— Ликси, — позвал он его именем из приложения для знакомств, — развернись и подложи подушку под бедра.
Тот послушался и развернулся к Хвану лицом, на котором блестели разводы от слез. Хёнджин аж подскочил, он был максимально аккуратен, неужели все равно сделал больно?
— Почему ты не сказал, чтобы я остановился? — Хван чуть ли не кричал, поглаживая спутанные светлые пряди и вытирая слезы с его лица.
Он не хотел травмировать своего Феликса и доводить того до слез в при первом же половом акте.
— Мне не больно, наоборот, так хорошо.
[— Я не плачу во время секса, ты нагло врешь! — Феликс ударил того по плечу. — Врешь!
— Ты все равно не помнишь, так что могу рассказать так, как я хочу, — хихикнул Хван.]
Мужчина продолжил гладить его по голове и нежно поцеловал в шею, снова всовывая пальцы в горячую и покрытую смазкой дырку Ли.
— Войди в меня, ну же, давай, — запричитал Феликс, раздвигая ноги шире.
И он вошел, предварительно покрывая презерватив остатками смазки, и уже начал двигаться, когда его остановили маленькие ладони и расширенные зрачки.
— Я хочу сесть сверху, чтобы смотреть на тебя, — сказал Феликс и отодвинулся, пока Хёнджин не занял его место на подушках.
Лучше Хван и представить не мог, вид открывался просто великолепный: отросшие пряди прикрывали уши и немного глаза Феликса, соски были темно-розового цвета и такого же цвета член с крупной головкой, отличный пресс и красивые точечки веснушек на плечах и ключицах, которые постоянно хотелось целовать.
Он медленно направил в себя крупный член и со стоном сел, тут же замирая и привыкая к размеру. Двигался он медленно, но уверенно, положив руки на чужие плечи, когда Джин привстал и сел, чтобы Феликсу создалась удобная опора.
Скакал на Хване Феликс так, как нужно, на идеальную глубину садился и так же охуенно приподнимался, сжимая в себе и ни разу не соскакивая с члена. Хёнджин с силой мял его ягодицы, направляя в себя и облизывал бледную шею, проходясь по ней мягкими губами и легкими укусами.
— Я хочу разговаривать с тобой перед сном, — прошептал Феликс, ловя своими губами чужие губы.
Хван молча нашарил чужой телефон на кровати и нашел свой айди в какао, пока Феликс самостоятельно двигался на его члене. Хёнджин подвис, наблюдая, как с члена Ликса течет крупная капля прекума, в конце концов падая на его пресс.
Он протянул телефон Феликсу, чтобы тот его записал. Тот пьяно прищурился:
— Ты будешь дерьмовой ламой, — хихикнул он, но Хёнджину было плевать, как тот его назовет.
Он начал толкаться во все еще тесную дырку сильнее, пока Феликс стонал и хватался за его плечи, двигая задом навстречу. Хван знал: он вот-вот кончит, и уже хотел помочь прийти Феликсу, когда тот выгнулся и хрипло зарычал, изливаясь на их тела без лишней стимуляции ладонями.
— Ебать, — выдохнул Хёнджин и кончил в презерватив, глубоко толкнувшись в Феликса.
Он медленно вышел из него и опустил на подушку усталое тельце. И пока он завязывал презерватив и смывал его в унитаз, прихватив влажные полотенца, Феликс уснул. Вернувшись, именно такую картину застал Хёнджин в виде отвратительно храпящего парня, обнимающегося с чужими джинсами.
[— Да ты половину наврал, я уверен, — сказал Феликс, когда они спускались на подземную парковку.
Хван усмехнулся и покачал головой.
— Тогда, может, проверим еще раз? — Джинни обнял его за плечи и поцеловал за ухом. — И я покажу тебе все, на что способен.
— Ну, давай, — улыбнулся Ли, немного краснея.
Охуел он от рассказа Хвана, конечно, знатно, зарекаясь, что пить самогон дедушки Чонина больше никогда не будет. Но все же огромное ему спасибо, ведь у него был отличный секс, появился парень, и сейчас он тоже проведет свое время замечательно.
— Только ты теперь не забывай все, ладно? — Хван прижал его к себе сильнее и посмотрел в глаза непривычно серьезным взглядом.
Феликс на это лишь покраснел и широко улыбнулся, представляя, что они будут делать, когда приедут на квартиру к Хвану, но это уже совсем другая история.]
========== Лучший на свете мужчина ==========
Феликс всегда знал, что Хван Хёнджин обаятельный черт. Наверное, будь он смертным грехом, мужчина величался бы похотью с алым яблоком в руке, в которое он как раз вгрызается прямо на собрании и слизывает с нижней губы сладкий сок, как настоящий топ-один актер из pornhub’a.
Ли, дурачок, — сам дал ему яблоко, заставляя съедать хотя бы одно в день для поддержания здоровья, а теперь жалел, потому что дрожь в пальцах, держащих планшет, скрыть совсем не удавалось.
Мужчина улыбается ему, как искуситель, и снова делает жадный укус, будто это ягодица Феликса, а не обычный плод, пока Чанбин монотонно рассказывает о планах закупок под умные кивки Сынмина и Бан Чана; и это на самом деле что-то очень важное, за незнание чего, Ли потом аукнется, но ему сейчас насрать на Чанбина, — прости, Бинни — закупки, бухучёт, чехов и вообще на все, кроме Джина, слизывающего сок с нижней губы так же эротично, как он это делает всегда после того, как заставляет Феликса кончить ему в рот или на лицо.
А потом Хван откладывает яблоко в сторону и начинает собственный отчет для заспанных чехов, и Феликс подвисает снова, акцентируя внимание на движении губ Хёнджинни и его голосе. Отчет, как всегда безупречен. В их отделе всегда все пиздато, это же Хван, мать его, Хёнджин.
Все же Феликс пускал слюни на него все это время не только из-за красивого личика, но и из-за его интеллекта, проблески которого Джинни часто проявлял на планерках в идеальном отчете на английском или чешском языках, продажи у него всегда были на высоте, договоры, как у дьявола — а, может, он и был дьяволом? — подписывались без протоколов разногласий, да и вообще тот умел расположить к себе партнеров, чтобы выбить для их банковских отделений самые проходные места в торговых центрах, мог уломать клиентов взять у них кредит на всю жизнь для развития бизнеса, да и был таким… ну… как это по-корейски?
Идолом для Феликса, примером для подражания, лампочкой в темноте, тем, на кого стоит равняться.
Он всегда умело строил своих подчиненных, да его уважали в налоговом департаменте даже больше чем Феликса, и тот не завидовал, а реально старался даже перенять его хорошие качества, раз такое дело. Ли в принципе не был завистливым человеком, и помыслы его были чисты.
Короче говоря, Феликс всегда тайно дрочил на мозг Хёнджина, его ауру этакого босса, понимая, что кинк на интеллект это просто еще один его фетиш в забитую донельзя копилочку, которая и так собрала в себе почти все, что было присуще мистеру Хвану: волосы, длинные пальцы, пухлые губы, кошачьи глаза, высокий рост, приятный голос, аромат дорогого парфюма, вены на руках, знания, и большой член в придачу, который Феликс добавил лишь недавно. А еще его бедра, его пресс, его стоны и влажные поцелуи с медленными толчками… черт возьми, Хёнджин действительно заставлял его плакать в постели.
Не соврал, гаденыш.
Вся эта суммарная красота и сила поражала Феликса, и он даже спустя несколько месяцев отношений, рассматривая себя в зеркале с утра, честно не понимал, чем же смог привлечь внимание такого крутого мужика.
Он реально чувствовал себя, как Ким МанДа, получившая внимание от красивого одинокого миллионера, и обычно по сюжету должна появиться какая-нибудь богатая, красивая и длинноногая Пак ПоШля, чтобы отбить его, но…
Она не появлялась. Или он, — Феликс так и не понял до конца бисексуал Хван или только гей, да и не важно это было.
Важно было то, что хён — называй меня так, прошу, милый — относился к нему, как к самому прихотливому цветку, всячески оберегая и лелея. И сердце Феликса натурально покрывалось самой сахарной глазурью от одного взгляда на этого прекрасного принца. Он не подозревал, что в его возрасте, когда гормоны уже не решают судьбу, а член после работы может и не встать по стойке смирно, так сильно влюбится.
В Хвана.
