Как только Татьяна и Илья зафиксировали свое положение в центре льда и музыка стихла, Евгений, Арсений и Алиса в одну и ту же секунду выдохнули с облегчением. Переступая со льда, Татьяна обняла своего тренера, а вот Громова взглядом попросила не приближаться, пока рядом есть Илья. Завтра им ещё катать произвольную, и меньше всего ей хотелось травмировать его сейчас. Ей вообще не хотелось его травмировать. Хотя она понимала, что в нынешней ситуации она причиняла боль Жене, который хотел обнять её после проката. Но не мог. Будто не имел на неё никаких прав. Будто не видел в ней смысла всего своего существования.
Пока Татьяна и Илья вместе с Арсением ждали оценок в зоне их оглашения, Евгений на мгновение встретился взглядом с Эми, стоявшей по другую сторону борта. Она находилась там со своими коллегами из канадской федерации. Громов понимал, что нравится ей, что она хотела бы с ним романтических отношений. Но, несмотря на свои чувства, она помогла ему безболезненно расторгнуть контракт. И это был невероятно красивый поступок с её стороны. Пусть он и дался ей очень тяжело, и она до сих пор не могла смотреть на него. Особенно когда видела, как он смотрит на Таню. И он снова сделал это. Он перевел взгляд на Таню, которая вместе со своим партнером и тренером радовалась первому месту по итогу короткой программы, и счастливо улыбнулся от осознания совершенства своей любимой женщины.
Трибуны начинали пустеть. Первый соревновательный день финала гран-при подходил к концу. Спортсмены расходились либо давать интервью, либо направлялись в раздевалку. И Илья, полностью удовлетворив интерес журналистов, направлялся к Тане, чтобы предложить отметить сегодняшний отличный результат. Подходя к приоткрытой двери, он услышал голос Громова…
— Скоро мы всегда будем вместе, — довольно произнес Евгений, сидя в раздевалке и держа на коленях Таню. — Не могу дождаться твоего положительного ответа…
Илья замер на месте, пустыми глазами смотря в пол. Мимо него прошли французские фигуристы, весело улыбнувшись и поздравив его с победой. Он вяло кивнул, хотя понимал, что после слов Громова больше не слышал ничего. Его использовали. Он просто был запасным вариантом, пока олимпийские чемпионы выясняли между собой отношения. Пока в свою глупую войну они втягивали ни в чем не виноватых людей и разрушали их жизнь…
Илья шмыгнул носом от бессильной злобы, а затем решительно направился к выходу с ледовой арены.
***
12 декабря. Финал гран-при. Ванкувер.
«Representing Russia — Tatiana Alexeeva and Ilya Tomilin!»
Татьяна и Илья уже были в центре льда. Публика поприветствовала их оглушительными аплодисментами. Илья благодарно поклонился, а Таня нашла взглядом родные, но полные тревоги глаза. Громов стоял у борта, но был мрачным и напряженным. Он волновался. Он ничем не мог помочь. Ничего не мог контролировать. Он снова отдавал самое дорогое, что у него есть, в абсолютно чужие и, что самое страшное, безалаберные и не самые стабильные руки.
Таня улыбнулась Жене, призывая хоть немного расслабиться. Убрать эти нахмуренные брови и скрещенные на груди руки. Но он в ответ лишь медленно кивнул, безмолвно уведомляя её, что он в порядке и… рядом. Пусть и вот так. Таня едва заметно кивнула ему, а затем повернулась лицом к Илье, вложив в его руки свои ладони.
— У тебя всё в порядке? — встревожилась Таня, замечая бледно-зеленое лицо партнера.
— В полном, — соврал он, пытаясь совладать с последствиями вчерашнего злоупотребления алкоголем. Раньше он никогда не позволил бы себе такого, тем более перед важным прокатом, но в голове снова и снова звучали слова Громова. И от них так хотелось избавиться. Так хотелось забыться…
Включилась музыка. Евгений, Арсений, а также Алиса, стоявшая между ними, снова синхронно переставали дышать.
Сложный заход на сложнейший прыжок. Аксель. Один оборот. Второй. Чисто! Татьяна и Илья выполнили параллельный прыжок безукоризненно. Не идеально синхронно, но чисто.
Круговерть элементов. Громов всё глубже уходил в себя, понимая, что проще выполнять всё это самому, чем видеть Таню и с замиранием сердца следить за ней.
Они заходили на финальную и самую эффектную поддержку — обратное лассо, максимального, пятого уровня сложности. Секунда и Таня взмывает в воздух на высоту двух с половиной метров. Красивая, утонченная Таня в светлом платье, нежная юбка которого развевалась на ветру. Все зрители видели в этом одно сплошное удовольствие. Одну сплошную красоту. Громов видел нескончаемую опасность. С облегчением он выдохнет лишь когда она выйдет со льда и вернется в его руки.
Даже с этой высоты, с этого расстояния Таня видела Громова. Его сложно было не заметить. Красивый. Высокий. Сосредоточенный. И только её мужчина. Она вдохновенно улыбнулась, оставаясь на одной руке, а вторую поднимая вверх. Весь её вес сейчас был лишь в одной руке Ильи. Таня хотела свободной ладонью послать Жене воздушный поцелуй, чтобы хоть немного его расслабить, но увидела его глаза. Полные ужаса. Он раньше неё самой понял, что Илья потерял контроль над поддержкой. Таня полетела вниз головой быстрее, чем смогла это осознать. И последнее, что она видела — любимые серо-голубые глаза, полные ужаса.
Резкий и тяжелый удар головой об лёд. Таня не успела почувствовать боли. Но услышала звук. С которым её голова встретилась с твердой ледяной поверхностью. А затем… Абсолютная тишина. Мрак. Холод.
========== «Люблю», «спасибо» и «прощай» ==========
Комментарий к «Люблю», «спасибо» и «прощай»
Перед тем как перейти к плохому, хочу поблагодарить Dev1nette за прекрасный коллаж))
https://pp.userapi.com/c851028/v851028831/57eb6/reIQu3d-DgY.jpg
Когда Таня падала на лёд, с губ Громова сорвался глубокий, гортанный полустон-полукрик. Через секунду она уже ударилась головой, и её хрупкое, маленькое тело безжизненно обмякло, оставаясь неподвижным на белоснежной поверхности, холода от которой Таня больше не ощущала. Это повергло в секундное замешательство всех, кто находился на стадионе. Воцарилась ужасающая, звенящая тишина. Илья, остановившись рядом с бездыханной партнершей, замер в ужасе, отказываясь верить в произошедшее. Люди на трибунах поднялись со своих мест. Евгений бросился к борту, но в голове у него была абсолютная пустота. Абсолютный шок. Он просто видел любимую женщину, в которой нашел смысл своего существования, но видел её без сознания. Без дыхания. Без жизни.
— Нет! — закричала Алиса, хватая Громова за руку, пытаясь помешать ему броситься на лёд. — Нельзя!
Ей было страшно, она ничего не понимала и хотела сорваться в слёзы и истерику, но хорошо помнила, что до прихода бригады врачей человека, получившего такие повреждения, лучше не трогать. А Громов своими медвежьими лапами мог лишь навредить. Но соотношение сил Алисы и Евгения даже в спокойном состоянии последнего было совершенно не равным. А сейчас, в состоянии аффекта, Громов свою огромную силу и вовсе не контролировал. А потому вырваться из рук Алисы не составило труда. Он вмиг перемахнул через борт, оказываясь на льду, а затем побежал к Тане, лежавшей лицом вниз.
Калинина попыталась перепрыгнуть через борт, но для неё он был слишком высоким. Ей пришлось побежать вдоль в поисках дверцы. Во время этого она истошно закричала, позвав на помощь Арсения, который, как выяснилось в свете последних событий, был единственным человеком, способным дать Громову хоть какой-то отпор. Но Мельников, а вместе с ним и врач сборной, Антон, уже были на льду и пытались не дать Евгению совершить непоправимое.
Громов упал на колени рядом с Таней. Белое платье. Мертвенно бледная кожа. Белоснежный лёд. Его девочка. Маленькая и бездыханная.
— Таня? — его голос дрогнул, а большая ладонь зависла в миллиметре от её обнаженного плеча, покрытого маленькими веснушками. Веснушками, которые он ещё вчера осыпал поцелуями перед сном. Где-то в глубине сознания он понимал, что глупо звать её по имени, но сознание отключилось, оставляя здесь и сейчас не разумного Евгения Громова, а маленького мальчика Женю, который однажды уже терял самое дорогое, что у него было.
