2096 год

Цюрих, территория Конфедерации

Глава 1

На городских часах пробило 4 часа пополудни. Майк не спеша шёл по осеннему скверу парка. Руки, от холода, он опустил в карманы, и просто разглядывал встречных прохожих.

«Ведь большинство из них, – думал он, – не имеет Доступа. Они все куда-то спешат, у всех проблемы, и многие из кожи вон лезут, чтобы получить этот самый Доступ. Пожалуйста! Я не возражаю. Мне все равно. Я уже добился своего, заслужил доверие перед государством. Через пять минут я окажусь по ту сторону, и там уже будет мой мир, который я создал сам, сотворил собственными руками и головой. Ведь придумать основу для новой идеологии может не каждый. Только никто не понимает, как это опасно, все с готовностью жаждут променять жизнь на искусственную мечту. Я – это другое дело. Мне просто уже нечего терять».

Выйдя к перекрёстку, он посмотрел на огромный небоскрёб, над входом в который красовалась самая нелепая, по его мнению, надпись: «Наш мир может стать доступным для каждого». Во-первых, почему именно наш мир, тогда как у каждого был свой. Во-вторых, выражение «…доступным для каждого» было двояким. Государство действительно наделяло Доступом, но делало это далеко не просто так. Никто конкретно не знал, что нужно сделать, а комиссия выносила решение в каждом случае индивидуально.

И все же, в данный момент Майк ассоциировал эту надпись как зелёный свет, что-то вроде: «тебе туда». От недавно прошедшего дождя воздух был влажным и свежим.

«Вот он – реальный, настоящий воздух, – думал он, – Ведь это же истинное геройство жить в этом мире. Хотя здесь есть солнце, дети. Может быть. Но в этом мире нет её. Здесь нет Эллен».

Войдя в сверкающий холл здания, он погрузился в величие и прохладу белого металла. Все, начиная от лифтов, и заканчивая тональностью стен, имело светло-серебристый оттенок, изредка разбавляемый золотым и черным цветом. Это было триколором корпорации, её мощью и силой.

К нему подошла высокая девушка в униформе.

– Добрый день, сэр, – вежливо произнесла она. – Мы рады вас снова приветствовать у нас. Не хотели бы сначала перекусить, или сразу перейдёте в Клуб?

– Сразу туда, – ответил Майк. – Но я бы не возражал против виски с лимоном. Двойного.

– Хорошо, сэр. Желаю приятного отдыха.

Майк еще какое-то время смотрел ей вслед.

«Хорошенькая, – оценил он. – Вышколенная, как, впрочем, и все здесь. И особенно ей идёт униформа. Как будто сшита по ней, и если бы не этот триколор на плечах из белого, чёрного и золотого цвета, указывающий на принадлежность к Корпорации, то можно было бы предположить, что она только что сошла с подиума. Надо будет потом сказать ей пару комплиментов».

Метрах в десяти от лифтов с левой стороны располагалась хромированная дверь. Войдя внутрь, он подошёл к регистрационному пункту, где сидел офицер.

– Добрый день, сэр.

– В Клубе уже кто-нибудь есть?

– Простите, я этого не знаю.

«Конечно, не знаешь. Вот сидишь здесь и завидуешь посетителям, пытаясь угадать, у кого какие мысли».

– Ладно. Начинай процедуру.

Служащий поднёс считывающее устройство к его затылку, где едва виднелся внедрённый в кожу микрочип. Раздался сигнал, и информация передалась на дисплей:

Имя: Майкл Ф.Розенкц

Год рождения: 2056

Место рождения: Конфедерация

Место работы: Корпорация SNC (Science National Corporation)

Профессия: нейробиолог, кибернетик

Социальный код: 22011962

Группа крови: II Rh (+)

Наличие Доступа: Разрешено

Этой информации было достаточно. А точнее необходимыми являлись только две последние графы: группа крови могла понадобиться в случае ухудшения физического состояния и срочной госпитализации, а наличие Доступа давало право на вход в Клуб. Вся остальная информация была заложена для порядка.

– Проходите. Комната № 2.

В комнате без окон стояло белое кресло с мягкими подлокотниками и столик. Он сел, провёл сканирование тела и аккуратно положил голову, так чтобы металлический штырь, вмонтированный в кресло, вошёл прямо в его микрочип на затылке. Перед ним высветился экран.

«Ну, все, поехали, – скомандовал он, и кресло тут же приняло горизонтальное положение. – Теперь самое главное сконцентрироваться. Избавиться от внутреннего диалога, мельтешения мыслей. Здесь можно все. Ощутить ту жизнь, которую хочешь. Погрузиться в свой утопичный рай».

Перед взором понеслись обрывки кадров, в беспорядке сменяя друг друга. Громоздкий двигатель, тикающие часы, только что встреченные прохожие, дом, комната, свет. И вот он… самый дорогой голос на свете.

– Майк…

– Эллен, родная, как же мне не хватает тебя.

– Я всегда с тобой и никогда не уйду.

Глава 2

Война унесла жизни миллионов. Хоть она и была прогнозируемой, тем не менее, люди оказались к ней не готовы. Несмотря на технические и гуманитарные достижения, оружие массового поражения в считанные месяцы раскроило прежнюю карту мира. Уцелевшие страны объединились, но демократическим режимам пришёл конец.

Наука уцелела и стала основой новой идеологии. В середине XXI века произошли наиболее кардинальные события. Искусственный интеллект стал обыденностью, нанотехнологии в разы увеличили продолжительность жизни, нефтяное топливо заменило электричество, а виртуальная реальность стала реальностью. Но мозг и сознание по-прежнему оставались до конца не изученными: самые страшные отпечатки война оставила именно на психике людей. Они потеряли веру, а вместе с ней и смысл существования.

Люди испытали слишком много страданий за слишком короткий срок. Но самое страшное ждало тех, кто остался в живых. Из-за резкого сокращения населения, объединённое мировое правительство было вынуждено принять одно из самых бесчеловечных решений. Уцелевших партиями, без выяснения родственных связей или национальностей, распределяли на разные участки суши, не загрязнённые ядовитым облаком, просто для заселения территорий. Человек мог оказаться один, в чужой стране, зная, что где-то в этом мире живёт его жена, где-то сын, где-то мать, но покидать место жительства не мог. Людям пришлось принять на себя роль безвольных биомашин в восстановлении разрушенного мира.

Но шло время, и люди переключались на новую жизнь. Так год за годом, десятилетие за десятилетием, складывалось новое общество, приходили новые лидеры, формировались новые ценности. Кто-то создал новую семью, родил детей и обрел счастье. Были и такие, кто был доволен новыми условиями.

Майку повезло родиться уже после войны. Мать была родом из Берна, отец из Москвы. Территория Конфедерации простиралась почти по прямой от Москвы до Женевы, и теперь они являлись гражданами одного содружества. Родители настояли на его поступлении в технологический институт Цюриха. Выбор пал на факультет нейронаук, и уже в первые годы Майк с головой погрузился в нейрофизиологию, биокибернетику, генетику. Днём он торчал в Центре медицинских исследований и изучал работу головного мозга. А ночами, когда его никто не отвлекал, пытался отыскать законы человеческого мышления.

Официально человек был признан когнитивным роботом в середине века. Искусственным путем можно было вызывать любые эмоции – сострадание, гнев, ненависть, возбуждение, симпатию, радость. Людям объявили, с одной стороны, об их ущербности, с другой, дали надежду избавиться от вечной депрессии, сопровождавшей после войны почти каждого. В массы были выброшены тонны безвредных таблеток, когнитивных энхансеров, лечивших все психологические недуги. Люди вновь обрели смысл, пускай и искусственным путём.