— Стоп-стоп-стоп! Кто так отжимается? — передразнил Громов и присел на одно колено, положив ладонь на её живот. — Напряги пресс, если он у тебя, конечно, имеется, а руки расставь чуть шире. Вот, теперь посмеемся вместе, — улыбнулся он, довольный своей маленькой местью.

После исправления исходного положения сил у Тани заметно поубавилось, судя по замедлившемуся темпу, однако виду она не подала. Разве что стала чуть тяжелее дышать. Громов считал, что всё делает правильно. Это в её же интересах.

— Тридцать девять… Фуф… Сорок! — Алексеева поднялась на ноги, вся красная от натуги. В глазах читалась детская обида. Евгений смерил её холодным взглядом, но потом позволил себе едва уловимо ухмыльнуться.

— Не вешать нос, Плюша! — случайно выдал он вслух, а затем понял, что напортачил. Крупно.

— Что? — Алексеева медленно повернулась к партнеру, и осатанелый взгляд вкупе с красным лицом придал ей и вовсе инфернальный облик.

Выставив руки перед собой, Евгений решил подыграть партнерше и начал медленно пятиться назад, надеясь на божью милость.

— Я тебе покажу «плюшу»! — пригрозила Татьяна, и он понял, что новое прозвище, любезно выданное партнерше пару секунд назад, её, мягко говоря, задевает.

Небеса оказались благосклонны к Громову, и в зал вошёл тренер.

— Как дела на трудовом фронте? — с задором поинтересовалась женщина, увидев разрумяненное лицо своей новой подопечной. — Похоже, ты выкладываешься изо всех сил, Таня. Чего не скажешь о тебе, Женя.

Громов поймал на себе укоризненный взгляд Ольги Андреевны и понял, что сейчас попотеть придется ему.

— Пришла сообщить, что мы решили оставить вам программы, которые вы с Алисой катали на чемпионате России.

Громов с пониманием кивнул. Ожидаемое решение. Поставить две новые программы у них времени нет. А вот обучить Таню тому, что уже придумано, они вполне успевали. При условии огромного желания и плодотворной работы.

— Регламентом союза конькобежцев это не запрещено, — продолжила Ольга Андреевна, и Евгений бросил косой взгляд на Алексееву, которая от этой новости была не в восторге. — Продолжайте, — кивнула своим ученикам тренер, пытаясь улыбнуться.— Разберите короткую программу по элементам и начните отрабатывать их в зале. Вечером встретимся на льду.

— Будет сделано, — нарочито строго ответил Громов, провожая тренера взглядом.

Следующие несколько секунд партнеры провели в полной тишине. Евгений вспомнил короткую и произвольную программы и вновь увидел перед глазами Алису. Обернувшись к Тане, заметил, как та сидит на полу у стены, обняв себя за колени. Громов недовольно поджал губы, отмечая про себя, что эта поза жертвы ему совсем не нравится.

— В чем дело?

— Я видела обе ваши программы, — тихо ответила Таня, посмотрев перед собой.

Евгений обреченно вздохнул. У него появилось плохое предчувствие надвигающего женского нытья.

— И что хочешь этим сказать? — с ядом в голосе поинтересовался он.

— Они сложные, — вздохнула Таня, догадываясь, что Евгения это откровение не обрадует.

— Конечно! — ожидаемо сорвался он и поймал испуганный взгляд Алексеевой. — Мы с этими программами рассчитывали побеждать весь сезон. Смешно, что мне приходится объяснять тебе очевидные для любого спортсмена вещи! Я в спорте чтобы побеждать, а не кататься за ручку по кругу и заводить дружбу с другими членами сборной!

Таня вновь апатично опустила голову, ничего не отвечая, но Евгений не считал себя виноватым. Для него всё ещё странными являлись её «тараканы» в голове. Страх поддержек просто потому что бывший партнер — козел? А травмы… Травмы были у всех, кто, так или иначе, связан со спортом высших достижений. Это нужно уметь преодолевать. Иначе никак.

Скорее всего, этот сезон станет последним для Евгения, и он не хочет упускать медали — особенно олимпийские — из-за такого вопиющего непрофессионализма своей партнерши. Если придется быть жестким — он будет.

— Давай попробуем выброс, — несмело предложила Таня, поднимая голову, и посмотрела на Громова со злостью, которую очень хотела скрыть.

Но её эмоции оставались очевидными для Евгения. В мире спорта ценится умение скрывать то, что происходит внутри. Даже когда там руины всего, что было важно для тебя в этой жизни.

Перед глазами Евгения снова появилась Алиса. Он на мгновение зажмурился, понимая, что необходимо сконцентрироваться на себе и своей новой партнерше.

— Давай, — кивнул он, а затем протянул Тане руку, чтобы помочь подняться с пола.

Громова удивило то, что из всех элементов парного катания выброса она боится меньше всего. Обычно это огромный стресс как для партнерши, так и для партнера. Этот элемент наименее предсказуем и наиболее травмоопасен для партнерши наряду с поддержками. Алиса никогда не могла быть уверена в том, сможет ли она сделать идеальный выезд и приземлиться на одну ногу на заднее наружное ребро лезвия. А Евгению каждый раз было волнительно закручивать её и «выбрасывать» в сторону, словно в замедленной съемке наблюдая, как она выполняет три оборота, а затем приземляется.

— В короткой программе у вас был заход через риттбергер, я помню.

— Давай для начала сделаем двойной? — предложил он, подходя ближе и протягивая ладонь. — Поехали, — на выдохе тихо произнес он, выставляя одну руку в сторону, а второй потянув на себя Алексееву. Фигуристы начали разбег назад, быстро перебирая ногами и имитируя скольжение. Громов положил ладони чуть ниже её талии, а затем ближе прижал партнершу к себе.

— Готова? — на всякий случай уточнил он.

— Да, — коротко и сосредоточенно ответила Татьяна, положив ладони на его запястья.

Евгений резко оторвал партнершу от пола, разворачивая свой корпус, и «выбросил» её в сторону. Алексеева быстро сгруппировалась, сгибая руки в локтях. Одну из них завела за спину, а другую прижала к груди. В таком положении фигуристка выполнила два оборота и вышла из группировки, грациозно распрямляя руки в стороны, и… Идеально чисто, изысканно мягко, по-кошачьи, приземлилась на одну ногу. Вторая нога Тани не задела пол.

Громов был поражен. Татьяна в его глазах переставала быть безнадежной.

— Теперь давай тройной, — требовательным тоном произнесла фигуристка, и брови Громова поползли вверх. Даже стало немного неловко за то, что он наговорил несколько минут назад.

Партнеры снова проделали то же самое. Таня блестяще выполнила тройной выброс, а Евгений отметил, что её тело прекрасно работает, когда она этого хочет.

— Попробуем изобразить прыжковый заход в либелу? — предложил Громов, но его партнерше, судя по лицу, эта идея не очень понравилась. И снова пришлось включать деспота. — Или мы будем все две минуты пятьдесят секунд выброс исполнять? — поинтересовался он с ядом в голосе, замечая вновь зарождающуюся злобу в глазах Тани.

— Хорошо, но сначала на большом расстоянии.

Громов был вынужден согласиться. Хотя они с Алисой все вращения и заходы на них выполняли предельно близко, зная, что это высоко оценивается судьями.

— Покажи мне, пожалуйста, пример, — несмело попросила Таня.

Евгений взял разбег, а затем перепрыгнул с одной ноги на другую и остановился в ласточке, так как вращения выполнять на полу невозможно.

— Будем пробовать, — тихо произнесла Алексеева, и Громову несколько польстил её сконцентрированный взгляд.

Партнеры встали к стене, взяли разбег параллельно друг другу, а затем прыгнули и одновременно оказались в ласточке на правой ноге. Всё было выполнено хорошо, если бы не это огромное расстояние. Громов с раздражением отметил, что они не юниоры, чтобы выполнять подобные элементы так далеко. Поэтому предложил попробовать ещё раз, а затем уже выполнить этот заход на более близком расстоянии.

Евгений понимал, что Тане было страшно. Он и сам ощущал странное, несвойственное волнение. Из-за разницы в росте тяжелее всего в таких элементах приходится партнерше, потому что её лицо оказывается на одном уровне с вытянутой ногой партнера. Евгений понимал, как необходима здесь синхронность, как важно друг друга чувствовать. Но он понимал и то, что у них с Таней попросту нет времени планомерно сближаться в плане физического ощущения друг друга, и им придется работать ультимативно. Либо они делают так, как надо, либо сидят дома и смотрят чемпионат Европы по телевизору.