— Я так тебя люблю, — продолжал шептать голос. Девушка чувствовала в нем боль и слезы.

“Почему он плачет?” — подумала она.

— Иди ко мне, на мой голос, иди ко мне, — продолжал шепот. — Я люблю тебя, моя девочка. Прости меня, я так виноват перед тобой.

Внезапно набежали тучи, и трава перекрасилась в серый цвет, Лене вдруг стало холодно. Но голос продолжал ее звать, и девушка шла, увядая босыми ногами в траве. Она становилась все более густой и вязкой, прилипала к ее ногам, делать каждый шаг становилось все труднее и труднее. Но Лена шла, с упрямым упорством переставляя ноги. А голос становился все ближе и ближе. Надо во чтобы то ни стало дойти до него, узнать кто ее зовет. Вокруг все почернело, и девушка уже не видела куда она идет и по чему ступают ее ноги. Закрыв глаза, она стала слушать только любимый шепот и идти к нему. Вадим ее любит и ждет. “Вадим, — осенило девушку, — это же он меня зовет”. Внезапно она увидела свет, закрыла и открыла глаза вновь, свет стал ярче и ощутимее. Открыв глаза вновь, она увидела перед собой полные любви и слез такие милые и такие родные пронзительные голубые глаза.

— Вадим, — еле шевеля губа, улыбнулась девушка. — Ты вывел меня.

— Не разговаривай, милая, не трать силы. Я позову врача.

Вадим выбежал из кабинета и столкнулся с одной из медсестер.

— Найдите, пожалуйста, врача, Николаева очнулась, — схватив худенькую невысокую девушку за плечи, затряс он.

— Конечно, конечно, — освободившись из цепких объятий мужчины, девушка развернулась и побежала в ординаторскую.

Вадим вернулся в палату, Лена лежала, уставившись в потолок. Взяв ее за руку, улыбаясь сквозь слезы, он пристально смотрел на такое любимое личико.

— Почему ты плачешь? — еле слышно спросила девушка.

— Любимая моя девочка, я так боялся за тебя, но сейчас ты со мной, это слезы счастья, — Вадим совсем не замечал их. Поцеловав ее исхудавшие пальчики, он смотрел в ее зеленые глаза, боялся — опустит руку, и она исчезнет.

— Так, — в палату вошел Марк Анатольевич. — Очнулись, моя хорошая. Давайте я сейчас вас посмотрю. Вадим отойди в сторону, не мешай мне делать осмотр, — скомандовал мужчине доктор.

Вадим послушно встал и отошел к стене, рассматривая все манипуляции Костикова и медсестры.

— Ну вот видите, Катенька, — довольно обратился доктор к медсестре, — что любовь делает. Выкарабкалась девушка. Дальше все будет хорошо.

— Когда меня выпишут? — тихо спросила Лена.

— Милочка, — хмыкнул Марк Анатольевич, — пока мы вас полностью не обследуем, вы от нас не отделаетесь. И гинеколог еще должен вас осмотреть, все ли вышло, чтобы ваша следующая беременность текла хорошо.

— Беременность? — удивленно зашептала девушка.

— Видимо вы не знали о своем положении. Да, дорогая моя, вы были беременны, срок небольшой, так что все обошлось. — Увидев, что Лена заплакала, попытался ее утешить. — Ну не надо расстраиваться, моя хорошая. Вы с Вадимом молоды. У вас еще все получится. Не расстраивайтесь. Такое случается и с вполне здоровыми людьми. — Доктор вздохнул, и обратился к медсестре. — Катенька, пойдемте к следующему пациенту.

Они вышли, Марк Анатольевич кивнул Вадиму и бросил на ходу:

— Через полчаса зайдите ко мне в ординаторскую

Захаров молча кивнул и подошел к Лене. Девушка беззвучно плакала.

— Малышка моя, не плачь, тебе нельзя. Давай ты поправишься, и мы вместе поплачем, — утешал ее мужчина. Девушка улыбнулась. — Вот так-то лучше. Сейчас главное тебе побыстрее поправится и вернуться домой. Без тебя так пусто дома.

— Домой? — удивленно прошептала Лена.

— Да домой, теперь мой дом — твой дом, — улыбнулся Вадим. — Я тебя не отпущу больше. Поправишься и сыграем свадьбу. Я очень хочу грандиозную пышную свадьбу. А ты? — Вадим тараторил без остановки, напряжение его покидало, и он расслаблялся, выплескивая поток слов. Лена молча улыбалась. — В конце концов я поймал подвязку уже больше года назад, нельзя провидение заставлять ждать.

— Подвязку? — улыбаясь, спросила Лена.

— Я тебе не рассказывал. Мы гуляли на свадьбе Лешего, я тебя с ним обязательно познакомлю, я теперь обязан ему по гроб жизни, ну и поймал подвязку у него, по приметам следующий женюсь я и вроде через год. Но год прошел, а я все в холостяках.

— Вадим, — прошелестела Лена. — Катка больше нет, я его уничтожила.

— Какого катка? — удивлённо уставился мужчина.

— Он катался по мне всю жизнь, а я его там уничтожила, сама, вот этими руками. Его прадед запустил, сам того не желая. Я его видела там, это он мне подсказал идти на твой голос, — Лена вздохнула, было видно, что она утомилась.

— Отдыхай малыш, лучше думай какое платье хочешь. Каток пропал. Теперь есть только ты и наша свадьба.

Лена улыбалась, она так боялась его больше не увидеть. И вот он сидит около нее, гладит ее, плачет. Он плачет, даже не замечая этого. Ее сердце было переполнено любовью к этому мужчине. Интересно, если бы ее жизнь изначально была другой, не запусти тогда прадед этот “каток”, встретились бы они когда-нибудь? Были бы вместе? Однозначно да, потому что он ее судьба, вторая половинка.

Вошла медсестра, она несла новое лекарство. Молча поменяв на штативе пузырьки, она улыбнулась девушке и промолвила:

— Мне надо вам сделать укол, чтобы вы поспали. Хорошо? Это не больно.

Лена кивнула. Медсестра, быстро проведя манипуляции, забрав пустой пузырек от лекарства, тихо попрощалась с Вадимом и удалилась. Лена почти сразу почувствовала, как начали слипаться ее веки, еще чуть поговорив со своим любимым, она погрузилась в спокойный исцеляющий сон.

Вадим, посидев немного около кровати девушки, пошел искать ординаторскую, чтобы спокойно поговорить с Костиковым. Комната врачей оказалась в противоположной стороне коридора, войдя в нее он увидел Марка Анатольевича, сидящего за столом и заполняющего карты пациентов.

— Уснула? — спросил доктор. Вадим кивнул. — Вадим, она сейчас проспит долго, можешь пока ехать домой, отдыхать. Вид у тебя измученный. С девушкой все будет хорошо. Как я уже говорил, физически она не сильно пострадала, главное не задеты внутренние органы. Синяки и ссадины пройдут, в конце концов шрамы сейчас убираются за пять минут. Так что не переживай, спокойно езжай к себе и спи. Тебе тоже надо выспаться.

Вадим послушался врача, вызвав такси, добрался до своей кровати, рухнул как был и провалился в глубокий сон. Первый раз за все эти чудовищные дни он крепко и спокойно спал.

Телефон разбудил Вадима.

— Алло! — сонно произнес он, отвечая на вызов.

— Дрыхнешь? — весело спросил Струков.

— Угу. Давно так не спал, — ответил Захаров. — Сколько сейчас?

— Девять утра.

— Ого, двенадцать часов проспал.

— Это все от напряжения последних дней. Вымотался, — ответил Леший. — Давай в обед кофе попьем. Расскажу тебе занимательную историю. Прям поэма "Война и мир".

— Это роман, — зачем-то поправил приятеля Вадим.

— Ну пусть будет роман, — хмыкнул Струков. — Богданов прям соловьем поет, заливается. Бери Бориса, и жду вас в кафе недалеко от меня.

— Договорились. Я к Лене заеду, потом Борю захвачу и приедем.

— Как Николаева? — участливо спросил Леший.

— Ну относительно хорошо. Врачи говорят не сильно пострадала.

— Вот и отлично. Не вешайте нос. — Попрощавшись, Струков сбросил вызов.

Вадим побрел на кухню, хотелось кофе. Он проспал двенадцать часов и, видимо от этого, чувствовал себя разбитым, голова была тяжелая, и противно ныло в висках. Ну и напряжение последних дней, пока искали Богданова и Лену, тоже сказывалось.

Сделав кофе, Захаров набрал Борису.

— Привет, Борь, — поприветствовал он безопасника, — Леший зовет кофе попить, "Войну и мир" послушать.

— Привет, — ответил Артемов, — Богданов накатал?

— Ну а кто же еще!? — усмехнулся Вадим. — Я сначала к Лене, а потом за тобой заеду.