Припарковавшись у подъезда, Брокер повернулся к Ульяне, которая хмурилась во сне и смешно дула губы. Он невесомо дотронулся до складки между бровями, словно хотел заставить забыть все, из-за чего может хмуриться это прелестное личико. Аккуратно отвел пряди от лица и заправил их за ухо. Женщина пошевелилась и открыла глаза, сонно моргая.

– Уже приехали? – удивилась Ульяна, посмотрев в окно.

И тут ей стало совсем неловко.

«Надеюсь, я не храпела во сне, и не пускала слюни!» – в ужасе подумала Ульяна.

– Да, – Никита улыбался, и, похоже, совершенно не собирался выходить.

Ульяна улыбнулась в ответ, поблагодарила, что подвез и вышла из машины. Никита выскочил за ней и, не успела она дойти до багажника, как он уже достал все пакеты и щелкнул брелоком. Машина «моргнула» два раза, оповещая. А Никита, ничего не говоря, направился к подъезду. Ульяна поспешила за ним. Ну вот, это уже входит в привычку! Она попадает впросак, он спасает и везет домой, а машина ее снова непонятно где!

Они уже поднялись на шестой этаж, и замерли у двери.

– Снова не позволишь войти?

Уля отрицательно покачала головой, и протянула руку, пытаясь забрать пакет.

– И как ты все это затащишь одной рукой? О чем ты вообще думала, когда ехала в магазин?

Никита отчитывал ее, как маленькую, а Ульяне почему-то от его тона становилось стыдно, словно она и правда перед ним в чем-то провинилась. Хотя, может он и бесится, потому что Уля такая неуклюжая поцарапала его машину, а ему теперь приходится с ней возиться? Так она и не напрашивалась к нему, сам вызвался подвезти!

– Ульяна! – мужчина пощелкал пальцами у нее перед носом, привлекая к себе внимание. – Ты чего там надумала уже?

– Ничего, – она опустила взгляд, – прости, я не специально, извини, что твоя машина пострадала. Скоро вернется муж и мы все уладим.

При словах о муже Никита как-то странно на нее посмотрел, чертыхнулся и, положив пакеты на пол, схватил Ульяну за руку, в которой были зажаты ключи. Потапова опешила от такого выпада и только наблюдала, будто со стороны, как его красивые длинные пальцы сжимают тонкую ладонь, чувствовала исходящий от них жар и млела. А новый знакомый, воспользовавшись замешательством, аккуратно отобрал связку, открыл дверь и, подхватив пакеты, прошел в прихожую.

Ульяна словно в каком-то ступоре наблюдала, как Никита замер в прихожей, огляделся по сторонам, видимо, в поисках кухни. Даже залюбовалась им на мгновение. Широкая спина, узкая талия и крепкие бедра, затянутые в плотные черные джинсы. Его типаж был так схож с типажом Олега, и тут у Ульяны кольнуло в груди. Что она делает? В их с Олегом квартире чужой мужчина! Чужой мужчина, который симпатичен ей!

Никита тем временем разулся, наступая на задники туфель, и прошел в сторону кухни. Ульяна поспешила за ним. Вошла на следом, да так и зависла от открывшегося вида. Этот невозможный человек скинул кожаную куртку на диванчик, закатал рукава и стал выкладывать продукты на стол.

Ох, он же сейчас найдет там то, что совершенно не предназначено для мужского взгляда! Уля вышла из заторможенного состояния и, в один шаг преодолевая разделяющее их расстояние, схватила его за руку и перехватила пакет. Никита непонимающе уставился на нее, снова затягивая ее в омут ультрамариновых глаз. Наклонился и, не разрывая взгляда, поцеловал ее кисть. Горячий комок образовался в груди и медленно спустился вниз, вызывая такие постыдные желания. И это только от одного взгляда!

– Тебе лучше уйти, – прохрипела Ульяна.

Слова давались ей с трудом, как и возможность мыслить трезво. Уля старалась взять себя в руки, но получалось с трудом. Он ТАК смотрел на ее губы, что они вмиг пересохли. Желание пройтись по ним языком было нестерпимым, что она и сделала, тут же пожалев об этом. Кадык на шее мужчины нервно дернулся, взгляд потемнел, обещая такое грешное наслаждение, о котором она и не знала никогда. Так на нее не смотрел даже Олег на заре их отношений. От собственных мыслей и желаний стало слишком мерзко, настолько, что на языке проступила горечь. Ульяна вздохнула и повторила:

– Уходи.

Никита поморщился от ее тона, но спорить не стал.

– Дай свой номер, – сказал он, глядя в упор.

Но, заметив, что Ульяна не собирается облегчать ему задачу, сказал то, что не собирался:

– Ты поцарапала мою машину, помнишь? – спросил и обругал себя мысленно, ведь не собирался играть так грязно. Но, по-другому она бы ни за что не согласилась!

Ульяна деревянными губами продиктовала номер, наверняка в уме подсчитывая расходы.

Никита заставил голос совести заткнуться и, положив свою визитку на стол, вышел в прихожую, на ходу прихватив лежавшую на диване куртку. Напоследок он пообещал позвонить, как только решит вопрос и удалился из квартиры. А Ульяна очень надеялась, что он так же легко уйдет из ее жизни.

Не успела хлопнуть дверь, как тут же открылась снова. Ну что опять он хочет от нее? Но, прозвучавший голос заставил улыбнуться:

– Эй, сестричка, кто этот красавчик? – затараторил Вадим, снимая шарф-снуд и стаскивая легкую синюю куртку. Парень тряхнул головой и с длинных каштановых прядей разлетелись мелкие капельки.

– Снег что ли опять пошел? – спросила Ульяна. – Пойдем, чайку попьем, и я тебе все расскажу.

Ульяна покачала головой, когда увидела, что брат снова в марте ходит в легких кедах. И вроде двадцать лет, а ведет себя, как ребенок

– Вадь… – начала она, но была бесцеремонно остановлена взмахом руки.

– Не начинай! Я уже большой. Хочу халву ем, хочу – пряники, – процитировал он любимый мамин фильм.

Вообще у них в семье были теплые отношения. Они часто собирались вместе вечерами и смотрели старые советские комедии. Только один раз дома произошел разлад – когда Вадим два года назад решил устроить каминг-аут. Мама плакала весь вечер, папа сначала орал, что выбьет из него всю эту дурь, потом достал бутылку коньяка и пил прямиком из горла, не закусывая. И лишь тогда, когда Ульяна поставила на стол нарезку и четыре стопки, все обратили внимание на бледного Вадика. Анастасия Викторовна вытерла слезы и бросилась к сыну с объятиями, а папа поморщился и вышел с кухни, а потом и из дома. Павел Петрович вообще тяжелее всех принял новость о том, что их сын бисексуален.

И до сих пор эта тема не обсуждалась дома, хоть жизнь быстро вернулась в прежнее русло, но Вадим никогда не говорил при родителях о личной жизни, и только мама иногда тревожно интересовалась. Ульяна же всегда была в курсе личных перипетий Вадима. И, когда он очередной раз влюблялся, именно она становилась его жилеткой, позволяя выплеснуть все, что накопилось внутри.

– С чем чаек? – спросил Вадим и, нетерпеливо приплясывая, нагло сунул нос в пакет. Улыбка тут же сползла с лица, и Вадик скривился, доставая предметы личной гигиены. – Ты чего, даже вкусного ничего не заказала? Вот доставщик, наверное, охренел, когда ты пакет прокладок попросила привезти!