— Почему же ты пришел сюда один, а не приказал своим шавкам схватить меня и заставить выполнить все твои требования? — мои слова и по-прежнему поднятый пистолет заставили Ларсена остановиться, он пристально вглядывался вперед, пытаясь рассмотреть выражение моего лица, скрытого из-за плохого освещения.

— Это только наши с тобой дела, Агата, — холодным тоном Фредерик пытался скрыть нарастающую злость, его рука скользнула в карман брюк и я уже знала, зачем, — неужели, ты хочешь снова увидеться с русской мафией? — не выдержав, я прыснула от смеха.

Сейчас с Ларсена будто свалилась маска, обнажая его истинный облик. Он вовсе не был злым гением, просчитавшим все ходы наперед, о нет. Фредерик — лишь умелый манипулятор и трус, скрывающийся за спинами подельников, кусающий исподтишка, нападающий на слабых.

— Я так не думаю, Фредерик, — теперь была моя очередь сделать шаг вперед, а его — отступать, весь былой страх перед этим человеком куда-то улетучился, — ты бы не погнался за мной один, не будучи уверенным, что я безоружна и не представляю угрозы. Как тогда с аварией: я была напугана, дезориентирована, избита твоим дружком — только к такой «мне» ты был готов подойти один, и то с электрошокером наперевес.

Ларсен испуганно заозирался по сторонам, будто пытаясь найти выход, но тут же вернул своему лицу невозмутимое выражение. Поздно. Маски сорваны и роли розданы.

— У тебя еще есть возможность решить всё мирным путем, — мужчина все ещё пытался играть по своим правилам, — просто подпиши бумаги на передачу мне бизнеса Аннет и всё закончится, вы с друзьями будете свободны.

— Ты уже так запел? — я сделала еще один шаг вперед, впиваясь глазами в лицо Фредерика, во мне клокотала ярость, — теперь мой бизнес тебе, а не Кадоганам? И даже Оливию шантажировать не придется? — от моих слов лицо Ларсена буквально перекосилось, сейчас он так напоминал осатаневшего Чарльза в библиотеке. Видимо, все крысы выглядят одинаково, если их загнать в угол, — я не верю тебе, Фредерик. Ты пытался сбежать и спасти свою шкуру, как и всегда, а на меня здесь наткнулся случайно и решил не упустить момент получить хотя бы что-то. Как удобно, да?

Лампы глухо клацали над нашими головами, то зажигаясь, то угасая, последние метры казались почти пропастью. Я видела, как скользят его глаза по полу, прикидывая за сколько шагов он сможет подобраться ко мне, но пистолет в моих руках множил его расчеты на ноль.

— Мерзкая тварь, — прошипел Ларсен, его отчаянье я чувствовала почти физически, — ты не способна нажать на курок. Ты такое же трусливое отродье, как и твой жалкий дядюшка, валяющийся в моих ногах и молящий о пощаде, такая же шлюха, как и твоя стерва-тётка, раздвигающая ноги перед каждым встречным, — от злости я не заметила, как он начал приближаться, а его рука сомкнулась вокруг пластиковой коробочки, источающей неслабые разряды тока.

— Стой на месте, — процедила я сквозь сжатые зубы, осознавая, что мне предстоит сделать, если он сделает еще пару шагов, и неосознанно страшась этого. Мои метания не скрылись от цепкого взора рыбьих глаз, Ларсен зло улыбнулся.

— Ты и Аннет сами загнали себя в эту ловушку, — шаг глухим эхом разнесся по коридору, руки наготове, — невинные жертвы, без оглядки разрушающие чужие жизни. Ты сдохнешь так же, как и она, и никто даже не будет помнить о тебе, — Ларсен кинулся вперед, шокер в его руке безумно трещал, приближаясь к моему корпусу, но я успела отскочить назад.

Жизнь не похожа на сказку или фильм, она похожа на партию в шахматы. Порой один неверный ход может заставить всю игру пойти прахом, и Фредерик свой ход сделал.

— Я — не жертва, — слетело с моих губ, когда палец уже вдавил курок.

Оглушительный выстрел прошелся эхом по закрытому помещению, больно врезавшись в перепонки. Тело мужчины, превратившего мою жизнь в ад, лежало у моих ног, конвульсивно содрогаясь, пачкая пол красным. Фредерик Ларсен, лишивший меня человека, заменившего в свое время отца и мать, лишивший меня дома и покоя на несколько месяцев, похитивший меня, угрожавший друзьям, которые стали мне семьей, был мёртв. Всё было кончено.

Меня затрясло, лицо мгновенно стало мокрым, и я запоздало поняла, что плачу. Плачу навзрыд, задыхаясь, жадно ловя ртом воздух, давясь слезами. Пистолет с глухим стуком упал на пол и, если бы не руки, подхватившие меня сзади, я бы последовала его же примеру.

— Всё хорошо, каттен, всё кончено, — голос Александра успокаивал, а я, почти не разбирая ничего вокруг, уткнулась в его плечо. Сбоку послышалась возня, но мне было всё равно.

— Пульса нет, — это был Сэм. Я почувствовала, что Алекс кивнул и как-то облегченно выдохнул.

— Всё хорошо, маленькая, всё позади, — мужчина нежно взял мое лицо в свои руки и оторвал от себя, приподнимая.

Мне хотелось снова укрыться в спасительных объятиях, но он не дал мне этого сделать, продолжая смотреть мне в глаза и слегка трясти мою голову. Он говорил что-то еще, и я потихоньку приходила в себя, дыхание становилось ровнее, всхлипы — реже.

— Где Рейчел и ребята? — наконец, спросила я, когда голос пришел в подобие нормы.

— Они в машине скорой помощи, — отозвался стоящий рядом Сэм и, увидев моё готовое снова окунуться в истерику выражение лица, тут же поправился, — с ними всё хорошо, Агата! Только пара царапин, но медики всё равно должны их осмотреть.

— А как вы? — я отстранилась от Алекса, осматривая каждого бравого воина. Кроме травм, что я уже видела, новых не наблюдалось.

— Я в полном порядке, — улыбнулся Нильсен, возвращая лицу обычное самодовольное выражение.

— Да ты-то и в воде не тонешь, — отмахнулась я, переводя взор на смеющегося в кулак Сэма. Ему, в отличие от нас, досталось больше всех еще во время аварии, удар внедорожника всё же пришелся на сторону водителя.

— Агата, всё со всеми хорошо, — мягко улыбнулся Сэм, поглаживая меня по плечу под недовольный цокот Нильсена, — тебе пора позаботиться о себе.

— О ней позабочусь я, самурай, — Александр привычным движением оттер японца плечом и, положив ладонь мне на талию, мягко подтолкнул в сторону двери.

— А давайте-ка я сама решу, что мне делать, а?! — ловко вывернувшись из объятий слегка остолбеневшего Александра, я бодро зашагала вперед. Гордая гордость и все волнения почти забыты. Пока.

— Ты из ничего можешь сделать прическу, салат и скандал, мин лилия, — с притворным недовольством шепнул швед и направился за хохочущим Сэмом.

— Это я тебе еще Барби не припомнила, Нильсен, — рыкнула я через плечо, успев заметить, как брюнет вскинул руки вверх в жесте «сдаюсь».

— Это я тебе еще сцену с побегом не припомнил, каттен, — обогнав меня, Александр направился вперед по разгромленному складу, где у входа нас уже ждали полицейские.

— Так и будешь злиться на него? — усмехнулся выросший справа от меня Макото.

— Я всегда на него злюсь, — отчего-то в глазах защипало, а на лицо наползла кривая улыбочка.

— А он всегда тебя доводит — идеальная парочка, — детектив посмотрел на меня с какой-то печальной радостью, и мы молча приблизились к толпе правоохранителей.

Пока Александр и Сэм отвечали на вопросы полицейских, мне сказали идти на улицу к машине скорой помощи. Как только я оказалась снаружи, до меня донесся голос возмущенной Евы.

— Алё, гараж, я тебе говорю, — брюнетка активно жестикулировала прямо перед носом молоденького санитара, — со мной все чики-пуки, видишь, даже плед имеется. Я в по-ряд-ке, — по слогам с заметным русским акцентом произнесла она, но завидев меня, тут же прервала свой поток возмущения.

— Агата! — её глаза грозились вылезти из орбит, девушка кинулась ко мне и заключила в самые крепкие объятия, из тех, что мне доводилось испытывать на себе.

— Ева, я так рада, что ты в порядке, — тёмные волосы пахли дымом и порохом, но я не могла надышаться. Один факт того, что она была здесь передо мной, цела и невредима, возвращал мне чувство реальности, безопасности.

— Чёрт, я так испугалась за тебя, — Ева отвернулась, быстро смахивая что-то с лица, — Рейч вся извелась просто, но её не отпускают, это я еле-еле отбилась.