- Мы подписали контракт с MSM на песню Керри-сана «User Friendly», – закивали звездочки, синхронно переводя взгляд от дула пистолета Евродина к Ви. – Это типа наш новый сингл для тура по Северной Америке.

- Только. Через. Мой. Труп! – рявкнул Кер, явно чуть не взвыв от бешенства. Певичек аж смело от Евродина на пару шагов назад.

- Но мы хотели вашими песнями начать новую эру в роке! – подалась одна из девчонок вперед с новой попыткой объясниться. – Разве вам…

- В роке?! Вы?! – и тут Керри разорвало окончательно, на тряпки, лоскуты и обрывки. Понесло на чистейшей волне праведной ярости. Наемник аж заслушался, предварительно убедившись у Сильверхенда, что Евродин точно не способен пристрелить девок. – Так, окей. Вот, что я вам скажу. РОК, БЛЯТЬ, МЕРТВ! Об этом уже много говорили, но вы реально это сделали. Вы убили его нахуй! Мои поздравления!

Речь была достойна аплодисментов, переходящих в овации – пламенно, по-рокерски, от души, правдиво.

Совершенно бесполезно, если не считать морального удовлетворения, при учете того, что весь замут был устроен, само собой, продюсерской корпой, не озаботившейся спросить мнения автора относительно кавера, готовящегося на его же произведение. Играешь с корпой – будь готов к сюрпризам. Это еще не самый хуевый из возможных, как мнилось Ви.

- Послушайте, Керри-сан. Мы сделали кавер, потому что любим вашу музыку, – сложив пальцами умильное сердечко, звездочка в голубом склонила голову к плечу. – Давайте договоримся.

Какое-то время Евродин молчал озадаченно, видимо, переваривая новую информацию – и про корпу, и про искренний фанатизм Us Cracks от его музыки и блистательной фигуры.

- Рок, может, и мертв, – решил, само собой, добавить пиздеца в общую копилочку Сильверхенд, не поленившись для такого-то дела отрисоваться в своей ленивой грациозной позе. Сдернул авиаторы, смерил японочек оценивающим довольным взглядом от разноцветных причесок до высоких подошв модных кроссовок и восхищенно покачал головой. – Но Керри слеп, если он не видит потенциала этих девочек.

Как обычно, озадачил двусмысленностью фразы: то ли рассуждал о реальном потенциале продвижения рока в массы путем коллаборации с популярными певичками, то ли пошлил изящно про сиськи.

Серьезно, только рокербоя щас не хватало с его многозначительными умозаключениями.

- Очевидно же, что виноват лейбл, – постаравшись не зацикливаться на Джонни, откровенно разглядывающем звездочек, – хуй с ним, в самом деле, пока у него есть глаза, он будет пялиться, – соло тряхнул головой и перешел к сути вопроса. Все пятеро присутствующих уставились на него в ожидании какого-то резюме. Чувствуя себя ебанутым сенсеем, окруженным жаждущими причаститься его мудрости, Ви хмыкнул и выдал очевидное и краткое. – Корпораты всех поимели в равной степени.

Первым кивнул, само собой, Сильверхенд – в кивке этом прям читалось гордое «мой пацан».

- Похоже, что так… Блять, – раздуплился вторым Кер. Японочки согласно мелко закивали.

Атмосфера в гримерке поменялась. Теперь тут кляли на радость рокербою корпоратов, обещали покарать менеджера Евродина Ковачека, братались на волне общего возмущения подлостью лейбла, договаривались о каверах, обсуждали дальнейшие действия по аккуратной борьбе с произволом. Кер несколько смущенно извинялся, девочки лезли к нему с попытками впихнуть треки на прослушивание и с просьбой о фото на память.

- А чего он хотел? – посреди этого благолепия высился с кривой ухмылкой на небритом ебале Джонни в своем пыльном поношенном броннике. И, конечно же, не удержался от подведения черты. – Сам продался корпоратам, а теперь еще и бесится.

- Я обнулять девок не буду. Даже ради твоего чума, – категорически заявил наемник Сильверхенду, когда через несколько дней Евродин скинул ему сообщение в своей обычной манере – дескать, бросай все и гони на адрес.

Оказалось, что все наоборот как будто выправлялось вместо того, чтобы привычно катиться по пизде.

Дорогущий понтовый клубешник по адресу, указанному Керри, был битком. Совместное выступление, как понял Ви, продираясь через толпу, только что закончилось. С верхнего этажа было видно, как Евродин и японские певички дают интервью, окруженные репортерами.

Невообразимым образом выцепив соло взглядом среди посетителей на балконе, Кер махнул ему рукой, подзывая к себе вниз.

Спустившись, Ви пробрался ближе, и остановился было в первых рядах, не мешая работе корреспондентов, но Евродин внезапно выдернул его из толпы, ухватив за плечи, и приобнял, вытащив на самый свет камер. Наемник только озадаченно моргнуть и успел, защищая глаза от ярких лучей.

- Это Ви. Мой… помощник, – небрежно махнув журналистам, Кер улыбнулся на камеры во все тридцать два. – Ви всегда появляется в тот момент, когда мне пора сворачиваться и убегать. Простите!

- Помощник, ага. Именно так они и напишут, – ухмыльнулся рокербой в сознании соло. – Не слишком удивляйся, Ви, когда завтра узнаешь о своей личной жизни много новых подробностей. Журналисты хуже стервятников.

- Знаешь, Джонни, думаю, что ничего более извращенного, чем правда моей сексуальной жизни, они не придумают. Им на это фантазии банально не хватит, – усмехнулся про себя Ви.

- Ви, пойдем, – увлекая наемника за собой, Евродин двинулся к лифту, – покажу тебе кое-что.

- Поздравляю, Кер, кажется, шоу удалось, – шум толпы и раздражающие вспышки остались где-то у сцены. – Худшее позади. Планируем теперь новую миссию Керри Евродина? Покушения на Ковачека?

- Охуеть как смешно, – не принял подачу Керри, сосредоточенно ткнув надпись «Балкон» на панели управления лифтом. Двери плавно и бесшумно сомкнулись. Кабина понеслась вверх. – Но да, я ему это еще припомню. Может, не сегодня и не завтра, но этот сукин сын обязательно пожалеет о том, что уболтал меня подписать все эти контракты.

А вот с этим делом Ви Евродину бы с преогромным удовольствием помог. Ковачек, и правда, охуел в край, стоило бы ему это объяснить. А то, может быть, разворошить гнездо и уровнем повыше. Но если они не планировали наказать оборзевшего пиджака, то соло окончательно терялся относительно причины их сегодняшней встречи.

- А ты пробовал разорвать контракт с лейблом? – в ситуации Кера Ви в этом видел мало смысла, но спросить был должен, чтобы точно знать, что Евродин охватывает все варианты решений.

- Нахера? Нет, ну серьезно. Ну разорву я этот контракт, че дальше? – Керри горячился так, что было понятно, что он рассматривал и эту версию, но отмел ее, что и логично. Кабуки, стул, гитара, кофр на асфальте – не вариант Евродина, это уж точно. – Кто будет издавать мои новые альбомы? Кто займется дистрибуцией, раскруткой, инфлюэнсерами, прессой? У лейблов все схвачено. А если ты не с ними, ты просто дрочишь на обочине.

- Зато ты свободен, – задумчиво ответил наемник.

Перед ним было два ярких примера.

Джонни, для которого музыка была выражением и инструментом свободы. Он не стремился к известности, не продавался, не договаривался, не шел на уступки. Он остался верен себе, своим принципам, своим идеалам до конца. Он был мертв. Его уничтожили, жестоко перемололи и выбросили на нефтяных полях. Никто не услышит его новых песен, его пламенных слов, лозунгов и призывов. Таковы были реалии этого блядского города. Да что там, этого прогнившего мира.

Керри, для которого музыка была самоцелью. Но и он в своих текстах нес свободу, не такую дикую и опаляющую, как Сильверхенд, но все же, все же… Да, Евродин умудрялся которое десятилетие лавировать между собственными интересами, блядскими плясками корп и депрессией, вызванной этими заморочками, но он был жив. Его творчество существовало, несло его идеи. Видимо, какое-то время назад он почти сдался, удушающей действительности почти удалось приглушить его огонь, но сейчас он разгорался вновь. Да, Кер боролся не так отчаянно, принципиально и безоглядно как Джонни, но все же пытался сделать хотя бы что-то, чтобы остаться на плаву, не лишиться голоса.