Что же делать? Мы здесь совершенно одни, на пустынной дороге. И неоткуда ждать помощи.

То, что произошло потом, я запомню на долго. Дверца с моей стороны резко открывается, и меня грубо выволакивают на мороз. Я кричу, царапаюсь, но ему будто всё равно. Я для него как мошка — прихлопнет и не заметит. Не оставляя попыток освободиться. Я вырывалась, пока меня не тряхнули так, что голова дёрнулась назад и повисла, как у тряпичной куклы. На глаза выступили горькие слёзы.

Нападавшие все в чёрном, на лицах маски. От этого страх становиться ещё сильнее. Неизвестность пугает. Что будет с нами.

С другой стороны внедорожника слышу голос матери. Она кричит, зовёт меня. Я попыталась снова вырваться и добраться до неё. Но сильные руки не дали такой возможности. Меня дернули за капюшон, преграждая воздуху поступать в лёгкие. Горло сдавило, что даже в глазах потемнело.

— Пустите меня! — неожиданно мне на голову накинули мешок и поволокли подальше от прошлой жизни.

— Пустите мою дочь! — прокричала мать. — Олес…

— Мама! мама! — и больше я её не слышу! — Что вы с ней сделали? Мама?

Мой голос сорвался. Паника новой волной овладела мной.

— Молчать. Иди, давай! — приказал грубый голос. И дуло пистолета упирается мне в бок. Вынуждая двигаться куда-то вперёд.

Больше я не осмелилась открыть рот. Надеюсь, что дорогая мама жива, что они ничего ей не сделали.

Оказавшись в машине со своими похитителями, я притихла. Прислушивалась к любому шороху. Каждому слову. Неожиданно с головы срывают мешок и к носу прикладывают платок. Сопротивляюсь. Ну куда там! Приходиться вдыхать едкий запах. Чувствую, что сознание покидает меня, и я проваливаюсь во тьму.

В себя приходила с трудом. Голова гудит и очень хочется пить. Осматриваюсь и понимаю, что нахожусь в подвальном помещении. В помещение попадал тусклый свет под дверью.

Я лежала на матрасе, брошенном прямо на пол в углу комнаты. Здесь нет окон, и это меня не радует совсем. Даже не знаю, сейчас вечер или глубокая ночь. Сколько я тут нахожусь?

Руки затекли. Пытаюсь пошевелить ими и понимаю, что они связаны так же, как и ноги. Кое как принимаю вертикальное положение. Это дается мне с большим трудом.

Теперь могу в полной мере рассмотреть свою тюрьму. У дальней стены стояли пара шкафов, какие то коробки. В противоположном углу ящики и пара сломанных стульев. Здесь было холодно и сыро. Благо я была отдела в тёплые брюки и пуховик. Но от ушибов меня это не спасло. Слёзы снова потекли по моим щекам, оставляя грязные дорожки. Сердце наполнилось глухим отчаянием.

Моя паника достигла предела. Меня похитили! Ведь эти люди целенаправленно гнались за нами. Им нужна была я! Но зачем?

Я не знаю, что происходит с моими родными. Жива ли мама ищут ли меня? Ищет ли меня Дамир. Я закрыла глаза и представила его лицо.

Мысли о Дамире успокаивали, как ни странно. В глубине души я хотела верить: он найдёт меня, чего бы ему не стояло.

Я давно пришла в себя, но моих похитителей не было видно. Может, забыли обо мне. Незаметно для себя, даже успела задремать.

Вдруг послышались тяжелые шаги. Судя по звуку, их было несколько. В замке повернулся ключ, и дверь распахнулась. Яркий свет из коридора ослепил меня. Пришлось зажмуриться, пока глаза не привыкнут к нему.

Передо мной предстал худощавого телосложения мужчина восточной внешности. В волосах седина, что говорило о его преклонном возрасте. Он остановился посередине комнаты. Кивнул каким-то своим мыслям, произнёс.

— Пришла в себя, — и это был не вопрос.

Голос был грубый, с акцентом. Мужчина опирался на трость. Смотрел на меня сверху вниз. Признавая свою власть надо мной.

— Кто вы? Почему я здесь? — я сглотнула вязкую слюну. От этого человека у меня даже мурашки побежали по телу.

— Всему свое время, — грубо ответил он. — Развяжите её и дайте воды. Она мне ещё живой нужна. — от этих слоя — я напряглась.

Больше ничего не сказав, он развернулся и вышел, не оборачиваясь. Следом вошел один из охраны. В его руке блеснул нож. Я испугалась, сжалась в комок. Ну вот и всё. Пришел мой конец.

Этот здоровый амбал схватил меня и одним ловким движением разрезал верёвки, освобождая запястья. Потом тоже самое проделал с ногами. Второй охранник принёс бутылку воды, бросил её рядом со мной. Около дверного проёма поставил ведро, как я поняла, отхожее место. Заботливые какие.

Это всё происходило в полной тишине. Когда за ними закрылась дверь, я вздохнула полной грудью. Свобода.

Растерла затёкшие руки. С трудом открыла крышку на бутылке и сделав пару глотков воды. Почувствовало себя лучше. В желудке предательски заурчало. Когда я ела последний раз, уже не помню. «Прости меня, малыш», мысленно обратилась к моей крохе, положив руку на ещё плоский живот. Я обязательно позабочусь о себе. Нужно только отсюда выбраться.

Первым делом я осмотрелась, но ничего для своей защиты не нашла. Вернулась на место.

Снова послышались шаги. Я поднялась, разминая затёкшие ноги, обхватила себя руками в защитном жесте. Что судьба мне готовит?

Поворот ключа и на пороге появилась огромная скала. Первый охранник, что освободил от пут. Он оставил поднос на пороге моей временной тюрьмы. Бросил на меня злобный взгляд и с грохотом захлопнул дверь. От неожиданности я вздрогнула.

Подошла ближе, увидела тарелку с едой и пара кусков хлеба. Видимо, голодом меня морить не будут. Я нужна ему живой. Пока…

Дамир

Сегодня был обычный день. И ничего не предвещало беды.

На столе завибрировал телефон. На экране высветилось «Отец»

— Да, слушаю.

— Срочно приезжай домой. Есть серьёзный разговор, — его голос взволнован.

— Что-то случилось? У тебя всё в порядке? — я весь напрягся, ожидая ответа.

— Дочь Миронова похитили, — в трубке повисла тишина.

Злость во мне поднималась с бешенной скоростью. Мою девочку похитили? Кто посмел?

— Что, блять… Как похитили? — мой голос был похож на рычание раненого зверя.

— Миронов у меня. Мы тебя ждём.

На территорию особняка влетел как ураган. Миновал гостиную, стремительно направляясь в кабинет отца. Открыл резко дверь.

При моём появлении мужчины непроизвольно вздрогнули.

— Дамир, — произнёс отец.

— Что чёрт возьми, тут у вас происходит? — с тихой яростью в голосе произнёс я.

Переводя яростный взгляд с одного мужчины на другого.

— Сынок, присядь, — меня разрывало изнутри.

— Может, кто-то объяснит мне, что происходит? Владимир Михалыч, — обращаюсь к отцу девушки.

Мужчина посмотрел на меня с грустью, будто извиняясь, что не углядел за своей дочерью.

— Как мы и договаривались, Дамир. Я отправил жену и дочь за границу, — я кивнул, соглашаясь с ним. — Это я виноват. Надо было ещё две машины с ними отправить. — Владимир корил себя за произошедшее. Его плечи подрагивали, выдавая его состояние.

— Соберитесь. Что было дальше? — требую продолжения.

— Они сегодня должны были вылететь вечерним рейсом. С ними был водитель и охранник. Они оба мертвы. Их просто изрешетили. — Миронов горько покачал головой.

Я стал нервно расхаживать. Внутри скручивается пружина, того и гляди выстрелит.

Тем временем Владимир Миронов продолжил.

— Мне позвонила жены, вся в слезах. Сказала, что дочьку похитили неизвестные. Я сразу выехал на место происшествия. Передо мной предстала ужасная картина.

Машина просто вся в отметинах от пуль. Мои люди мертвы. Жена боролась за дочь до последнего, но Олесю забрали. Светлану просто оглушили ударом по голове и бросили.

— Как вы допустили такое? — я рыкнул на горе отца. Мужчина весь сжался в кресле. От горя весь поник. На нём лица нет. Но мне всё равно. — Что с Олесей? Когда это случилось?

— Два часа назад, — он виновато посмотрел на меня.

— И Вы только сейчас об этом говорите? Полиция в курсе?

— Дамир, сынок, успокойся, — посоветовал отец.