– И что? – в глазах заискрились зеленые смешинки. – Зато со мной остались только самые верные друзья!

Ты ему слово, он тебе десять в ответ! Я закатила глаза. И в тот же момент почувствовала, что ход кареты выровнялся, и мы выехали на нормальную дорогу. Значит, подъезжаем.

Вид на родной домик меня успокоил. Я вылезла из кареты и залюбовалась им. Белоснежное чудо в три этажа было куплено еще в те времена, когда моя мастерская по производству красок была единственной во всем приморском округе, и дела шли отлично. После войны все отстраивались заново или приводили в порядок жилища после ремонта. Всем хотелось ярких росписей, и мы тонули в заказах и деньгах.

А потом появились маги со своими заводами и химическими красителями. Стало нелегко получать заказы. К счастью, время играет мне на руку – краски на ненатуральных ингредиентах быстро выцветают под нашим жгучим солнцем, осыпаются и, поговаривают, вредят здоровью.

Так что постепенно клиентура к нам возвращается. Но сражаться приходится за каждого заказчика, так как есть обстоятельства, из-за которых мне срочно нужны деньги, и в большом количестве.

– Скворечник недурен, – отвлек меня от воспоминаний ехидный голос недавнего приобретения. – Твой?

– Мой, – не без гордости подтвердила я. – Идем. И еще раз назовешь мой дом скворечником, получишь в клюв, понял?

– Чирик-чирик, – отозвался этот наглец.

– Уменка.

– От мужа достался? – спросил Черут, когда мы подошли к воротам в человеческий рост, на которых красовались райские птицы.

– А вариант, что девушка сама может заработать на такой, не рассматривается?

– Хм, уела, – кивнул уважительно. – Что продавала?

– Красоту, – пробурчала я, вставив ключ.

– То есть? – вот ради одного выражения расширившихся до размера блюдечка зеленых глаз стоило такое ляпнуть.

– Сейчас увидишь, – распахнула ворота, чтобы сад предстал перед нами во всей красе.

А посмотреть было на что! Вверх тянулись столетние малисандры, из цветов которых можно сделать самый стойкий закрепитель для красок. Им потом ни солнце не страшно, ни дожди, которые у нас редкость, ни снег, коего в этих широтах не бывает.

Под ними наливались кровавыми каплями на ветках кустарника ягоды драгона – дающие лучший красный оттенок, а если выварить, янтарно-розовый. А еще можно получить немыслимое количество оттенков.

Внизу стелилось разнотравье всевозможных цветов. Как-то хотела подсчитать, сколько красок они дают, сбилась после четвертой сотни.

Над всем этим великолепием кружились бабочки, яркими всполохами моргая крылышками, деловито гудели пчелы и шмели, и сновали туда-сюда мои работники. Одни собирали нужные растения, другие подкармливали, третьи поливали то, что росло в тени.

Все при деле. Хотя основная часть трудов у нас приходится на вечер, когда спадает жара и начинается выварка красок, есть и днем чем заняться.

Вот с торца дома парни как раз растирают в порошок между двумя плоскими камнями зернышки каликалы, которая дает чистейший изумрудный цвет. Не чета зеленому у магов, для получения которого они мышьяк добавляют.

А строящие глазки парням девчонки под навесом напротив переворачивают подсохшие листья малисандры, они тоже идут в ход, дают благородный жемчужный оттенок, без использования химии.

Чуть дальше дробили глину и охру, измельчали известь – издавна источник белого цвета.

– Ого, – дракон был явно поражен. – И ты тут главная ведьма?

– Я художница, – поправила, поднимаясь по ступенькам к двери в дом и кивая на приветствия. – Но заодно и немного ведьма, как видишь.

– Удивила, – пробормотал Черут.

Следом за мной войдя в дом, он присвистнул, увидев холл, залитый светом из окон в пол. Под ногами лежали плиты, расписанные золотыми узорами. По ним вился приятный холодок, продувающий все комнаты, что незаменимо в жару. Помню, что это и покорило меня, когда впервые вошла в него. Помимо открытого пространства, в котором танцует солнечный свет, и высоких потолков.

– Первый этаж частично занимает мастерская, – я указала на массивную дверь справа, – там кухня, – кивнула налево. – На втором этаже живут работники, на третьем я.

– Чипа-Чипарррррь! – на меня спикировал синий волнистый попугайчик. – Пррришла! – шлепнулся на плечо и тут же пожаловался. – Бррросила одного!

– Ты не один, Чип, с тобой Феня, – я подставила руку прискакавшей за ним следом крохотной, размером с апельсин, обезьянке-мармозетке.

Она уселась на ладонь, обхватила большой палец лапками и оплела длиннющим хвостом мое запястье.

– Целый зоопарк, – усмехнулся Черут.

Знал бы он! Это только двое из… Я усмехнулась. Но тайнам лучше оставаться тайнами, ведь пока неизвестно, можно ли ему доверять.

– Кто такой? – Чип скосил на него глаз бусинку. – Подозрррительный тип!

– Наш, э-э, новый работник, дракон.

– Дррррракон?! – птах тут же пересел на другое плечо, подальше, и осведомился с опаской, – попугаев не ест?

– Что в тебе есть, перья одни, – чешуйчатый фыркнул.

– Пи-пи-чи! – высказалась Феня, заерзав.

– Обезьянок он тоже не ест, успокойся, – я почесала малышке за ушком.

– А почему у нее хвост красный на конце? – поинтересовался любопытный дракон.

– Потому что кто-то скачет везде, где нельзя, и попадает в переделки. Частенько – хвостом в чан с краской. Да, Фенечка?

– Чи-чи! – продемонстрировала свое несогласие обезьянка.

– А вот у меня хвост синий! – похвастался попугай и, тоже получив порцию ласки, распушился, – Чипа-Чипаррррь!

– Так, Черут, теперь идем, покажу тебе твою комнату, – спохватилась я.

Лестница шоколадного оттенка, что локоном вилась вверх, привела нас к коридору с длинным рядом дверей. Толкнув одну из них, я отступила в сторону.

– Вот, располагайся, – повела рукой, наблюдая за драконом.

Он вошел в спальню, огляделся. Прошла за ним следом и съязвила:

– Крыс у нас нет, уж прости. Да и соломы, увы, не имеется.

– Жирный минус вам, леди, но ничего, как-нибудь посплю и на мягком тюфяке, – потрогал кровать. – Разбалуюсь, конечно, но тогда не обессудьте, сами виноваты.

– Некогда будет разлеживаться, работы всегда много, – я усмехнулась, подумав о том, что неужели его так поразила нормальная комната, что даже на «вы» вдруг перешел?

– Так что мне предстоит делать? – воззрился на меня после тщательного осмотра комнаты. – Ты же не для того, чтобы пополнить зоопарк свой, купила дракона?

Вот мы и подошли к самому интересному. Как бы донести до него истинный смысл того, для чего я его выкупила из долгового дома? Хотя чего ходить вокруг да около, проще сказать, как есть!

– Ты женишься на мне, Черут.

– У тебя странные шутки, – зеленые глаза, в которых протаяла игла зрачка, с интересом уставились на меня.

– Я не шучу. Вечером придет распорядитель из управления города, нас поженят.

– Интересный поворот, – пробормотал чешуйчатый. – Ты залетела от женатого, что ли? Хочешь прикрыть позор?

– Нет, ничего такого, – щеки порозовели. – Мне нужен статус замужней женщины, чтобы получить большую ссуду в банке, для мастерской. По-другому никак. Не переживай, от тебя требуется немного побыть хорошим мужем. Когда пройдет несколько месяцев после оформления ссуды, подадим на расторжение брака.

– А получше претендента ты не нашла? – «жених» усмехнулся.

– Нужен был дракон, – со вздохом пояснила я. – Директор банка из ваших, чешуйчатых. Говорят, что своим дает ссуды, практически не глядя. А незамужней девице, да еще и на развитие бизнеса, и гроша у него не выпросить. Женоненавистник хвостатый! – я нахмурилась. – У меня и документы-то приняли, только когда сказала, что на днях замуж выхожу.

– А с чего ты взяла, что я не сбегу из-под венца, как пугливая девственница? – Черут ухмыльнулся.

– И куда ты с меткой денешься? – кивком указала на его запястье.

– Логично, – хмыкнул дракон.