- Как будто тебя родители пороли!

   Бабушка посмотрела на висевшую на стене фотографию и перекрестилась.

  - Ты прадеда и прабабку своих не трожь! Они нас вырастили людьми! И за то земной им поклон. Хотя в жилку тянулись. Ох, попался бы ты матери моей под руку! Она бы тебе спуску не дала. Не то что прадед твой, Артём Михайлович. Он-то добрый был да отходчивый. Только, видно, зря тебя в его честь назвали. Недостоин ты... Как есть недостоин...

   Мальчишка обиженно буркнул:

  - Эт ещё почему?

  - Потому что!

   Ну вот. Сказала, как отрезала. И сидит теперь, поджав губы, совсем забыв про дребезжащий крышкою чайник на плите.

   Артём съехал со стула на пол и побежал выключать газ. Потом осторожно подкрался к бабушке и обнял её сутулые плечи. Прижавшись щекой, мальчишка прошептал:

  - Баб Фис, прости меня, пожалуйста! Я больше никогда так не буду!..

   Артём вернулся к реальности рывком, как рывком вскидывает себя из воды косатка. И поначалу не мог вспомнить где он и кто он сейчас. В висках гулко стучало, а спина была вся мокрая от пота. Постепенно мозаичная картина сложилась, и он тихо простонал.

   Инга встревоженно пригляделась и даже отложила айфон.

  - Лапуль, что с тобой? Ты бледный какой-то! Тебе нехорошо? Это, наверное, после перелёта...

   Артём вцепился в галстук, кое-как распустил узел и швырнул шёлковую удавку на пол. Роняя пуговицы, он расстегнул рубашку и глубоко вздохнул. Сжал кулаки и грохнул по столу. Так, что соседи испуганно залопотали.

  - Собирайся! Немедленно! Мы уезжаем!

  - Но я...

  - А потом ты заберёшь свои манатки и скроешься с моих глаз долой!

  - Эй...

  - Заткнись, курица!..

   Уже выходя из "Кэ Бронли", Артём набрал полузабытый номер. - Здравствуй, батя! Как ты?.. Как там мама?.. Я приеду к вам послезавтра... Да, теперь точно приеду... Послезавтра же День Победы...