========== … ==========
— Роб! Открой дверь!
Циклоп садится в ванную, прижимая к груди опустошенную пачку таблеток. Холодная поверхность ванны не очень удобна, из-за своего роста Роб почти не помещается в ней, но что поделать — умирать в более комфортном месте ему не хотелось. Он заслужил.
Гамбол продолжал барабанить в дверь. Его голос срывался, кажется, ещё немного, и у котёнка начнётся истерика. От звуков ударов становилось неспокойно на душе, и глюк постарался расслабиться и представить, что будет потом. Наверняка дверь выломать не получится, а когда Гамбол или кто-то из его родных вызовет специалистов и её всё-таки откроют, Роба уже не будет в живых. Его найдут здесь. Мёртвым. Лежащим в ванной в обнимку с пачкой таблеток. Роб нервно выдохнул. Как ни крути, а умирать было страшно. Конечно, были и более быстрые способы покончить с жизнью, но он не желал слишком сильно страдать перед смертью. Он думал, что лучше всего будет уснуть и не проснуться — по крайней мере, вопросов будет меньше. Ванная комната была единственным местом, запирающимся на замок, единственным местом, где этот подонок его не достанет.
— Роб, если ты сейчас же не откроешь, я выбью дверь!
«Ну попробуй, Гамбол…» — мысленно усмехнулся Роб, вжимая голову в плечи в ожидании момента, когда проглоченные лекарства подействуют. Он уже находился в легкой полудрёме и почти не чувствовал своего тела.
Котёнок помялся за дверью, досчитал до трёх и ударил в неё плечом. Она недовольно затрещала, отбрасывая его назад. Однако шпингалет оказался слабее двери, и уже после второго удара дверь в ванную распахнулась, открывая взору котёнка задумчиво уставившегося в потолок циклопа. Гамбол вбежал в комнату и схватил Роба за воротник свитера, буквально силком выволакивая его на пол. Циклоп ещё не успел провалиться в сон, но его тело ослабело настолько, что сопротивляться котёнку у него просто не было сил. Гамбол встряхнул глюка, крикнув ему в лицо:
— Ты что наделал, придурок?! Наглотался таблеток, напугал меня! А ну давай быстро выплевывай!
— Ни за что, — вяло ответил циклоп, пытаясь оттолкнуть от себя Гамбола.
— Тогда я заставлю тебя сделать это, слышишь? — даже не выслушав ответ глюка, котёнок полез пальцами в чужой рот, нащупав корешок языка и надавив на него. Зрачок Роба резко сузился, и он согнулся в три погибели от вызванного рвотного рефлекса. Всё содержимое желудка вмиг оказалось на полу. Гамбол с ужасом уставился на почти два десятка таблеток в этом месиве, и истерично вскрикнул:
— Ты совсем офонарел, да?!
— Это ты во всём виноват… Всё испортил… — дрожа от страха и слабости, прошипел Роб.
— Я?! Я, чтоб тебя, не глотал все эти таблетки! Какого черта, Роб? Зачем вообще ты съел их? Жить надоело?!
— Да!!! Да, Пустота тебя подери!..
Гамбол опешил от такого ответа. Роб стёр с побледневших губ остатки рвоты и всхлипнул, севшим голосом закончив:
— Достала меня эта жизнь, Гамбол. Я истощён. Всё, что осталось от меня — это ничтожное тело. А тут ещё ты… И я просто космический неудачник, Гамбол. Странно, что ты не замечаешь, как меняется моё поведение рядом с тобой.
— В смысле?
— Ты не заметил, что я уже давно обращаюсь к тебе по имени, Гамбол?
Котёнок сглотнул. Он только сейчас это понял. Извиняющимся жестом он коснулся дрожащего плеча циклопа, тихо выдохнув:
— Р-роб, я…
— Да вижу, что нет. — Перебил его Роб. Его глаз многозначительно блестел, да и вид был таким жалким. — И вообще, не хотел я так низко пасть… Я же совсем не хотел этого, Гамбол. Я хотел просто жить в своем доме, со своими родителями, общаться со своими друзьями… Но в итоге я общаюсь с тобой, живу в твоём доме и не имею права даже на личное пространство. Ты постоянно рядом. Бесишь. Действуешь на нервы. Путаешься под ногами… Ты уже стал неотделимой частью моего пространства, ты понимаешь, что ты наделал?..
— Роб, я должен сказать…
— Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!!!
Оба замолчали. Роб зажмурился, в полной тишине по его щекам стекали слезы. Гамбол стоял рядом, всё ещё не убирая руку с его спины, и пытался не издавать никаких звуков. Ему страшно было даже дышать. В первый раз слышать эти слова было не так больно, как сейчас, когда Гамбол спас глюку жизнь, а в ответ получил порцию агрессии и чужие слёзы вперемешку с отчаянием.
— …Потому что люблю. — Тихо закончил Роб, опуская голову.
Зрачки котёнка расширились, как только уши уловили эту фразу.
— Только не надо меня успокаивать и из жалости говорить, что ты тоже… Кхм. Ладно. Теперь ты всё знаешь, ты меня спас, мне ужасно стыдно, что я устроил весь этот бардак… — залепетал Роб. Потом сглотнул, испуганно уставившись на плитку пола под собой. Гамбол понял, что у циклопа снова приступ тошноты. Он терпеливо склонился к нему, поглаживая по спине своей пушистой лапкой, чувствуя это напряжение, заполнившее комнату.
Скорчившись от спазмов в желудке, глюк выплюнул еще несколько таблеток, нервно дрожа. По его телу с усиленным шипением перемещались помехи, а сам Роб просто сопел, стараясь удержаться на четвереньках. Он подогнул ноги под себя и устало склонился к рукам котёнка, едва слышно прошептав:
— Голова кружится…
— Тише… — Гамбол обнял его голову, чувствуя, что шерсть на затылке встает дыбом. Чувствовать себя причиной чьего-то страдания оказалось отвратительно. Глюк улегся на его коленях и обнял свои плечи в попытке потушить панический страх. Гамбол автоматически гладил его по голове, не вполне осознавая, что он делает. Они лежали в таком положении достаточно долго, вспоминая, что же довело их до такого случая.
Когда Гамбол стал приставать к Робу с расспросами насчет ловушек несколько недель назад, он даже подумать не мог, что выйдет в итоге. Роб тогда только отмахивался от назойливого котёнка, как-то лениво и односложно отвечая на его вопросы. Но Гамбола это не устраивало. Он не понимал, почему, но ему не хотелось терпеть холод именно со стороны этого циклопа. Что-то постоянно притягивало его к «заклятому врагу», какая-то невидимая сила, наличие которой котёнок не вполне осознавал.
А Роб… Что Роб. Он терпел все нападки котёнка, скрипел зубами, иногда ругался, но ничего не мог с этим поделать. Циклоп понимал, что ему некуда идти, нечего есть и даже нечего надеть. Его жизнь была полностью в лапах этого проклятого котёнка. И пришлось смириться с тем, что зиму придется провести в его компании. Но только зиму. Весной, когда придёт тепло, Роб обязательно уйдёт. Он терпеть не может этого котёнка. Да, он действительно его ненавидит.
Но прошла пара недель, и Роб привык. Неожиданно для себя, он стал с интересом наблюдать за жизненным укладом Уоттерсонов. О том, что в подвале их дома живёт кто-то посторонний, знал только Гамбол. Он же таскал еду для своего «заклятого врага», и пока тот за обе щеки уплетал свежеприготовленную лапшу, Гамбол взахлёб рассказывал глюку про то, как прошел его очередной день в школе, как его бесит Алан, и как он любит Пенни. Он рассказывал о семейных походах в магазин, болтал о Дарвине и Анаис, делился с Робом такими секретами, что глюк невольно задумывался, а не влюблён ли в него котёнок? Его доверие своему врагу казалось таким подозрительным, что Роб не мог не закатить глаз во время очередного рассказа Гамбола о своей жизни. Но в глубине души Роб осознавал, что привязался ко всему этому. Он привязался к обедам в компании котёнка, к его бесконечной болтовне. Он привязался к его мимике и жестикуляции, которая теперь преследовала даже во сне. Он привязался даже к движению его голубеньких ушек. Вглядываясь в черные зрачки Гамбола, Роб видел в них что-то непередаваемо прекрасное. Маленькие, почти незаметные реснички на очаровательных глазках котёнка. Его аккуратный носик. Улыбка, во время которой видно его маленькие кошачьи клыки. Про трогательно вздрагивающие во время болтовни усы котёнка Роб вообще молчал.
Когда настали первые морозы, к голоду прибавилось ещё и ощущение холода. Роб при всём своем костлявом телосложении мог бы уже давно простыть, если бы котёнок вовремя не принёс ему одежду. Свитера, которые принадлежали ему самому. Надев один из таких, Роб зарылся в его воротник, вдыхая запах тепла, исходящий от этой одежды.
