— Пан Оптикум… — прошептал Марк, глядя на скопившийся в небе черный дым далеко за горой.

— Пан Оптикум? — подхватил кто-то из бойцов. — Это тот город, в котором тепло?

— По рассказам — да, — продолжал парень. Уиллис сидел на заднем сиденье и пристально его слушал. — Поговаривают, что там сама земля обогревает город. Тепло поднимается к поверхности и разогревает воздух. Башня там, как в Ред Вотер, только светится. Вон — кончик торчит.

— Так ветром же сдует, один черт! Тепло, в смысле…

— Не. Там высокая стена. Больше десяти метров. Полностью из металла. Она и от ветра защищает, и от врага извне.

— Не, я конечно слышал, про этот город, но че значит его название?

Марк на секунду задумался. — Ну это местные придумали, вроде как. Вряд ли жители теплого города часто идут на контакт, или выходят на связь. У них, скорее всего другое название своего городка, типа «Блаженство», или «Восторг».

— Да ну тебя, с твоим «восторгом». Че значит-то, этот «Пан Оптикум»? — хлопал лысый парень по плечу Марка.

— Я читал… давненько, правда. Произносится и пишется слитно, как «Паноптикум». В древности это был то ли метод, то ли строительное решение, направленное на контроль заключенных в тюрьме. Большое здание в несколько этажей, усеянное камерами заключения с прозрачными решетками. И все это в форме кольца, где камеры по периметру.

Ну а в середине смотровая башня.

— Так и в чем фишка-то? Тюрьма, как тюрьма. Хоть складывай стопкой, хоть расставляй. Суть-то не меняется.

— Ну не совсем. Трюк в том, что заключенным постоянно кажется, что за каждым из них постоянно наблюдают из смотровой башни. Это заставляет контролировать себя. Говорят, бороться с этим ощущением постоянного присмотра практически нереально.

— Брось, откуда знаешь?

— Так читал, говорю же!

— Ладно, с тюрьмой понятно. А вот с городом-то че? — чесал затылок самый любопытный из бойцов. — Хочешь сказать, что шпиль, как у нас в Ред Вотере, это типа смотровая башня. А стена — границы камер заключения. По кругу, типа?

— Ну в целом да, — Марк повернулся к бойцу. — И вообще, че ты меня то расспрашиваешь? Не я же название давал! Хрен его знает, чем там руководствовались до меня.

— А, ну да. Извини. Ну а че он горит-то? Вон, сколько дыма!

— Да, е-мое! Мне-то почем знать? — разозлился Марк от такой прорвы вопросов, явно ему непосильных. — Горит, значит проблемы у них! Может выбраться хотят, а начальник не разрешает. Сам подумай: вот ты смог бы усидеть на одном месте несколько целых жизней. Они ведь дохрена лет так! Ты же не просто так ничего о них не знаешь! По любому нашелся энтузиаст, который выбраться хочет, вот и устраивает суматоху внутри.

— М-да, Марк… Ты хоть и умный, но че то совсем мрачный.

— А че мрачного-то? Явно же город горит! Судя по куче дыма, что даже ветер не может унести, целиком.

— А ну, все успокоились! — подскочил Хайле старший. — Хорош тут наводить споры! Щас я вам все скажу.

Уиллис встал с заднего дивана, и за один шаг оказался у лобового стекла. Он прищурился, пристально вглядываясь в черное пятно на небе. Это не было похоже на новый дым, который только что скопился. Все это выглядело как след, от долгого затяжного боя, что дымкой стоит в воздухе. И это явно не дым от горящего дерева.

— Ну че там, Капитан?

— Че? Да пиздец у них там, — Уиллис щелкнул рацией, и достал переговорное устройство, растянув завившийся в пружину кабель. — Капитан Токарев! А город то горит! Прикажете организовать разведгруппу?

Канал молчал минуту, Уиллис уже убрал переговорник и просто наблюдал за небом. Рация прохрипела. — Отставить. Доложим господину Оккеру, пусть он решает. Слишком хлопотно огибать гряду.

— Господину… Ну ладно. Слышали? Никакой разведки!

— Да мы не сильно-то и рвались. Холодно там, Капитан.

— Да ну вас всех! — Хайле старший постучал по спальному месту, что располагалось над задним диваном. — Ты долго еще? Освобождай давай, спать хочу.

Время за сном проходило лучше всего, и Хайле старался как можно чаще занимать полку, а не топтаться внизу, в заросшей мусором кабине. Крошки от хлеба, какие-то куски фантиков и оберток. Пыль, грязь и мазут. Все это скапливалось на ковровом покрытии пола, в кабине грузовика. Машина превращалась в свалку, и Уиллис старался находиться как можно выше от этой грязи.

Иногда, после еды, Марк открывал дверь, и широкой подошвой ботинок пытался вытряхнуть из машины мусор, но получалось очень плохо. Зачастую крошки и еда наоборот забивались в ворс, а через некоторое время начинали вонять. Запах протухшей еды и пота.

Окна открывались все чаще, захватывая свежий воздух, от чего бойцы перестали снимать с себя броню, старались сидеть одетыми, на тот случай, если кому-то из братьев Хайле захочется проветриться. Что Марк, что Уиллис всю дорогу наигранно удивлялись тому, как остальным не противно находиться тут, среди смрада и мусора.

Машина остановилась, и Марк, лежавший на спальном месте, чуть не рухнул вниз. Остановки не планировались, а значит они доехали до места назначения. Машина теперь стояла, и видно было, как бойцы внизу покачиваются, уже привыкнув за долгие дни пути компенсировать крены своими ногами. Марк лежал и смотрел на них, и ему казалось, будто все, еле видно, танцуют.

Парень подождал, когда пространство освободят, после чего слез на грязный, захламленный пол, надел шапку с плащом и выбрался на улицу.

Длинная колонна грузовиков остановилась, не доезжая до города всего около половины километра. Токарев собирал бойцов в середине железной змеи, и все послушно выстроились в две шеренги. Серые, но такие разные ребята, стояли ровно друг за другом. Как и сказал Оккер, тут были лучшие из лучших. Сильные, смекалистые, бравые бойцы.

Каждый из этих людей искренне верил, что несет мир в эти места, укрепляя влияние Оккера в регионе. Вера была непоколебима, ведь один человек куда более рационально может решать проблемы населения, нежели целая куча правителей, грызущихся из-за каждого пустяка.

Вот и сейчас. У Ямы испокон веков был хозяин. Большой и сильный человек, избранный из членов правящей семьи, всегда охранял и развивал город, налаживая как внутренние, так и внешние связи. Мирное существование с соседями и строгий контроль своего собственного народа заложили основу торговли в этом регионе. Сотни лет машины ездили, перебрасывая разные товары между городами, да еще и в таких масштабах, что простому торговцу и не снилось. Оккер все разрушил. Он подмял под себя сначала караваны, а потом посягнул и на суверенитет большого, сильного города, спрятанного под землей.

Два года назад Яма отказалась от экономического и военного сотрудничества, объявив свою территорию закрытой, для военных формирований Красных Берегов. Все произошло внезапно, без особых для того предпосылок. И чтобы исправить недоразумение, что началось пару лет назад, Ред Вотер мало-помалу отправлял солдат сюда, всячески маскируя их под обычных торговцев. Капитан Токарев должен положить конец самостоятельности Ямы. Сегодняшний день — решающий, в отношениях двух городов гигантов.

— Мы успешно добрались до Ямы! С этого момента начинается миротворческая миссия! Наша задача помочь основным силам протектората подавить сопротивление! Основной нашей целью является захват клети в стволе шахты. Это уменьшит шансы на дальнейшее перебрасывание вооруженных отрядов на поверхность, навсегда замуровав неприятеля под землей! В составе группы из восьми тяжело бронированных грузовиков мы прорываемся…

— Прошу прощения, капитан Токарев, — нагло перебил своего командира Марк, доставая из кармана аккуратно сложенный приказ Оккера. — Прошу Вас, ознакомьтесь. Господин Оккер велел передать это Вам, как только мы окажемся в Яме.

Марк вышел из шеренги и передал листок с печатью своему капитану. Токарев пристально вглядывался в каждую букву. Он крутил листок, осматривая его со всех сторон, даже на солнце положил, проверить его на просвет. Ошибки быть не могло. Это чистовой вариант, без исправлений и переделок.