От одних только мыслей о ней возбудился, как зеленый юнец! Никита нервно растер шею, дотянулся до бутылки с водой, и, не отрывая взгляда от дороги, отвинтил крышку и двумя большими глотками опустошил бутылку почти наполовину. Да, с сушняком он справился, а вот унять бушевавшее воображение никак не выходило. В штанах было дико тесно от одних только воспоминаний о том, как Ульяна, закусывая губы, разглядывала его из-под ресниц. Никита сожалел, что так и не поддался эмоциям, не попробовал эти губы на вкус. Жар мигом пронесся от затылка по позвоночнику и осел где-то внизу живота, болезненно скручивая органы. Даже самые смелые Танины наряды не вызывали в нем такого дикого и необузданного желания, как вид растрепанной, раскрасневшейся Ульяны. Да, правильно он сделал, что вовремя остановился. Иначе случилась бы катастрофа! Или нет. Ну что бы она сделала? Оттолкнула бы? Прогнала? А ну и пусть! Он и сам не собирался задерживаться надолго. Откинувшись на сидение, Никита устало провел рукой по волосам. С злостью ударил кулаком по рулю и зарычал от отчаяния. Ну почему все так? До той самой встречи все так понятно было в жизни и просто! Он женат и по-своему счастлив. Но тут появилась она и поставила все с ног на голову, провернула чувства через мясорубку и прочно засела в его мыслях.

Никита сделал еще несколько больших глотков, стараясь отвлечься и сосредоточиться на дороге, но, видимо, сегодня не его день. Краем глаза он заметил белый платок, зажатый между сидением и дверцей. И как только он там оказался? Никита съехал на обочину и достал белый шифоновый шарф. Как в тумане прижал его к лицу, вдыхая тонкий цветочный аромат. Тут же представляя, как зарывается пальцами в густые светлые волосы. Тряхнув головой, попытался прогнать из головы картинки того, как он бы мог разложить ее на том самом кухонном столе, сорвать одежду и впиться губами в нежную кожу, оставляя на ней отметины. Там, в жарком уголке его подсознания, он ласкал Ульяну кончиками пальцев, целовал грудь и шею, слушал громкие, как никогда раньше, стоны. Слушал, как Ульяна повторяла бы, бесконечно повторяла его имя на пике оргазма, и молила ни за что не останавливаться. Разыгравшаяся фантазия все подбрасывала и подбрасывала ему картинки, словно сухие веточки в огонь… И он горел, осознавая, как все могло бы быть, решись он тогда дойти до конца.

Никита отшвырнул шарф на соседнее сидение, и уставился на него с ненавистью, словно на его месте лежала ядовитая змея. Да, он сожалел, что это все произошло лишь в его подсознании, и это сожаление быстро перетекло в раздражение, а потом и в злость на себя, что поддается этим невидимым чарам, на женщину, так не вовремя встретившуюся на его пути, и на ситуацию в целом. Он решительно вышел из машины, прихватив злосчастный платок, с силой хлопнул дверью. А потом стоял, как идиот, и пялился на зажатую в руках белую тряпку, словно она была источником всех его бед. Достал зажигалку, и поднес платок к огню. Долго не решался, но звонок телефона решил все за него. Рука дрогнула, и платок загорелся, в считанные мгновения превращаясь в непонятную черную кашу, что осталась пятном на грязном снегу. Звонила Татьяна, волновалась, куда пропал и как скоро будет дома. Да, надо поторопиться.

Никита не заметил, как подъехал к нужному повороту, и опомнился лишь тогда, когда из-за зарослей кустов показалась уже знакомая ему панельная многоэтажка. Всего несколько часов назад он подвозил сюда Ульяну и вновь вернулся. Крутиться вокруг дома в поисках парковочного места уже стало входить у него в привычку, пора с этим завязывать.

Да, определенно.

Наворотил же он дел! И то, какой бы скотиной не ощущал себя по отношению к Татьяне, не могло свернуть его с намеченного пути. Никита твердо решил переспать с новой знакомой и забыть, выкинуть из головы. Потому что оставить сейчас все как есть, оказалось выше его сил.

Чудом найдя свободное место в такое позднее время, Никита направился к подъезду. Проходя мимо той самой лавочки, на которой он два часа дрожал от холода, притормозил, поежился от того, как ловко промозглый ветер пробрался под теплую кожаную куртку и гулял по разгоряченной коже. Поднял взгляд на дом и отыскал глазами Ульянины окна. В одном из них горел мягкий желтый свет. Сейчас, наверное, там уютно и тепло. Никита сунул руки в карманы в попытке хоть немного согреться и втянул голову в плечи. Нащупав в правом кармане кольцо, привычным жестом натянул его на палец и печально вздохнул. Дома его ждет жена, и он не намерен тут задерживаться, но как только сделал шаг к нужному подъезду, из него вылетел тот самый парнишка, с которым он столкнулся, выходя утром от Ульяны. Брат, кажется. Поймав на себе злой взгляд, Никита усмехнулся и покачал головой. Прямо боевой воробушек. Нахохлился, глазами молнии мечет. Того гляди еще и драться полезет!

– Эй ты! – зло бросил юноша, на полном ходу подлетая к Никите и толкая его в грудь.

Никита сделал назад небольшой шаг и поднял руки вверх, словно сдается.

– Полегче, приятель! – сказал Никита, когда Вадик вновь попытался на него кинуться. – Я не хочу тебе навредить!

– Что тебе от нее надо? – парень так быстро выбросил руку вперед, что Никита едва успел уклониться и кулак, летевший ему точно в челюсть, прошел по касательной.

– Не твоего ума дело! – злобно оскалился Брокер и, схватив юношу за руку, заломил ее за спину. – Отвали по-хорошему, парень. Мы взрослые люди и без сопливых разберемся!

Никита отпустил мальчишку и оттолкнул его. Тот расправил плечи и готов был снова ринуться в бой защищать честь сестры, когда дверь подъезда громко хлопнула, и по двору разлетелся грозный крик:

– Прекратите немедленно! Оба! Вадим!

Никита и Вадим развернулись и уставились на растрепанную Ульяну, которая в тапках и наспех наброшенном на халат пуховике спешила к ним.

– Идиотка? – прокричал Вадим, хватая сестру за плечи. – Куда голяком на мороз вылетела? А ну домой! И не забудь ноги попарить!

– Ты, – Ульяна высвободилась от захвата и ткнула Вадиму в грудь наманикюренным пальцем. – Быстро домой! Я сказала тебе не лезть, Вадик. Я разберусь во всем.

Женщина посмотрела на брата твердо и уверенно, так, словно если он ослушается, то она навсегда разочаруется в нем, и у него разом пропало все желание спорить с сестрой. Парень опустил голову, как нашкодивший кот и развернулся к Никите лицом. То, как на него посмотрел Вадим, заставило Брокера понять – посмей он обидеть Ульяну и это взъерошенное чудо из кожи вон вылезет, но за сестру отомстит.

– А ты, – Уля обошла брата и теперь упрямо смотрела в глаза своему недавнему знакомому. – Что ты опять тут делаешь?

– Я звонил тебе, но ты не брала трубку, – повинуясь какому-то непреодолимому желанию, Никита потянулся к ее лицу убрать прядь непослушных волос.

Ульяна отшатнулась назад и перехватила его руку. Опустила взгляд на безымянный палец его руки, грустно улыбнулась, затем повернула свою руку так, чтобы и ему было видно ее обручальное кольцо. Вадик все это время нервно пыхтел в стороне, всем своим видом показывая, как ему не нравится все происходящее. Как его бесит то, что позволяет себе этот мужик и то, как его замужняя сестра на все это реагирует. Но кто он такой, чтобы указывать ей, как жить? Только и может, что предостеречь да посоветовать держаться от него подальше.

– Я всего-лишь хотел сказать, что в качестве извинений за утреннее происшествие я отремонтирую твой автомобиль.