Летопись Великой Отечественной войны обычно начинают с июня 1941 года, со ставших уже печально знаменитых слов В.М. Молотова, «в четыре часа утра, без объявления войны»… Но у любой войны, а тем более самой ужасной за всю человеческую историю, бывает так называемый предвоенный период. Был он, конечно, и у Великой Отечественной.

Это не отменяет вероломства и внезапности нападения фашистской Германии – пакт на 4 часа утра 22 июня 1941 года никем аннулирован не был. Но ощущение надвигающейся беды, конечно, буквально витало в воздухе, так что рассказ о месяцах войны логично начать не с июня, а мая 1941 г. Тем более что именно тогда первоначально, согласно директиве № 21 «Барбаросса», должно было начаться нашествие коричневой орды на нашу Родину. И наверняка началось, если бы не первая внезапная заминка военных майских месяцев.

© ФГКУ РИА «АРМИЯ РОССИИ» МО РФ

В Югославии чуть ранее произошел государственный переворот – пало профашистское правительство Г. Цветковича, подписавшее соглашение о присоединении Белграда к фашистскому Тройственному союзу.

Командование Вермахта и вся гитлеровская верхушка вынуждены были в этот момент приостановить подготовку операции против СССР, чтобы разгромить нового противника у себя в тылу. К тому же, для союзников гитлеровцев из фашистской Италии крайне неблагополучно складывались дела в Албании. Все это в совокупности обернулось потерей целого месяца.

Правда, эта заминка сыграла роковую роль, хоть и не в такой степени, и в планах советского командования. Поскольку ожидавшегося 15 мая 1941 г. нападения не случилось, возникло невольное расслабление. Возможно поэтому появилось недоверие к донесениям разведки – раз ничего не случилось, отчего ожидать нападения в июне?

И все же каждый довоенный месяц был выигрышем по времени. Ускоренными темпами выпускались танки, самолеты, стрелковое оружие, укреплялась армия, готовились резервы. Осенью и зимой 1941-го они помогли остановить Гитлера под Москвой.

Через год история повторилась. У гитлеровцев снова произошла роковая для них заминка. И опять на юге. Только на этот раз не на Балканах, а в Крыму. Нацисты и в этот раз сумели одержать верх, но снова это была пиррова победа.

Гитлеровцам удалась операция «Охота на дроф» на Керченском полуострове, но опять слишком дорогой для них ценой – ценой драгоценного времени. Об этом не следует забывать тем фальсификаторам истории, которые чуть ли не в вину советскому командованию вменяют эту неудачу.

Да, РККА потерпела ощутимое поражение из-за неподготовленности к обороне находившихся в районе Керчи частей. Но не каждое сражение можно выиграть – иные поражения могут оказаться в стратегическом смысле путем к победе. Именно так случилось с войсками Крымского фронта – они заставили противника оторваться от Севастополя, в который фашисты вцепились когтями. Оторвали ненадолго – неделю заняла нацистская «Охота на дроф». Впрочем, это смотря, с какого момента считать. Если с советского десанта в Крыму, то несколько месяцев. А это в свою очередь вынудило гитлеровцев оттягивать начало третьего штурма главной базы Черноморского флота.

В итоге штурмовать Севастополь враг смог только в июне, а взять и вовсе лишь в начале июля. Соответственно, общее стратегическое наступление в 1942 г. началось даже позднее, чем в 1941 г.

Результат этой заминки знает весь мир – разгром нацистов в ходе Сталинградской битвы. Так что жертвы, которые были тогда принесены в Крыму, не были напрасными. Тем более что противник не только потерял тогда время, но и понес ощутимые потери.

11-я армия Вермахта под командованием Э. фон Манштейна смогла взять Керчь, а потом овладеть и Севастополем. Но это был ее последний успех – она настолько была потрепана, что не смогла принять участие ни в штурме Сталинграда, ни в осаде Ленинграда. Не снискала она в составе группы армий «Дон» и лавров спасителя окруженной 6-ой армии Паулюса.

Впрочем, сам Манштейн еще раз попробовал переломить ход событий в свою пользу под Курском. И опять безуспешно. Третий май Великой Отечественной войны ознаменовался для гитлеровцев очередным поражением. Причем на этот раз намного быстрее, чем в 1941 и 1942 гг. – Красная армия была уже совсем не такой, как в начале войны, намного более окрепшей и боеспособной.

Осознание растущей мощи Красной армии оказывало на гитлеровцев, можно сказать, два взаимоисключающих действия. С одной стороны, гитлеровские генералы, прежде всего, упомянутый Манштейн, торопились сами и торопили Гитлера нанести удар по РККА как можно скорее. С другой – сам бесноватый фюрер, обжегшись на штурме Москвы в 1941 г. и Сталинграда в 1942 г., откровенно трусил лезть в драку за Курск, не перевооружив свои танковые части новейшими «тиграми» и «пантерами».

Именно в 1943 г. нацисты сделали очередную майскую заминку, приняв решение дождаться поступления в войска своих технических новинок. Это было одно из тех решений, которые гитлеровский генералитет уже после своего поражения в войне назовет «роковыми». Но далеко не факт, что если бы Гитлер поддался уговорам Манштейна и попробовал начать наступление раньше, оно увенчалось бы для него успехом. Равно, кстати, как и упреждающий удар Сталина, который предлагал нанести на Курской дуге генерал Н. Ф. Ватутин. Риск и в этом случае был колоссальный.

В результате обе стороны в мае 1943 г. взяли паузу, что для советской стороны было все же выгоднее. Наши фронты смогли подготовить эшелонированную оборону, разработать методы борьбы с хвалеными «тиграми». Но самое главное, советское командование могло тянуть паузу сколь угодно долго. Гитлеровцы, в тылу которых наконец-то зашевелились западные союзники СССР, рано или поздно должны были пойти в наступление.

Иными словами, в мае 1943 г. нацисты попали в ситуацию цугцванга – все их ходы были заведомо неудачными, да еще в условиях цейтнота, когда надо было на что-то решаться быстро. Ну а советская Ставка проявила железную выдержку. Именно это в данной ситуации и требовалось.

А вот в 1944 году инициатива уже была окончательно в руках Красной армии. Но было бы в высшей степени неверно представлять Вермахт «мальчиком для битья». Это был ослабший, но все еще грозный и жестокий враг. Поэтому и советское командование не форсировало события на главном, белорусском направлении.

В каком-то смысле и советское командование использовало некоторую паузу перед решающим сталинским ударом 1944 года. В мае основное внимание было уделено Крыму. Именно там была разыграна увертюра всей летней кампании, что вполне естественно, поскольку севернее пути-дороги должны были еще подсохнуть после весенней распутицы.

© ФГКУ РИА «АРМИЯ РОССИИ» МО РФ

Штурм Севастополя был нелегкой задачей и для Красной армии, но справились с ней наши бойцы намного быстрее, чем гитлеровцы. Во-первых, штурм потребовался им только один, а во-вторых, занял всего неделю, а не несколько месяцев, как у фашистов.

При этом нельзя сказать, что гитлеровцы не оказывали серьезного сопротивления. Нет, конечно, они буквально зубами вгрызлись в крымскую землю. Гитлер понимал, что отступление из Крыма фактически выведет из войны стратегически важного союзника нацистов – Румынию. Совершенно очевидно было, что советские бомбардировщики начали бы утюжить стратегические румынские нефтяные месторождения в Плоешти.

Достаточно быстрое освобождение Крыма от фашистских захватчиков позволяло использовать высвобождающиеся части РККА в последующих ударах по врагу. То есть удалось добиться того, чего гитлеровцы так и не достигли в 1942-ом – не только занять Крым, но и не понести при этом настолько существенных потерь, что участвующим в боях войскам пришлось бы брать передышку.