— Алекс, пожалуйста, — чистой воды мольба, я схватилась за его руку, чтобы не потерять равновесие, ощущая, как липкий сок уже насквозь пропитал тонкую ткань белья.
— Я ещё ничего не делал, мин лилия, — швед мягко приобнял меня за талию, не давая упасть, — сейчас моя матушка произнесёт речь в главном холле, нам нужно туда.
За всей этой сценой с Александром я совсем потеряла из виду, происходящее вокруг и не заметила, как народ уже стал покидать зал и перетекать в соседнее более просторное помещение. Взяв меня под локоть, мужчина направился вслед за остальными гостями, предварительно забрав мой бокал и поставив его на стол.
— Чтобы не разбила ненароком, ты у нас любишь швыряться посудой об пол, — очаровательно улыбнулся брюнет и, не обращая внимания на мою реакцию, продолжил вести меня вперед.
Мы встали позади всех, практически упираясь спинами в стену, я порывалась пройти ближе к центру, но Александр отрицательно покачал головой и вернул меня на прежнее место. Фигуру Оливии от нас закрывали многочисленные плечи гостей, взгляды которых были устремлены только на неё, хозяйка дома говорила что-то о судьбе компании и показателях за последний год, благодарила всех за то, что они пришли — из-за эха и шепота гостей вокруг мне было плохо слышно.
Когда я повернулась к Александру, чтобы спросить о последней неуслышанной мной реплике Оливии, то едва не подавилась собственными словами, ибо ладонь мужчины снова легла в самый низ разреза на спине, выводя кончиками пальцев причудливые узоры на пояснице.
— Алекс, что ты творишь? — прошептала я одними губами, в ответ мне был только строгий взгляд и прижатый палец к губам. Рука Нильсена нырнула под ткань платья, оказавшись теперь на ягодице и поглаживая нежную кожу.
В этот вечер на мне были туфли на высокой платформе, и мы с Алексом почти сравнялись в росте, что позволяло ему опускаться рукой довольно низко, едва не задевая самые чувствительные места.
— Встань на носочки и держись рукой за моё плечо, — раздался короткий приказ, который я поспешила исполнить. Теперь мужчине хватало длины руки, чтобы дотянуться до предательски промокшей ткани трусиков. Его палец слегка надавил через белье, подходя слишком близко к заветной точке, и я едва сдержала стон удовольствия.
— Чёрт возьми, какая же ты мокрая и горячая, Агата, — восхищенно прошептал Алекс над самым ухом, слегка прикусывая мочку и взрывая тем самым во мне маленькую бомбу.
Я замаскировала стон под сдавленный кашель и пара стоящих впереди гостей удивленно обернулась на нас, но увидела только парочку, слегка приобнявшую друг друга за талию и плечи. Мы выдавили из себя вежливые улыбки и вернулись к нашей игре.
— Видишь к чему приводит твоя несдержанность, — пальцы Александра легонько зажали мои складочки, доставляя приятную боль.
— Алекс, я не выдержу, — я прильнула к мужчине, грудью ощущая его плечо, от чего сам швед судорожно выдохнул. Я видела, что эта игра заводит его не меньше меня самой и быстро провела пальцами вдоль его груди, пресса и ниже, скользнув по натянутой ткани ширинки.
— Ещё одна такая шалость, каттен, — что будет моим наказанием я так и не услышала, потому что очередная реплика миссис Нильсен утонула во всеобщих аплодисментах, и сразу два пальца Александра резко вошли в меня, грубо сдвинув ткань белья. Пока гости восхищались словами хозяйки, её сын вовсю трахал меня пальцами под тканью платья, приближая к экстазу.
Только с Божьей помощью мне удавалось сдерживать крики, что распирали грудь изнутри. Когда я уже приблизилась к пику настолько, что молчать уже не было сил, рука Александра выпорхнула из-под платья также резко, как и оказалась там. Довольный Нильсен присоединился ко всеобщим овациям, и мне ничего не оставалось кроме как последовать его примеру, попутно проклиная эти самые руки, которые готова была боготворить всего секунду назад.
Официальная часть приёма была окончена, и гости могли разойтись по поместью и провести время в более непринужденной обстановке. Я же поспешила подняться наверх, чтобы умыться и привести себя в порядок после того, что вытворял Нильсен. Капли пота слегка смазали макияж, а сердце так и не собиралась утихать, пульсируя где-то в районе живота. Оказавшись в ванной, я сразу же открыла кран с холодной водой и сунула под нее горящие ладони.
— Чёртов засранец, — зло шептала я, вспоминая выходку Александра внизу. Как же я злилась, чёрт возьми! Он снова умудрился завести меня и оставить без разрядки, снова играл, снова… Чёрт, чёрт, ЧЁРТ!
— Это так ты обо мне отзываешься, мин кэрра? — разумеется, этот засранец пошел за мной, как же могло быть иначе.
— Да иди к чёрту, Нильсен! — все события последних дней, все эмоциональные качели, на которые меня то и дело сажал этот швед, вылились во вспышку гнева, за которую мне тут же стало стыдно.
— Кажется, кто-то снова перегрелся, — новая ехидная ухмылка, Александр сделал шаг ко мне. Уверенный, сильный, опасный. В один миг я оказалась поднятой на руки и почти сразу же опущенной на пол, но уже в душевой кабинке.
— Что? Алекс, нет! — почти закричала я, как на меня обрушился поток прохладной воды, мгновенно заставляя ткань платья облепить меня со всех сторон.
— Тебе надо остыть, — корпус шведа бесстыдно вжал меня в кафель, ломая мою способность к сопротивлению. Александр и сам оказался под душем, теперь и его костюм стоимостью в пару тысяч долларов бескомпромиссно промок, а уложенные волосы, растрепались на лбу.
— Как же ты бесишь меня, — мой кулачок заехал в его грудь, ещё раз и ещё. Закатив глаза, Алекс крутанул вентиль с холодной водой, и я недовольно запищала, снова пытаясь вырваться, но крепкие руки не дали этого сделать.
— Думаешь, ты не бесишь меня? — горящие глаза впились в мои, а рука подняла за подбородок, не давая отвернуться. — Ты бесишь меня, Агата Харрис, как никто другой.
Хищный поцелуй, больше походящий на укус, на борьбу. Его проклятый пиджак мокрой тряпкой упал на плитку.
— Да? И чем же? — прорычала я ему в губы, попутно расстёгивая рубашку, пока его пальцы до синяков впивались в мои бёдра, — давай, расскажи! Ты ведь так и не ответил Еве, что тебе больше всего во мне не нравится?
Грубый рывок, треск ткани и моё платье шлепнулось рядом с ненужной рубашкой. Горячие на контрасте с водой губы Александра опустились на мою шею, а пальцы сместились к внутренней стороне бедра.
— Так интересно? — мужчина продолжал держать мое лицо, заставляя неотрывно смотреть ему глаза, между нами было ничтожное расстояние, — тогда слушай, — пальцы Александра сдвинули бельё в сторону и накрыли мою горящую кожу, едва не заставляя потерять сознание. — Меня бесит, как ты закусываешь губу и слишком сексуально смеешься, — одна фаланга медленно погрузилась в моё лоно, вырывая тихий стон, — меня бесит твоё упрямство, из-за которого хочется трахать тебя весь день, пока ты не попросишь остановиться, — второй палец легко нажал на клитор. пока первый погрузился глубже, — бесят твои откровенные наряды, из-за которых на тебя вешаются все мужики в радиусе ста метров, бесит твоя упругая грудь, которую хочется мять и кусать, чтобы ты стонала от удовольствия, — два пальца резко вошли в меня, и я непроизвольно сделала движение бедрами вниз, насаживаясь сильнее, — но больше всего, Харрис, меня бесит в тебе твоя чёртова английская фамилия.
Смысл последних слов доходит до меня не сразу, ведь теперь на смену пальцам Александра приходит горячий член. Даже ранее холодная вода стала казаться почти кипятком, до боли врезаясь в возбужденную кожу. Руки Александра подхватили меня под бедра, помогая себе сделать проникновение еще глубже, пока я царапала и кусала его плечи и шею.
— Боже, Нильсен, — едва смогла произнести я, прижимаясь спиной к прохладному кафелю, пока швед грубо вколачивался в меня с пошлыми шлепками и стонами.
Чувствуя подходящую разрядку, я сильнее сжала ногами бедра мужчины, прижимаясь пахом к нему еще ближе. С грудным рыком Алекс подхватил мои ягодицы, полностью покидая меня и, тут же бросая вниз, уходя членом на максимальную глубину, от чего мы оба вскрикнули и прижались друг другу еще сильнее. Пульсирующий член Александра заполнил меня до краёв, по ногам заструилась горячая вязкая жидкость, и мы практически без сил опустились на холодную плитку пола. Я всё еще находилась верхом на мужчине, обнаженная и счастливая, пытаясь отойти от испытанных эмоций.
