Литмир - Электронная Библиотека

«Все чертят, на кнопки жмут да бумажки перекладывают, – поговаривал Авраам, – настоящим мужским делом никто не занят».

Нет, он любил сыновей и мог каждому встречному все уши прожужжать об их успехах и достижениях, но глубоко в сердце старика все-таки крылась обида, что сложилось все не так, как он по молодости мечтал.

Родовое гнездо постепенно стало тяготить дядюшку Авраама, но он категорически отказывался унывать, а вместо этого взял инструменты и построил во дворе рядом с баней крохотную избушку, туда и перебрался со всеми вещами. А Дом отдыха «Родовое гнездо» теперь радушно и со всеми удобствами сдавался туристам. Приезжие всегда собирались на паром в спешке и постоянно что-то забывали; так у дядюшки Авраама уже подобралась неплохая коллекция «потеряшек»: полотенца, книги, халаты, волейбольные мячи, воланчики и ракетки для бадминтона. Иногда туристы привозили хозяину дома разные безделицы – сувениры, монетки из далеких стран, магниты на холодильник.

Натан обожал приходить в гости к дядюшке Аврааму, тот всегда принимал его очень тепло, водил экскурсии по своему музею и к тому же немного знал и понимал язык жестов.

Вот и этим утром Натан проснулся с мыслью, что после завтрака нужно первым делом бежать до дядюшки. Накануне тот обмолвился, что привезли ему нечто такое, о чем мальчик никогда в своей жизни «не слышал»! Любопытство съедало Натана изнутри. Вот только планы могли и не осуществиться. Родители ругались. «Громко». Натан чувствовал колебания воздуха. Он очень надеялся, что нашлась какая-то другая причина, но был почти уверен, что это из-за его вчерашней драки. Хотя один толчок и дракой назвать можно только с натяжкой, по-настоящему дерутся до крови. Натан видел, как собаки дрались с волками, когда защищали стада жалобно блеющих овец; видел, как по весне делили территорию местные коты – кричали что есть сил, а потом вцеплялись друг в друга, так что по улицам пух летел. Поэтому один толчок дракой точно не мог считаться. К сожалению, не все с выводом мальчика были готовы согласиться.

Когда Натан умылся и пришел на кухню, родители уже молчали и каждый занимался своим делом – папа пил чай из пузатой эмалированной кружки, а мама вымешивала тесто. На подоконнике стояло пять буханок хлеба, прикрытых вафельным полотенцем, а в печи поднимался пышный каравай. Мама любила печь хлеб, готовить закваску и искать новые рецепты. Летом она всегда пекла на продажу, не успевала доставать хлеб, как его уже раскупали. Еще яйца. Для хлеба нужно было много яиц, здесь начиналась зона ответственности Натана. Уговор с мамой был таков: проснись пораньше, собери все яйца и иди гуляй и, конечно, не забывай следить за стрелками на часах.

На столе уже стояла плетеная корзина, выстланная махровым полотенцем, и две решетки для яиц, каждая на тридцать ячеек.

– Доброе утро, мой хороший. – Мама коснулась подбородка пальцами правой руки, этот жест означал «хорошо» или «добро», так она приветствовала его каждое утро. – Курицы тебя заждались, беги быстрее!

Натан кивнул и подхватил корзину, попутно перед выходом поцеловав отца в щеку. В курятнике было темно и пахло, свет просачивался тонкими струйками через зазоры между досок. До холодов отец возьмет герметик и заделает их, он принес домой несколько огромных рулонов утеплителя, чтобы кормилицы, так отец звал кур, не замерзли зимой.

Натану нравилось проводить время с несушками, они ему доверяли и никогда не клевали. Мама купила на рынке несколько пород, у одних перья напоминали шерсть, пушились и топорщились в разные стороны, у других, напротив, оставались гладко прилизанными и блестели, будто вощеные, и слегка отливали синевой, а у третьих из-под клюва свисали бородки, а хвост тянулся шлейфом. Они выглядели горделиво и величественнее прочих. Были ещё, конечно, и самые обычные деревенские пеструшки. Несмотря на совсем невзрачный вид, они себя ущемлёнными никак не чувствовали. Мало болели и никому не давались в обиду. В теплых углублениях в соломе Натан нащупывал яйца, крупные, гладкие, они напоминали речные окатыши – коричневые, бежевые в крапинку, голубые и розоватые. В некоторых встречалось по два, а то и по три желтка!

– Маловато сегодня, – мама аккуратно пересчитала добычу мальчика, – всего сорок шесть. Ни грозы ночью, ни ветра, пугаться нечего, почему вредничают?

– Потому что породистые, знают себе цену, нос от еды воротят. Обычные дворовые неслись бы и неслись, не остановить. – Отец отложил газету. – Пойду погляжу, чем их хоромы не устроили, может, крыша где-то бежит.

– А я? – Натан замер у входной двери.

– Беги, беги.

И он побежал, оставляя после себя только клубы пыли, из-под кроссовок вылетал гравий, ветер обдувал лицо, а Натан только и мог думать о том, что же сказочного припас для него дядюшка Авраам.

***

– Вот, – дядюшка Авраам светился от гордости, – знаешь, что это?

Натан озадаченно помотал головой и протянул руку к свертку.

– Трогай, не бойся, – старик засмеялся и положил ладонь мальчика сверху.

В полотенце лежали три желто-оранжевых шарика, с виду они походили на яблоки, но на ощупь были очень мягкими и бархатистыми.

– Что это? – Мальчик ткнул в них пальцем и потряс ладонями перед собой.

– Фрукт. – Дядюшка Авраам сложил вместе указательный и большой пальцы и поднес ко рту, накануне он выучил этот жест специально для Натана.

– Фрукт, – повторил Натан, – я знаю фрукты. Это не яблоко.

– Не яблоко, это пдсик. – Старик не знал, есть ли для персика свой собственный символ, и решил показать его по буквам.

– П-Д-С-И-К? – Повторил Натан. – Откуда он?

– Турист привез из теплых стран. Попробуй. – Он протянул мальчику тот, что был с покрасневшим бочком.

– Пдсик, – еще раз повторил Натан и поднес фрукт ко рту, щетинки кольнули губы, а по подбородку полился сладкий липкий сок.

– Вкусно?

Мальчик радостно закивал. Натан был твердо уверен, что отныне теперь именно пдсик – его любимый фрукт.

– Держи, дарю, – дядюшка протянул ему сверток, – дома скушаешь и родителей угостишь.

Домой Натан бежал быстрее, чем в родовое гнездо дядюшки Авраама, ускорения добавляло еще и то, что тропа шла под гору. Он ворвался в кухню, подобно урагану, и застал отца ковыряющимся отверткой в большой металлической коробке. Он часто приносил домой на починку механизмы с метеостанции, если они выходили из строя.

– Смотри! – От нетерпения Натан запрыгал на месте, на стол выкатились слегка помятые желтые мячики.

– Персики? Где взял?

– Нет, нет, пдсики! – Заулыбался мальчик. – Дядя Авраам подарил!

Отец сперва нахмурился, а потом хохотнул.

– Пдсики, значит, хорошо. Когда пойдешь к нему в гости в следующий раз, захвати свой букварь, ладно? Пусть старик на досуге буквы подучит. Но пдсики так пдсики, мы теперь их только так и будем звать. Положи на подоконник, после ужина съедим.

– А ты раньше такие ел?

– Ел, когда учился в городе в институте, продавали на рынке всякую всячину и персики тоже. Вкусные были. А сейчас следи за мной: П-Е-Р-С-И-К. Шутки шутками, а выучить нужно правильно, переучивать тебя потом сложнее. – Натан кивнул и несколько раз повторил слово самостоятельно.

– Там внутри большая косточка, если посажу, прорастет?

– Сомневаюсь, холодно у нас слишком, но если попытаться хочешь – сажай, поставим эксперимент. Садовый инвентарь весь в сарае.

– А представляешь, если получится? Будем тогда пдсики, то есть персики, каждый день есть! Здорово, правда?

– Здорово. – Энтузиазм сына всегда вдохновлял Ноя, он тоже хотел бы всем сердцем продолжать верить в чудеса.

Дверь хлопнула, и в дом вошла мама. Натан заметил, что у нее блестели глаза, а кончик носа порозовел. Он понимал, что это значило – она точно из-за чего-то плакала.

– Никто больше не купит наш хлеб! – Аврора сняла с плеч рюкзак и расстегнула молнию, в основном отделении лежало четыре буханки в промасленной бумаге.

– Почему так? Хотелось бы подробностей. – Ной снова взялся за отвёртку и принялся вкручивать мелкие болтики обратно в пазы, чтобы те никуда не закатились и не потерялись.

3
{"b":"773468","o":1}