– Не зли меня. Просто приоткрой губы, – он сильно надавливает подушечкой большого пальца на мой подбородок, и я подчиняюсь, попадая под гипноз его неестественно-зеленых глаз.

Он глубоко затягивается, и на этот раз приближает свое лицо к моему. Губы начинают ныть, как только он оказывается так близко, почти соприкасаясь со мной. Мулцибер выпускает дым из своего рта в мои губы, и я делаю легкий вдох, принимая воздух из его легких в свои.

По мне словно прокатывается невидимая волна, помещая в новое измерение. Кожа тут же становится чувствительной до боли. Музыка проникает через уши в самую голову, отдаваясь там сладким голосом женщины. Мир вокруг приобретает неестественные краски. Повсюду слышатся стоны удовольствия, и я оглядываюсь, видя, что часть девушек поднялась со своих мест и теперь охаживает мужчин за столом.

Они гладят пальцами стальные мышцы, извиваясь и обтираясь о них своими телами. Я словно под гипнозом наблюдаю за этой вакханалией, чувствуя смесь возбуждения и какой-то внутренней боли.

Мулцибер разворачивает мое лицо к себе и вновь выдыхает в рот сладковатый дым. И я закатываю глаза, чувствуя, как внутри разжигается пламя. Пальцы Мулцибера, касающиеся моей щеки дарят едва ли экстаз, и я прикрываю глаза, выдыхая стон с остатками дыма. Он тихо матерится, сжимая зубы, и еще ближе приникает ко мне, грубо хватая за затылок:

– Почему ты такая?.. – хрипит в губы, до боли сжимая волосы в кулаке. Но это какая-то сладкая боль, расползающаяся маревом по телу. В демоне заключена такая сила, что хочется поддаться. Отдать ему себя полностью.

– Какая?.. – голос срывается, а глаза подернуты дурманом. Я кладу ладонь на гладко выбритую щеку, видя удивление, граничащее с непониманием в глазах.

Его пальцы сильно стискивают мою талию, притягивая ближе, заставляя кончики носов соприкоснуться.

– Перекинь ногу, – хрипит, а глаза блестят безумно. Мощная грудь, затянутая черной рубашкой, ходит ходуном от тяжелого дыхания.

Я не шевелюсь, чувствуя ломку во всем теле, и он делает это сам, усаживая меня верхом на себя, тут же подтягивая за задницу к окаменевшему члену.

Мне не хватает воздуха. Я задыхаюсь, хватая ртом кислород, и сама цепляюсь за его жесткую шею, подставляя грудь под лицо.

Кажется, он усмехается, а потом проводит языком по краешку ткани, задевая ореол соска. От этого легкого касания я вся буквально взрываюсь. Внутри меня разражается такая буря, что хочется закричать в голос и вырвать это напряжение, камнем висящее внизу живота, распирающее меня изнутри.

– Что ты со мной сделал?.. – шепчу пересохшими губами, каким-то отдаленным уголком сознания понимая, что все это неправильно, невозможно. Но не могу остановиться. Тело, жаждущее его ласк, окончательно победило разум.

Оглядываюсь кругом, понимаю, что мир плывет и мажется, но улавливаю, что на полу уже растянулся Зверь, и его с обеих сторон облепили девушки, не страшащиеся его уродства. Он жестко двигается, вколачиваясь в ту, что стоит на четвереньках под ним, и девушка громко стонет. Ее грудь болтается из стороны в сторону. Вторая прилипла к нему сзади и трется возбужденными сосками о спину, облизывая мышцы на плечах порочным ртом.

Справа я нахожу глазами Пириана. Он зажал между собой и зеркалом девушку с медными волосами, а ее лицо изображает экстаз. Его штаны приспущены, и мышцы на ягодицах сжимаются от каждого толчка. Переводя затуманенный взгляд, я вижу, что он вгрызается ей в плечо, но смотрит мне в глаза через отражение.

Это на столько порочно, что я прикрываю ресницы, отворачиваясь и шепча:

– Прошу тебя, уведи меня отсюда.

– Что, Константин никогда не водил тебя на оргии? – усмехается Мулцибер, поправляя за ухо мой локон.

Реальность смазывается, но мне кажется, что получается подарить ему взгляд, полный ненависти, потому что демон громко смеется, запрокидывая голову. И я вновь содрогаюсь, поражаясь его мужской, грубой красоте. Огромное тело, источающее мощь, пахнущее чем-то из прошлого… Мускусом и сладковатым парфюмом. Я никак не могу поймать это воспоминание, и вдруг Мулцибер подхватывает меня на руки, резко поднимаясь.

– Куда ты? – хрипит Пириан, перекрывая голосом музыку и не переставая долбить рыжую.

– Наслаждайся, – усмехается Эм. – Это лучшие шлюхи Альянса.

– Знаю, – улыбается блондин. – А та, что у тебя в руках? Ее попробовать можно?

Я вся накаляюсь ужасом, чувствуя, как пальцы Мулцибера сильнее впиваются в кожу.

– Не сегодня, – небрежно отвечает он, шагая к выходу.

Пока он идет по коридору, я вжимаюсь носом в его грудь, и глаза вновь закатываются. Пусть музыка сталась в зале, но она до сих пор звучит в моей голове, а кожа все такая же до боли чувствительная.

Мулцибер открывает дверь в мою комнату, занося меня во мрак помещения. Он укладывает мое тело на кровать, и я вдруг хриплю:

– Останься.

Вижу в темноте, как застывает его силуэт. Несколько секунд он не двигается с места, и я слышу только гомон собственного сердца, разрывающий уши барабанным стуком.

Молниеносно, словно хищник, он оказывается на мне, кладя руки по обе стороны от головы и сверкает глазами, светящимися в темноте:

– Что тебе нужно? – рычит в губы. Опаляя меня болью своей близости.

– Хочу… – задыхаюсь, сама не понимая, почему руки начинают блуждать, обводя каждый изгиб крепких мышц на его спине. – Хочу, чтобы ты забрал эту боль…

Издаю стон, выгибаясь навстречу его телу, обхватывая ногами его талию, и он отворачивается к моему уху, исторгая поток грязной брани.

– Я не хочу тебя трахать, – шепчет, и в голосе я слышу ярость. – Ты подстилка Константина. Твое тело было под ним, и я не хочу брать его объедки, – бормочет в полубреду, словно сам себя уговаривая.

– Не было, – жадно глотаю воздух, вжимаясь в него бедрами и чувствуя, какой он твердый, как хочет меня, хоть и говорит совсем обратное. Его трясущиеся руки сжимают мою шею, словно сдерживая себя из последних сил. – Он никогда со мной не был… В этом смысле…

– Врешь, сука, – хрипит сквозь зубы, прислоняясь своей щекой к моей до боли. – Не смей мне врать! Ты его, мать твою, невеста! – безумный смех. – Не смей говорить, что он не отымел твое тело в первый же день знакомства!

– Не было, – дрожу даже от этих грубых касаний. Они распространяют яд по венам, насквозь пропитывая меня болезненным желанием. – Мы хотели подождать до свадьбы… После нее… Я не могла… Так… Было, – кривлю лицо от боли, – один раз. С другим мужчиной. Только один… И я не хочу это вспоминать.

Он застывает, каменея. Словно не может поверить в то, что я говорю.

– Твою мать, – хрипит, срывая все краны, – п****ц тебе.

Погружает пальцы в мои волосы, больно дергая на себя и я вскрикиваю, но его губы тут же сжирают этот крик, вгрызаясь в мой рот. На меня обрушивается его желание такой мощью, что затопляет, лишая кислорода. Он терзает мои губы, врываясь в них языком, встречаясь с моим. И тут меня сносит. Я закрываю глаза, впиваясь пальцами в его плечи, и притягиваю еще ближе к себе. Он стонет, лихорадочно хватая меня за тело, задирая платье, и проводя влажными губами по подбородку, возвращаясь обратно к губам, а потом оголяя грудь одним движением и вцепляясь в нее влагой рта. Терзая соски на грани боли. Сосет их, втягивая в себя с рыком. Я вскрикиваю и изгибаюсь ему на встречу. Желание становится таким невыносимым, что все кости ломает. Калейдоскоп реальности разбивается, оставляя меня в полной тьме, задыхающуюся от животного желания под демоном.

Мулцибер дергает на себе рубашку и пуговицы разлетаются в разные стороны, падая и катясь по полу. Я тут же хватаю губами его раскаленную кожу, прикусывая, вызывая его протяжные стоны.

Он дергает ширинку на брюках, высвобождая огромный член. Рывком притягивает меня за бедра, ниже под себя, и отодвигает ткань трусов, входя одним грубым толчком.

Мы кричим в унисон, и я хватаюсь за его плечи, повисая на нем, громко распахнув глаза, словно в нем мое единственное спасение.