Тело внезапно пронзила боль. Я открыла глаза и в предрассветной темноте с трудом различила возвышающийся надо мной силуэт. Неужели я смогла уснуть? Нет, скорее всего, провалилась в короткое забытьё.

– Ты проспала, ленивая тварь, – фигура в темноте заговорила голосом Хенга, и моё тело снова ощутило жгучие удары плетью.

Эта боль настолько ничтожна в сравнении с той, что поселилась внутри… Но она сумела отвлечь меня, встряхнуть, и я с мазохистским наслаждением снова прикрыла глаза. Ну, давай, старый ядовитый паук, выйди из себя и попробуй меня разбудить. Удары продолжают жалить незащищённое тело, но я не шевелюсь и не издаю ни звука.

К злобному шипению Хенга и свисту плети добавился звук торопливых шагов.

– Да что ты творишь, старый козёл? – раздался возмущённый голос Жака, который тут же перешёл в рычание вперемешку с ругательством. Ага, похоже, ему тоже перепала девятихвостая пилюля от «доброго лекаря».

Хорошо, что Жак не может разобрать словесную тираду, в которой Хенг щедро прошёлся по его умственным способностям и сравнил его с глупым и грязным животным. К чести Жака, он даже не собирался отступать и, матерясь как французский сапожник, пытался доказать злобному старикану, насколько тот неправ. Хенг же в ответ на французский фольклор изливался потоком мудрёной китайской брани, сдабривая её хлёсткими ударами своего грозного оружия.

Их необычный диалог мог бы рассмешить стороннего зрителя, но мне он позволил услышать и понять главное – я теперь не просто узница этой средневековой долины – я личная пленница и рабыня умалишённого старца. Демон бросил меня здесь и позволил этому садисту распоряжаться моей судьбой.

Поток моих мыслей был грубо прерван в момент, когда цепкая лапа Хенга схватила меня за волосы и резко сдёрнула с моего ложа на пол. Я успела сгруппироваться, и падение прошло почти мягко и без травм. Удивительно, что за свою недолгую жизнь я уже второй раз подвергаюсь этой унизительной процедуре. Что-то не так с моими волосами или со мной в целом? Как бы ни было, но больше я никому и никогда не предоставлю такой возможности.

Поднимаясь с пола, я улыбаюсь и не свожу торжествующего взгляда с Хенга. Да что может сделать со мной этот червяк? Убить точно не посмеет. Раз уж Демон оставил здесь Жака и моих преподавателей, значит, для чего-то я ему ещё нужна. Не знаю зачем… Но моей смерти он вряд ли хочет. Может, это наказание такое? Не оставит же он меня здесь навсегда… Хорошо, если так. А физическая боль – это даже неплохо, она как временная анестезия от душевной раны.

Вторые сутки без моего Реми я встречаю в местном салоне красоты. Да-да, в наших дремучих джунглях есть и такое. Правда, здесь подобные блага цивилизации тщательно замаскированы под крысиные норы. Местной валюты у меня совсем немного, но и необходимая мне услуга стоит недорого. По расписанию у меня сейчас вечерняя пробежка, и нет ни малейших сомнений в том, что Хенг уже рассекретил мою самоволку и озверел в достаточной степени, чтобы «излечить» меня сегодня вечером от раздирающей душу тоски.

Я осторожно пробираюсь по узеньким переулкам к опостылевшему деревянному домику, где меня больше никто не ждёт. От осознания этого огромная дыра в моём сердце болезненно пульсирует рваными краями. Я дышу очень часто, но воздуха всё равно не хватает. Наверное, вдыхаемый кислород тоже всасывается в эту бездонную сердечную рану.

– Где тебя носит, овца, ты что, камикадзе? – Мне навстречу, как чёрт из табакерки, выскочил Жак.

– Зачем так орать, ты меня напугал?

– Да неужели? Ну, тогда приготовься бояться дальше.

Его зловещий шёпот неожиданно меня раззадорил, и я ответила с загадочной улыбкой:

– Я просто гуляла, Жак.

– Ты точно чокнутая, – устало выдохнул он. – Имей в виду, в твоей комнате тебя дожидается этот сумасшедший ниндзя со своей плетью, и он реально неадекватен.

Я улыбнулась ещё шире и ускорила шаг в направлении дома. Жак цветисто выругался и последовал вслед за мной.

Едва ступив на порог своей комнаты, я встретилась с полным ярости взглядом Хенга.

– Заждался, Мастер? Не желаешь оттаскать меня за волосы? – Стянув с головы платок, я со злорадной улыбкой погладила себя по бритой макушке. Та-да-а-ам!

Хенг не был предсказуем и вопреки моему ожиданию не устроил мне очередную показательную порку. Прищурив и без того узкие глаза, он приказал мне готовиться к вылазке в горы, где в течение десяти дней мне предстоит голодать, медитировать и молиться. Старый хрен забыл упомянуть, что мне ещё предстоит там замёрзнуть и хорошо, если не на смерть. Именно это меня пугает больше всего. Но разве кого-то волнуют такие мелочи – уж точно не Хенга и не Демона. Огласив свою непререкаемую волю, Мастер удалился.

– Диан, ты с ума сошла, что ты с собой сотворила? Босс будет в бешенстве. Ты ведь понимаешь, что я не могу от него скрыть такое, – Жак указал пальцем на мою бритую голову.

В ответ я равнодушно пожала плечами. Это ещё местный стилист меня пожалел и отказался брить наголо, оставив щетинку в пару миллиметров.

– Жак, да какое ему дело до моей внешности, к тому же – где он, а где я.

Это даже смешно – умри, но косы сбереги! А вот хрен вам! Буду лысой, но не сдохну!

Жак смотрит на меня, как на больную, а на его физиономии читается искреннее сожаление. Кажется, он вовсе не спешит покидать мою комнату и устраивается поудобнее. Оглядев аскетичную обстановку моего жилища, он вдруг спросил:

– Слушай, а что этот придурочный дед сказал? Я ни черта не понимаю, что эти китайцы мяукают.

Вкратце я пересказала план Хенга по восхождению на местные холмы и цель похода. А заодно успокоила Жака, что ему не придётся меня сопровождать.

– Чего?! – вскипел он. – Да я за тебя своей головой отвечаю. И пусть этот боевой мухомор даже не надеется от меня отделаться.

– Жак, это только наш с ним поход, но тебе не о чем переживать – это уже не в первый раз, и я готова к подобным вылазкам.

– Да уж, дороговато тебе выходит твоё тупое признание. Ну что смотришь? Думаешь, что босс поверил твоей исповеди? Дура ты ещё… маленькая и глупая. А Дом не стоит таких жертв, к тому же он сам виноват. Не удивляйся, этот похотливый придурок мне всё рассказал и даже просил присмотреть. Хм, заботливый, сука!

Мне абсолютно нечего на это ответить. Если для спасения Доминика мне необходимо каждое утро питаться сырыми рисовыми зёрнами, оставаться лысой и терпеть плеть Хенга, то я соглашусь, не раздумывая. Вот только я совсем оказалась не готова к тому, что придётся расстаться с Реми.

Боже, дай мне сил, чтобы теперь не сожалеть о содеянном каждую минуту и справиться с той душевной болью, что не позволяет мне дышать полной грудью. Но я обязательно выберусь отсюда. Нет – не смирюсь, не опущу руки – я затаюсь и подожду. Ведь я очень сильная и выносливая, но главное – у меня есть цель. Мир принадлежит терпеливым, и я потерплю и обязательно дождусь, когда этот мир станет моим.

Диана

2018

Я делаю маленький глоток отвратительного напитка, который в этом заведении посмели назвать «кофе», и отмечаю для себя – никогда сюда не возвращаться. Встретились мы с Петькиным протеже в маленькой кофейне торгового центра, который только вчера неплохо обогатился за мой счёт. На встречу я опоздала почти на час, и лишь это досадное обстоятельство не позволило мне распрощаться с ним сразу же.

С моими нечаянными питомцами всё оказалось гораздо сложнее, чем я предполагала. И нет – с персоналом ветклиники никаких заминок и проволочек не случилось, деньги они любили так же сильно, как и больных животных. Вот только Белке на мои финансовые возможности было – положить свой парализованный хвост. Она отчаянно скулила, отказываясь меня отпускать, а я совсем не желала оставаться в её собачьих глазах обманщицей и предательницей.

Устроившись прямо на полу – что уж теперь-то – я обняла свою блохастую подругу, и целый час рассказывала ей о себе, о долге, о чувствах и о мечтах. И посмел бы кто мне сказать, что она меня не понимает. После задушевной беседы Белка отпустила меня с грустью, но без истерик. Надеюсь, она мне поверила… И, конечно, я вернусь.