Хорошо, что чернилами, а не кровью…

– Это почерк Люция, – мгновенно узнал Коэн и, вскинув голову, крикнул: – Эй, ты, остановись!

– Посреди дороги? Что-то случилось? – обеспокоился мужчина.

– Тебе какое дело? – сощурился темный див раздраженно. – Я говорю остановиться, значит, ты должен остановить эту проклятую лошадь, понял?! Или у тебя есть возражения, человек?

Повозка резко замерла на месте. Коэн стремительно спрыгнул на землю. Огляделся.

– Возьмите. – Я протянула золотую монету кучеру. – За беспокойство. И, пожалуйста, не обижайтесь на него.

Див был слишком груб. Но недовольство мужчины пропало, стоило ему увидеть золотой.

Если бы все эмоции менялись благодаря деньгам, мой дар бы не понадобился. Но, несмотря на хлопоты, мне нравилось встречать принципиальных людей. Они были точно глубокая вода – просты и понятны. К сожалению, наш провожатый к таковым не относился.

Совсем скоро мы увидели приближающийся силуэт, в котором я узнала Блеза. Они с Люцием и Винсентом изначально должны были обыскать лес у дороги и намеревались держаться в отдалении от нас, чтобы не спугнуть магической аурой монстров. Но, видимо, что-то пошло не так…

Див быстро настиг нас.

– У нас проблемы. Люди, которых мы встретили прошлой ночью… – начал Блез, рассказав, что та семья вновь пустилась в путь по той же дороге.

– Они что, самоубийцы? – возмутился Коэн, когда див замолчал. – Насколько пустоголовыми надо быть, чтобы второй раз сунуть голову в пасть зверю?!

– У них телега сгорела. Надо, чтобы кто-то отправился вместе с ними обратно в город, – покачал головой Блез.

Мы с ним встречались все чаще. Его эмоции были самыми тихими, и, возможно, поэтому он меньше всего привлекал внимание. Если чувства Коэна были похожи на никогда не затихающий крик, то чувства Блеза напоминали несильный дождь – достаточно громкий, чтобы услышать, но в то же время теряющийся среди остальных.

Даже внешность у него была под стать – правильные черты лица, которые, однако, в совокупности делали его лицо непримечательным. Зачастую даэвы отличались от людей не только силой, но и необычайной красотой, которая порой выражалась в непривычном цвете глаз или волос. Но Блез был лишен этих особенностей, и, если бы не одеяние, его можно было бы спутать с обычным человеком.

– Но почему телега вообще зажглась? – спросила я, обдумывая странность ситуации.

– Не знаю. По их словам, она просто сгорела. Либо в телеге лежало что-то горючее, либо…

– …это магия, – закончила я.

Что, если кто-то нанес на телегу воспламеняющую печать?

Коэн пришел в еще большее раздражение, сетуя на глупцов, из-за которых наш план пошел прахом. Но имела ли эта затея изначально шансы на успех?

Вернувшись к телеге, мы попросили кучера развернуться и поехать обратно к городу. Мужчина обрадовался неожиданному завершению прогулки и заметно повеселел.

Прошло несколько минут, и мы увидели на дороге людей – семейную пару, жмущуюся друг к другу, и Люция с их дочкой на руках. Она обхватила ручками его шею, без страха осматривая округу.

Винсент стоял в сторонке у дерева, держа под уздцы лошадь, которая, видимо, и была запряжена в сгоревшую телегу.

«А ведь колеса новые были…» – вспомнила я, как еще вчера потеря одного колеса привела отца девочки в отчаяние. Теперь же он выглядел напуганным, как и его жена. Что ж, неудивительно…

Увидев нас, Люций попытался вернуть ребенка маме, но малышка заупрямилась, никак не желая отпускать шею теневого дива. Я отвлеклась, наблюдая за девчушкой, которая повисла на согнувшемся над землей Моране. Оба тихо смеялись, пусть ситуация к этому совсем и не располагала.

Мы с Коэном и Блезом отошли от повозки, а совсем скоро к нам присоединился Люций со словами:

– Извините. Задержался.

Див случайно посмотрел на меня и вдруг подмигнул.

Я покачала головой, а он как ни в чем не бывало отвел взгляд, посерьезнев, сложил руки на груди.

– Почему они вновь поехали по этой дороге? – спросила я.

– Сегодня последний день празднества. Главная дорога загружена, – негромко сообщил Люций.

– И вправду идиоты, – буркнул Коэн.

Мельком взглянув на друга, Люций задумчиво протянул:

– Да, весьма глупо. Думаю, днем события прошлой ночи перестали казаться им такими настораживающими. Вот и забыли об осторожности. – И невесело предположил: – Или что-то тянуло их обратно.

– Кто проводит их в город? – спросила я.

– Я могу это сделать. Съезжу с ними в город, заселю в гостиницу и огражу магией, – предложил Блез.

– Хорошо, – кивнула я. – Так и поступим. А мы присоединимся к остальным и осмотрим лес.

Люций вернулся к повозке, поговорить с семьей. Я пошла следом, решив помочь. Семейная пара выглядела сильно напуганной. Мне запретили использовать дар, но я уже не раз воздействовала на эмоции людей и знала, когда надо остановиться. Если могу помочь, почему я должна оставаться в стороне?

Но промелькнувшая мысль так сильно отличалась от моих прежних стремлений. Правильно ли идти наперекор приказам? Ведь теперь от моего дара не зависела чужая жизнь.

– А ты не можешь поехать с нами? – Малышка вновь потянулась к Люцию, когда див сообщил о нашем решении родителям.

– К сожалению, нет, Рори. Я должен остаться здесь, чтобы помочь.

– А может, эта тетя поедет с нами?

– Она больше не кажется тебе страшной? – улыбнулся Люций.

– Нет. Разве что немножко. Она очень красивая, – услышала я ответ, чуть отойдя, чтобы создать на повозке защитную печать.

Я склонилась над корпусом и, уже когда создала печать, вдруг увидела на земле лягушку. Она была большой, плоской и серой, словно один из камней, что лежали на краю дороги. Почти полностью сливалась с темнеющей землей.

В этот момент повозка сдвинулась с места, и я отвлеклась, а потом раздался возглас:

– Сара, осторожно!

Люций оказался рядом, заслоняя мою шею рукой. Скривился. На его ладони болталась лягушка, которая вгрызлась в плоть. У нее обнаружились зубы – тонкие и острые, расположенные ровными плотными рядами.

Моран выругался. На бледной коже расползались темные пятна от яда.

Вскинув руку, я схватила тварь за брюхо, направляя светлую силу в ладонь, и ее хватка ослабла, а челюсти разомкнулись. Бросив лягушку на землю и достав клинок, я проткнула ее мечом. Послышалось противное чавканье, а на земле растеклась кровь. Повис запах гнили.

Вытащив из кармана баночку с мазью, я подошла к Люцию, взяла его ладонь и принялась молча смазывать рану теневого дива.

– Сара, дальше я сам. – Его голос вывел меня из какого-то транса. Несколько секунд помедлив, я отдала ему мазь и отошла.

Тем временем Винсент сидел на корточках, всматриваясь в тело маленькой твари.

– Я уже видел подобное у себя на острове, – пробормотал он. – Где-то есть участок отравленной земли. Когда энергии тьмы скапливается слишком много, она собирается в земле и появляются вот такие измененные существа. Скорее всего, тьма застала ее в спячке.

Это опасно. Но я не помнила, чтобы такое происходило на материке. Здесь не было столько энергии Серого мира, ведь мы находились слишком далеко от раскола.

– Если только поблизости нет источника, – продолжила я свои размышления вслух. – Два года назад в окрестностях Туриса объявился ревенант, но до этого на тех землях много лет не бывало никакой нечисти. Надо позвать наставника. Не думаю, что мы вправе действовать самостоятельно.

– За наш отряд отвечает Лоуз Прауд, – сказал Винсент. – Может, одного Блеза в провожатых будет мало?

– Я отправлюсь с ними, – с неохотой вызвался Коэн и разочарованно добавил, с пренебрежением глядя на тушку твари под ногами: – Тем более серьезного улова не предвидится. Так, мелочь какая-то.

Кучер развернул повозку. Благо она была на четверых и всем хватало места.

Путники почти скрылись вдали, когда раздался тихий, едва различимый шорох. И у нас появились гости – еще дюжина лягушек, таких же серых, с мерцающими алым кровожадными глазами.