— Вы помните, что мы устраиваем вечеринку на следующей неделе?— вмешалась Луна.

— О, Мерлин, я бы забыл об этом, — буркнул Поттер, протирая глаза и опуская очки так, словно пытался спрятаться за дужкой,— И сколько же?

Драко тоже забыл. Он до сих пор не понял, как на самом деле родилась эта идея, но Джинни, Луна и Лаванда похоже сговорились устроить вечеринку в честь десятой годовщины отношений Гермионы и Драко Малфоев. Они что-то болтали о “столь вдохновляющем примере крепких и страстных отношений”, которым удалось даже после стольких лет сохранить “изысканную романтику”. Да точно, они говорили об этом.

Но Драко-то знал, что эти слова — полнейшая чепуха.

Начать стоило с того, что несмотря на отчасти игнорирование женой этого факта, Драко прекрасно видел, что все её друзья с самого начала были настроены против них обоих. Пытаясь привести Гермиону в чувство (то есть отказаться от Драко), они боролись так, как не боролся никто из них в битве с Тёмным Лордом (вставьте здесь ещё любое из множества устаревших и уничижительных имен для Драко). Гермиону это обижало глубоко, с кем-то она даже прекратила общение вовсе.

Но именно Джинни и Лаванда вели львиную часть воспитательных и вразумительных бесед с Гермионой. Единственной, кому этим заниматься ни разу не пришло в голову, была Луна, слишком великодушная, готовая видеть лучшее в людях, змеях и вообще во всём. Она, собственно говоря, и занималась подготовкой к этому торжеству.

Гермиона сжала руку Драко под столом. Видимо так выражалось сострадание или сочувствие в её понимании. Её глаза блуждали по столу, и маленькая ухмылка изогнула губы.

— Десять лет! — воскликнула Джинни с такой широкой и недовольной улыбкой, что позавидовал бы и маггловский Джокер.

— Десятая годовщина, надо же, — вставила Анджелина. — Это не может быть правдой, это же было только через два года после того, как мы…

— Десять лет они вместе, — поправила Лаванда. — А женаты только семь лет.

Дин поперхнулся.

— Твою мать, ты хочешь сказать, мы будем отмечать дату, в которую дорожки этих двух проклял Мерлин, и они пересеклись, а после стали трахаться, как кролики?

— Тьфу, пожалуйста, — промычал Уизли с отвратительной гримасой. — Я заказал блюдо за пятьдесят галеонов и хотел бы сегодня его попробовать, не блеванув.

Джинни вытянулась по струнке, а её улыбка стала более искренней.

— Мы действительно отмечаем их десятую годовщину счастья наших друзей! Я поздравляю!

— Да, они заслуживают наших поздравлений, — визгливо воскликнула Лаванда и подняла бокал.

Был назван торопливый тост, и стол выпил за будущее счастье очаровательной пары. Из хора дружных “ура” и звона бокалов раздался голос близнеца Уизли.

— Эй, Драко, Гермиона, как насчет…

Драко не собирался более участвовать в этой беседе, он погрузился в размышления, пока Гермиона ловко и привычно говорила благодарности. Ему чертовски не нравилось, что кучка посторонних считает своим долгом влезть в их личную жизнь, которая и без них разваливается. Тем более, Драко был убеждён, что лишь неудачники празднуют годовщины. Им что, мало одной свадьбы? Вдобавок ко всему, он обнаружил в себе некоторые суеверные задатки, ведь как иначе объяснить, что он действительно поверил в кризис гребанного седьмого года.

Еда, к счастью, наконец-то прибыла, и это жалкое подобие разговора прекратилось. Жена отпустила его руку, поднимая приборы.

За годы совместной жизни у Драко и Гермионы выработалась привычка обедать вне дома, отказываясь от семейных ужинов, и именно поэтому, когда Драко довольно самоуверенно продиктовал гарсону заказ, к огромнейшей радости их недодрузей, Гермиона пришла в ярость от выбранных им для неё блюд. Когда чёртов заказ наконец-то прибыл Гермиона рассеянно потянулась к его тарелке, продолжая разговор с миссис Поттер, таким образом ее левая рука, таскающая стейк “филе-миньон”, оказалась в поле его зрения.

Драко не мог оторвать глаз от тыльной стороны её руки. Под этим углом в мягком желтом свете ресторана он особенно хорошо увидел, что в одном месте кожа тщательно запудрена и выделяется на фоне загоревшей кожи.

Это был. Гребаный шрам. С тремя. Четкими капельными отметинами.

Точно такой же, как и на его груди.

Взглянув на него, пытаясь обработать информацию, непрошеные вопросы и выводы, циркулирующие и сжимающиеся в его мозгу, он не понял, когда его пальцы, держащие ее запястье, сжались в железной хватке. Гермиона раздраженно повернулась к нему, но когда она заметила, на что именно он смотрит, едва заметно напряглась. Она подёргала рукой, в попытке вывернуться из его хватки, но Драко не отпускал. Кусок холодного стейка “филе-миньон” вместе с вилкой с противным скрежетом приземлились на тарелку.

— Драко, какого…

— Дорогая, ты обожглась? — ласково спросил он.

Она была совершенно спокойна и собрана, когда не менее ласково ответила.

— Ах это… да, мы с мамой делали ириски, — видимо, у истории было продолжение, но стоило ей обернуться к нему, как конец весёлой истории застрял в горле, разбившись о резкий голос.

— Роули.

Это не вопрос.

— Извини?

Они смотрели друг другу в глаза, а остальной мир прекратил существование.

Перед Драко сидела спокойная, уверенная в себе женщина. Женщина, которая семь лет называлась его женой, и о которой он не знал ровным счётом ничего. Но в её глазах таился дикий блеск. Она готова обороняться. Адреналин застучал в жилах, бросая вызов.

— Да, любимая, давай потанцуем, — намеренно громко проговорил он, дёргая её на себя. Стол зашумел, Уизел, кажется, бормотал что-то об остывшей еде, остальные сочли своим долгом пошутить о том, что их медовый месяц никогда не окончится. Он вытащил её из-за стола и поволок на танцпол, маневрируя между столиками, когда заиграли тяжелую струнную музыку.

Каблуки Гермионы громко щелкнули о паркет, Драко развернул ее лицом к себе. Он сжал ее руку, поднимая к своей жесткой. Другая рука крепко сжала ее бедро. Приподняв бровь, он твердо ухмыльнулся, готовый к резкому танго. Гермиона закатила глаза и тяжело вздохнула, не отрывая напряжённого взгляда от его глаз, грациозно опустив руку на плечо Драко.

Даже сейчас не обошёлся без выпендрёжа. Если и решать семейный вопрос, то только в ритме танго.

— Драко, я понятия не имею, что на тебя нашло, но я бы хотела закончить…

— Это ты следила за мной, верно? — грубо прошипел он в такт первым аккордам танца, передвигая ее назад по скользкому полу длинными элегантными шагами.

Она изобразила непонимание.

— За тобой? Зачем мне…

— Ты не доверяешь мне, — он сильнее прижал ее к себе, рука скользнула между тоненьких лопаток. В этом крепком захвате он коротко и быстро сделал ещё несколько шагов назад. Резко остановившись, и всё также сильно обнимая Гермиону, Драко медленно отклонил её назад.

Гермиона отвернулась, прикрыв глаза, и со вздохом выдавила.

— Я не понимаю, о чем ты.

Драко не оставлял ей попыток вырваться и, не меняя позиции, наклонился к ушку.

— Может, моя отговорка была не слишком убедительной, а ты решила её проверить?

Её лицо снова вспыхнуло, но взгляд изменился. Она смотрела на него слишком вызывающе. Ни намёка на покорность больше. Глаза опасно сузились, отгоняя поволоку притворства. Она незаметно пнула его, но он молниеносно среагировал, разворачивая ее, чтобы продолжить танец. Гермиона зашипела, обвивая его ногу своей.

— Действительно, очень оскорбительно. Твоя жена не поверила в очередную ложь. Есть на что обидеться, — она выдержала новую позицию и его взгляд. Сощурив глаза, добавила. — Впрочем. Это не имеет значения.

Он выпустил её, выпрямляясь.

— Уверена? — она начинала бесить. Перехватив её талию, он вернулся к первым фигурам.

— Да,— зло выдохнула она. Гермиона наклонилась к нему так близко, что он смог разглядеть рыжие наплески искр в ее безумных глазах.

— Я пришла туда первой,— прошептала она в его губы.