему-то сейчас, когда я находился среди этих людей, когда видел перед собой друзей, мне ужасно хотелось думать, что бывшие дейден и сууден все же решили исправить собственную ошибку. Что поняли, что они натворили. Мне нравились воспоминания аккари Найта о них, я до последнего не желал признавать, что они уйдут также. Они ушли, но их заставили верить в предательство и опасность. А потом, много лет спустя, могли ли они попытаться искупить вину?
