Заметил ли?

Давно вы общались хотя бы как друзья, Эдс?

Мерзкое сознание — совесть — нашептывает нелестные вопросы в быстро работающий мозг, и Эдди отмахивается от них, как от надоедливых мух.

Вот сейчас, через секунду, Ричи сядет рядышком, откроет рот и не закроет его до самого конца урока. Будто толкать в плечо игриво, наклоняться и кусать за кончики волос, пока никто не видит, будет сжимать и гладить пальцы рук под столом и глупо улыбаться, алея щеками. И Эдди понимает, как сильно он по всему этому соскучился.

Как он, блядь, жил без этого?

Но все идёт, как то не так радужно, как Эдди себе представлял.

Тозиер молча садится за парту рядом и достаёт телефон, вставляя наушник в ухо и скашивая ничего не выражающий взгляд на Капсбрака. На незнакомцев и то смотрят по-другому.

И мир падает внутри Эдди, рассыпаясь на такие же мелкие частички, как лопнувшие капилляры в глазах Тозиера. Вся скоплённая желчь поднимается к горлу, и он — Эдс — с силой сдавливает чужое колено, по привычке, не получая в ответ такой необходимой улыбки. Ричи ничего не говорит, молча спихивает чужую руку с колена и утыкается взглядом в учебник.

Когда вы в последний раз разговаривали?

Когда ты обнимал его в последний раз?

Когда у вас было хоть что-то?

Что-то кроме траха и твоих вечных «позже»?

Эдди понимает, что последним у них было признание Ричи, тысячекратно произнесенное.

На которое он так и не удосужился ответить.

***

Ну, блять, прекрасно.

Они не общаются.

Совсем.

Билл на них смотрит, как мама, когда ее сыновья поругались, но совершенно не лезет. Никто не лезет, кроме Беверли, которая прожигает в Эдди дыры подобно зажигалке, что красуется между ее длинных пальцев.

Дни идут медленно и мучительно. Мама видит, что ее сын, ее любимый Эддичка стал молчалив и агрессивен, и молча подкладывает ему упаковку Прозака. Эдс на это лишь усмехается, закидывает таблетку в горло и набирает давно выученный номер.

Они всегда болтали по два часа перед сном, но теперь Ричи просто не берет трубку.

Эдди считает: уже девять дней и вот сегодня десятый. Если обоюдные взгляды считаются за общение — то да, разговоры у них долгие и наполнены кучкой нахуй никому не нужного смысла, вот только все не так.

Тозиер здоровается, Тозиер спрашивает: как дела, Тозиер прощается — все. Больше ничего. И хочется схватить эти адски-чёрные кудри, намотать на кулак, чтобы не сбежал никуда и в глаза смотрел, отвечая — что не так-то?

Эдс уже извёлся весь, не зная, что делать. Все его вопросы игнорируются, остаются без ответа, лишь тонкая улыбка, как у блядской Моны Лизы, расчерчивает бледные губы Ричи; он просто смотрит: неотрывно, как змея, которая вот-вот ужалит.

И Эдди сначала сам решил обидеться на него за то, что Ричи обиделся на что-то, и держался хорошо — целых семь дней.

Семь дней избиения подушки, семь дней на транквилизаторах, чтобы думать не хотелось, семь дней алкоголя на ночь, чтобы вырубиться и не звонить ему ночью, как он сделал в первый вечер, а потом дрочил в бессилии, слушая чужие всхлипы в трубку, когда Ричи все же ответил на звонок.

Он помнил заплаканное лицо друга, его тихие стоны и горячее тело. Эдди не может спокойно на него смотреть — ему хочется трогать, ему хочется, чтобы его трогали. Ему хочется Ричи себе, он, блять, любит его, но не может это как-то показать, потому что не умеет, не знает как.

Эдди не дурак: он видит эти красные белки глаз у друга, дрожащие губы и порывы отойти, когда Эдс к нему приближается. И ведь решили все, что вместе будут, что больше никаких других девушек и парней, а вышло так, что теперь Ричи на месте мнущегося Эдди, как было в начале отношений.

И теперь Ричи все чаще сидит с Биллом на уроках, а не с Эдди; с Беверли они отдельно обедают в столовой, а домой Тозиер едет в сопровождении Стэна, выходя погулять на улицу с Майком.

Для Эдди места в его жизни нет, и это чертовски больно.

Он сидит уже битый час под окном Ричи и ждёт, вслушивается, когда он вернётся домой, но Ричи возвращается лишь за полночь, неровной походкой подходя к двери и вставляя ключ в замок с пятого раза. И Эду хватает всей своей выдержки, чтобы не влезть к нему в окно, когда он слышит тихий скулёж и рыдания — болезненные, на грани безумия. И он знает, что причина этому — он сам. И встречать рассвет под чужими окнами нихуя не романтично.

Ещё пару дней Эдди просто смотрит — идти на контакт кажется каким-то безумием, и он просто ждёт. А ждать есть чего — в конце недели у Стэнли день рождения, и Ричи придёт туда по-любому, это даже не обсуждается. Все эти дни только и остаётся, что просто смотреть, как Ричи улыбается, смеётся и что-то рассказывает — другим, и это пиздец. Эд даже готов снова слушать тупые шутки про свою мать. Но вот оно, пятница приходит крадучись, совершенно незаметно, и Эдди уже стоит со стаканом в руке и глаз не может отвести от бледной кожи на пальцах, что сжимают такой же стакан с алкоголем.

Игра в бутылочку кажется совершенно не интересной, и Эдди просто наблюдает, как бухущий Ричи целуется почти со всеми в кругу, и на Капсбарка старается вообще не смотреть, и это бесит. Бесит так сильно, что когда Ричи, хватаясь за стенку, идёт в строну туалета, Эдди буквально запихивает его туда и закрывает дверь на защелку.

Напоминает то, как Ричи тогда полез к нему, но тогда боялся Эд, а теперь неотвратимый страх плещется в зрачках Ричарда, когда он смотрит в темное лицо напротив.

— Долго будешь бегать от меня?

Ричи отхлёбывает приличный глоток и широко улыбается, показательно так.

— Чувак, эй, мы же все решили, разве нет?

Эдди садится на грязный пол — и, Боже, не думай, сколько там микробов — и заглядывает в алеющее лицо.

— Мы не решили ни-че-го. Все было в порядке… — и понимает, что ступил, что не было этого «в порядке».

Ричи трёт глаза и устало откидывает голову на плечо.

— Хочешь потрахаться?

Эдди замирает, вжимая пальцы в чужие бёдра до боли. Хочется, безумно, нагнуть прямо тут, спустить штаны и заставить кричать, сказать хоть что-то, вывести хоть на какие-то эмоции, но Капбарк знает, что так станет лишь хуже.

Поэтому он наклоняется ближе, чувствуя, как от Ричи пахнет ментоловыми сигаретами и чужими духами и просто целует в щеку.

— Ты будешь со мной встречаться?

Ричи икает от шока, и опрокидывает на них обоих стакан с пивом. Эдди даже не морщится от липкости, он ждёт лишь ответа на свой вопрос и ничего более.

Он чувствует, как тёплое дыхание касается его шеи, как Ричи буквально заваливается на него и трясётся, как лист на ветру. Эд его к себе прижимает, гладя по волосам и улыбается, как самый счастливый человек на земле.

— … и никаких Кори, и Джессик, чтобы не было.

— Ее звали…

— Заткнись, Эдди-спагетти…