… А в фем-пабликах – одни срачи о том, кто кого, как и куда трахает. Я это читаю и пишу фемкам длиннопосты, а фем-сёстры мне лайки и ответы – о, это так вайбово…

Вообще-то нереально уныло этим гнусным январским вечером. Тебя нет рядом. Ты там, в своей квартирке задротствуешь в какую-то очередную глобальную стратегию на ноуте, и ты всегда там, в этих картах. А я сижу в фем-пабликах, периодически отвлекаясь на порно в ютубе, чтобы потеребонькать моего маленького, но бойкого влажного воробушка между ног и кончить. За всю жизнь, с семи лет бесчисленное количество оргазмов: и всё пальцами.

Я смотрю, как спариваются звери, птицы, насекомые.

[это явно горячее чувственнее чем вялый недосекс с тобой ты в свои двадцать шесть даже свой пенис подрочить не можешь большой а не встаёт какой толк от этой варёной сосиски]

Зачем почти шестнадцать лет я пыталась затащить тебя в кровать? Любви одной и на всю жизнь хотелось. Всё было…

[и мудовые рыдания и школьные записки ожесточённый дроч под одеялом в комнате и поцелуи в центре Москвы и глупая книжка моего авторства про мои чувства безответную любовь это всё счастье вместо литинститутского диплома на "четвёрку"]

А так-то сессии сданы чёрт-те так, "тройка", и не видать бесплатной аспирантуры как своих ушей. Только дрочить теперь и остаётся.

[даже сидя в офисе редакции я умудряюсь это делать все уходят а я прямо через брюки правы фемки насчёт восьми тысяч нервных окончаний правда потом спать хочется не стоит на работе злоупотреблять]

Мой воробушек к тебе летел все эти шестнадцать лет, а твоя варёная сосиска только от компа, наверно, поднималась. Когда мы с тобой впервые трахаться попробовали, ты сказал, что у тебя встаёт, когда ты эти карты из игр рисуешь. Мне, в общем-то, всё равно: я достала из ящика тетрадный лист, дала карандаш и предложила тебе порисовать. Ты нагишом, освещённый холодным сентябрьским солнцем из окна, принялся на кровати за рисунок, только твой вялый член так и не встал в тот раз.

Больше мы и не пытались. Сейчас уже январь. Тебя не было на большой новогодней вечеринке, где смотрели свежие мультфильмы с кинофестиваля и жгли бенгальские огни – а мне после не в кайф ни новое утро, ни новый день.

[нет не от ванильного мульта про мёртвого космонавта а от слов одной гостьи полная в шуршащем платье с локонами и мейк-апом от стилиста она попросила хозяйку вечеринки спасти её.

от чего тебя спасти? спросила хозяйка

от жизни невесело ответила гостья допивая шампанское из бокала и подкатывая к некрасивому дрищеватому медику в татухах]

И вот с этого "от жизни" начинался год. Даже дрочить расхотелось в ту ночь. Вернулась – дрожала в постели.

[некуда – никуда – не к кому пишу дурацкую анкету в группу знакомств для неформалов рассказываю подробно про себя про свою личность ищу парня выкладываю крутые фотки с фотосетов и понеслось в лс дрочеры музыканты мимокрокодилы и просто болталка]

Вот пишет мне какой-то парень из Питера, расспрашивает про предпочтения, увлечения, секс, музыку. В теме – читал Достоевского, Лермонтова, ну и, вроде, не тупой кусок хлебушка. Мне лень смотреть его профиль, просто переписываемся. Я, конечно, тороплюсь ему отказать. Очередной, небось, и мне лень смотреть его профиль: ну, зачем же огорчаться, увидев там очередного прыщавого инцела в очках и застиранных шмотках. Впрочем, ну… ок. Заглядываю. Красив, ничего не скажешь. И сразу сомнения: вдруг, фейк какой-то. Впрочем, сомнений всё меньше, много неровных селфаков и, в принципе, живые фотки. Вряд ли…

Дошли до обмена видосами. Красив, начитан, ну допустим, но кукуха всё же укатила: вернётся в обед, в воскресенье какого-нибудь там… июбря.

Это ж насколько надо быть поехавшим, чтоб в свои двадцать семь мечтать о девственнице, которая росла где-нибудь в одиноком лесу под присмотром строгого отца, прививавшего ей хороший музыкальный вкус – [шта?! wtf?!] и одновременно о групповухах с участием не менее десяти человек?

Но, чёрт возьми, это зато творчество и хотя бы гораздо честнее, чем все эти анкетные моралисты, которые такие "ищу ту единственную", а сами уже член там стесали (об руку, разумеется) и выглядят как куски волосатого мыла на пороге своего третьего десятка. Тошнит уже от этой всей тусовки…

Тьфу! Плюю на всё и ухожук. Мухожук.

Этот питерский пишет, что я его муза, и моё тело излучает такую сильную сексуальную энергию, какой он ещё никогда не чувствовал. Даже так, ну так что ж…

Впрочем, на "Бумбум" было отнюдь не лучше. Вспоминается один экземпляр: дрищеватый студентик из Зажопинска, который мечтал создать свой собственный клан и затем основать небольшой городок. Ну, я-то думала, что это такой его творческий флёр, а он, как выяснилось при встрече, просто очередной, ну вы поняли.

С тех пор он мечтает о собственном клане, сидит в играх и заодно задрачивается на итальянские клипы с голыми задницами. И вот, когда мы были у него на съёмной квартире в хрущёвке около Москвы-Сити, он эти клипы мне показывал, а я должна была не то соблазниться, не то ещё чего.

Ну, эти клипы мы слушали-слушали, а потом просто пошли в фудкорт в бизнес-центре, и я уехала. А чуть позже я получила от него мессагу о том, что он де скромный и стесняется всего, а я должна была начать его развращать.

И на этом моменте я слегка не поняла. Почему-то от всей этой встречи и однообразных итальянских клипов я вспомнила надпись на стене: "Хуй или нет?"

А ты ещё спрашиваешь?

Я даже не знаю, давиться ли чаем или нет…

– Всё равно ты уже это, того….

– В смысле? – твою ж налево, Она появляется как всегда внезапно и всегда с какой-то непонятной ни черта репликой.

– Сдохла заживо, – и Она усмехнулась. Я посмотрела в ту сторону, откуда доносился Её голос. Она стояла нагишом в комнате около распахнутой зеркальной двери старенького шкафа и постукивала по ней пальцами.

– Да пошла ты на хуй, – хмуро брякнула я. – Дай ты уже подрочить спокойно! – на этом моменте я кончила, и Она исчезла: вышла в темноту кладовки – шлёп-шлёп босиком по линолеуму…

… Вою, вою… Особенно от этой новогодней тусовки, когда – от жизни. Послевкусие на весь оставшийся год, живи теперь с этим. А год-то ещё только начинается. Тебе всего-то ничего, подумаешь, двадцать шесть, а ты уже старуха. Она права: ты уже подохла заживо…

тебе больше ничего не остаётся спаси меня от чего от жизни заберите меня отсюда кто-нибудь а как же апрельский цветок это ещё в прошлом году было твоим единственным спасением помнишь ты нашла этот обряд в старой мамкиной книге никогда не понимала всю эту магию стебалась ветка цветущего дерева не помогала от косточек на ногах и многочасовое варение в зарытом под землю котелке костного дёгтя тоже не помогло получилась какая-то вонючая водянистая чёрная хуйня а тебе взбрело в башку повторять обряды из этой идиотской книги но обряд с апрельским цветком был какой-то я не знаю как будто подходящий и ты берёшь эту обтёрханную книжонку

… обряд с апрельским цветком. Это была фиолетовая гвоздика из букета, приобретённого в занюханном цветочном магазине на углу. Апрель прошлого года [когда в его начале ещё никто не произносил похоронных реплик от жизни] для этого был очень уж вайбовым, ещё в конце марта начала растягивать свои трели пеночка-весничка, и отзвуки её тихого голоса откликались в чёрно-синей высоте, как-то примиряя с чем-то более совершенным [если оно есть] уродливость засранного асфальта, грязного снега и тоскливых хрущёвок.

По той книге с цветком надо было произвести нехитрые манипуляции: прижимать её к груди, к телу, к глазам, рассматривать лепестки и шептать "Я вижу, чувствую, вдыхаю любовь", а потом поставить букет около зеркала, и тот самый цветок, над которым проводилось всё это, всегда держать около себя. Разумеется, я творчески дополнила обряд, легла на пол, и, положив этот "любовный" цветок на живот, подрочила и кончила, и не как-нибудь, а очень даже ярко: вложила в этот оргазм достаточное количество творческих сил.