— Теперь ты знаешь, почему заниматься у меня дома было так себе идеей.

— Не всем везет с доброй и понимающей семьей, но это тоже часть нашей жизни. Он еще будет к тебе приставать?

— Учитывая твой рост — сомневаюсь, да и остальные вряд ли… Константин-кун, а можно вопрос?

— Можно, — дозволил я, — вопрошай.

Кавагути очень аккуратно подбирал слова.

— Есть ли шанс, чтобы одна северная семья из далекой России в самом деле обучала своих отпрысков заклинанию, действующему подобно магии Гамельнского крысолова?

Я улыбнулся краешком губы. Нашему грызуну, оказывается, не чужды гордость и гордыня. а также желание властвовать и командовать себе подобными. Обычный амбициозный чувачок, а не какой-то чахлый ботан. По крайней мере теперь мне было куда проще его понимать.

— В хранилище одного очень самоуверенного семейства, проживающего в далекой-далекой тайге, где тигров больше, чем не тигров, веков уже семь или восемь валяется неброская дудочка. И прежде чем ты сунешь в этот вопрос свой длинный любопытный нос, я скажу сразу: да, проклятый демонический артефакт. И, да, он настоящий.

Хана-кун собрал нас перед уроком и открыл блокнот, чтобы показать свой список подготовки к тестированию.

— Прогрессируем, конечно. У меня еще вопрос, он может показаться неприятным.

Мы напряглись.

— Изаму-кун, — крысенок нехорошо улыбнулся, — у тебя занятия в школе, клуб домоводства, клуб АСМР, книжный клуб.

— Ага, — согласился тот.

— Потом домашние дела и подготовка к тестам.

— Точно.

— Теперь ты, Томоко-тян. У тебя занятия в школе, клуб кендо, клуб рукопашного боя, клуб домоводства, домашнее додзё и работа для дисциплинарного комитета.

— И это я еще ушла из клуба надевания традиционной одежды, потому что всему научилась, — не без гордости отметила дева.

— И ты, Константин-кун. У тебя занятия в школе, клуб домоводства, работа для дисциплинарного комитета и очень много дополнительных занятий дома. Плюс еду ты добываешь преимущественно сам, ни сестер, ни матушки под рукой.

— Всё так.

— Оставьте пока мысли о промежуточном тестировании, подумайте пару минут и честно скажите. У кого какие проблемы?

— С учебой или по жизни? — уточнила Томоко.

— Да вообще. Те, с которыми можно справиться, если подключить расстановку приоритетов и дисциплину.

— Изучение окружающего мира, — выпалил я. — Работаю в этом направлении, прогрессирую как умею.

— Хорошо, — кивнул недзуми. — Томоко-тян?

— Мне бы еще часов десять в сутках.

— Проблема решаема, переезжаешь на Венеру, там один день — это почти сто семнадцать земных суток. Должно хватить. Еще немного подумай. Изаму-кун?

— Английский, — выдавил из себя Изаму, почему-то покрывшись пятнами.

— Серьезно? — удивился я. — Но почему?

— Меня ждет такая стопка непрочитанного, что на изучение другого языка просто нет времени, — устыдился тот.

Я помолчал. Подумал. Мысленно подкинул монетку и с чистой совестью решил сломать один шаблон. Ради его же блага.

— Изаму-кун, ты же понимаешь, что английский является самым массовым языком в мире? На него переведено подавляющее большинство книг. Ты можешь взять только то, что уже существует на японском, и лет через двадцать у тебя закончится твоя стопка книг. Вообще закончится, даже с учетом, что их продолжают переводить. А так ты изучишь английский и за всю свою жизнь никогда не сможешь прочитать даже библиотеку Конгресса. Там тридцать восемь, мать их, миллионов только книг, не считая редких изданий. Умрешь счастливым прямо в читательском зале. Ляжешь там памятником любви к бумажным книгам.

Изаму помолчал, что-то осознал, потом осознал еще раз, а потом, кажется, просветлился.

— Ксо, — произнес он. — Стратегия не моя сильная сторона.

Я поломал друга и его шаблон, но почему стало так хорошо на душе?

— Ладно, — Томоко опустила глаза. — Хотела не думать над вопросом и оставить мой девственный мозг в покое, но не получится. Я не знаю, что делать дальше. Вообще. Глобальные цели есть, а как туда идти — понятия не имею. Не знаю, за что хвататься.

Я даже не стал комментировать крайне двусмысленное выражение о мозге. Недзуми выразил мою мысль достаточно кратко:

— Если ты хочешь следовать путем боевых искусств, то тебе обязательно нужны знания и опыт. Правда, если ты дальше будешь забивать на планы и сидеть в четырех углах додзё, рано или поздно ты упрешься в одну из его стен.

Очень умные размышления, особенно для того, кто большую часть сознательной жизни в четырех стенах и провел, внезапно понял я. Опыт недзуми, кажется, был аналогичен моему. Добровольный отшельник среди соклановцев, привычных к разнюхиванию всего мира — каково ему?

Так что, пример бака-аники из семьи Танака и даже жизнь моего собственного отца, мечущегося по миру, не так уж плохи?

Не, бред какой-то.

— Раз уж мы заговорили о будущем, — Хана-кун закрыл блокнот, — давайте-ка сразу обсудим и планы на него. Я не говорю, что сейчас нужно их строить, рисовать таблицы с приоритетами и всё такое, это можно оставить на будущие посиделки, не последний раз собираемся. Просто признать наличие проблемы значит наполовину ее решить.

— Ты к чему вообще?

— Подожди, я сначала закончу мысль. Предлагаю вслух проговорить планы, чтобы понять, нет ли в них глобальных косяков. Опять же, помощь в реализации может прийти с самой неожиданной стороны… Обучение в старшей школе стоит недешево. После него подразумевается, что вы идете в университет или занимаетесь какой-то сложной профессиональной подготовкой. Можно начать с меня. Я планирую в дальнейшем управленческий учет. Подзадолбало, что ребята из моего клана вечно в какой-то грязи ковыряются.

— Со мной тоже всё очевидно, — подключилась Томоко. — Я хочу стать профессиональным преподавателем боевых искусств, а в нынешнее время у общества серьезные требования к этому занятию. Нужно пройти много тренерских часов практики, отлично разбираться в видах подготовки спортсмена, его обучении, воспитании, развитии. Обязательно умение преподавать. А еще соревновательная деятельность и всякие вспомогательные дисциплины вроде фармакологии и профилактика допинга. Семья поддерживает начинание, поэтому я здесь.

— У меня всё не так радужно, — поморщился Изаму. — Я бы после средней школы прошел подготовку по библиотечному учету и засел известно где. Однако же у моей нынешней семьи свои планы.

— Почему ты так страшно выражаешься? — подняла брови Томоко.

— Можно сказать, что я приемный.

Кажется, это тоже не принято обсуждать вслух. Великанша, моментально замолчав, не собиралась продолжать мысль, поэтому Изаму снова ушел в монолог.

— И у них свой бизнес. Разумеется, охранный, какой же еще. И всем этим нужно руководить. Менеджмент организации — дело нехитрое, нанял управленца — и готово. Но это же типа семейный бизнес. Всех детей они обучают на высшем уровне, чтобы не доверять абы кому.

Мне кажется, он слегка разозлился, пока рассказывал. Обстановку пора было разряжать.

— Изаму-кун, а не хочешь на каникулах проветриться немного? Я приглашаю.

— Далеко?

— В Сибирь. Мое семейство очень радуется гостям.

…которые не умирают в присутствии хозяев, умолчал я. Фраза неплохо отражала главную проблему в кощеевой усадьбе. Гибель от мертвой воды, которая ручьями лилась прямо внутри дома, японской нечисти не грозила.

— Ей! У вас там медведи по улицам ходят! Оленьи упряжки вместо такси! Pel’meni на завтрак, обед и ужин! Целыми полярными днями светло! Открываешь дверь, выкапываешься из сугроба, и это всего лишь июль! — Томоко запрыгала на месте. — Правда приглашаешь? У вас продают лещей? А долго добираться? А шуба лишняя найдется, а то у меня нет ни одной?

— Идея хороша, — Изаму улыбнулся, хотя и немного криво. — Я уже давно собираюсь свалить куда-нибудь подальше от цивилизации да почилить там, только вот не зовет никто.

— Я бы тоже на оленях покатался, — внезапно подал голос Хана-кун. — Никогда их вживую не видел. Константин-кун, а ты здесь зачем?