Пока Джил слушала трактирщика и шла обратно к столу, хулигански хэкая в ответ на каждую его фразу, Кель провожал её взглядом. Даже когда она уже поставила кружку, и взялась за спинку своего стула, юноша всё ещё неотрывно наблюдал за ней. Джил обратила на это внимание. Она оказалась довольна произведённым эффектом:

– Ну, как представление, понравилось? Достаточная демонстрация моих способностей?

– А-а. Га-а-а. Да-а-а-а. – Протянул Кель. Усмехнувшись, артистка подперла указательным и средним пальцами подбородок лекаря, и медленно приподняла его, прикрыв рот. Рефлекторно отпрянув, юноша непроизвольно ухватился за свою нижнюю челюсть, и недоумённо погладил её. Затем, когда он пришёл в себя, в его взгляд и голос снова вернулось недоверие. Вытянув голову параллельно столу, он начал вкрадчиво изливать гложившие его сомнения. – Значит, ты путешествуешь уже три года? – Артистка кивнула с усталым лицом. – Но если метательные ножи могут помочь эффективно защититься от человека, то что ты будешь делать при встрече, ну, скажем, с рыжеволком? Или медведем? Тебе приходилось отбиваться от диких животных?

Скрестив руки на груди, Джил медленно выдохнула, и очень медленно и твёрдо проговорила:

– На такие случаи у меня есть кое-что покрупнее.

С этими словами она откинула полу своего плаща.

Пред взглядом Келя предстала пара висевших на поясе девушки кинжалов. Каждый из них имел позолоченную, на вид крайне удобную ручку, а также лезвие в форме когтя, длиной, пожалуй, с человеческое предплечье. По крайней мере, так показалось юноше на первый взгляд. Кроме того, лекарь ещё успел заметить приделанные к внутренней стороне плаща кармашки, в обычное время скрытые от посторонних невнимательных глаз, из которых торчали какие-то металлические прямоугольники, видимо, служившие рукоятками метательным ножам артистки. Но это всё, что Кель успел разглядеть, потому как Джил поспешила запахнуть плащ спустя всего пару мгновений.

Тем не менее, даже столь краткая демонстрация вооружения и умений девушки уже изрядно впечатлила лекаря. Теперь вместо безобидной артистки перед ним сидел самый что ни на есть настоящий телохранитель, способный постоять не только за себя, но и за других. Тут Кель кое-что вспомнил, что у него имелись ещё вопросы, и незамедлительно продолжил интервью:

– А как насчёт знаний в области магии?

Скрестив руки на груди, Джил наклонила голову в сторону и ответила безразлично:

– Почти ни беса ни смыслю в колдовстве, да и вообще, стараюсь держаться от волшебников подальше. Не нравятся они мне.

Мысленно сделав пометку о том, что девушка, похоже, совсем не разбирается в ранговой системе гильдии магов, лекарь задумчиво пробормотал как будто самому себе:

– Ага, в таком случае, придётся подыскать ещё и опытного мага. Ну, наверное, оно и к лучшему, пусть каждый будет полноценным специалистом в своей области. – Теперь Кель поднял голову и объявил торжественно. – Что ж, я вижу, что ты владеешь некоторыми навыками, необходимыми для успешного завершения экспедиции. И не просто владеешь, а на владеешь на высшем уровне! – Но тут же юноша наклонился над столом, и спросил, очень тихо, заговорщицки, словно опасаясь, что в пустом зале их кто-то может подслушать. – Но приходилось ли тебе их когда-нибудь использовать, чтобы убивать людей? – Артистка вопросительно приподняла бровь. Постучав пальцами по столу, юноша понял, что вопрос прозвучал несколько провокационно, поэтому он тут же его подкорректировал. – Разбойников, например? Ну, или ещё каких плохих парней?

Теперь Джил взглянула на Келя с нескрываемой неприязнью, поджав губы, сморщив нос и нахмурив брови. Допрос явно начал ей надоедать:

– Ты задаёшь слишком много вопросов, Кель. – Имя лекаря она произнесла с напором. – И вопросов такого толка, на которые первым встречным обычно не отвечают. Я могу защитить свою жизнь. – Тут она оценивающе осмотрела юношу. – Да и твою, при случае, тоже. – Ехидно ухмыльнувшись, она добавила язвительно. – Если не будешь слишком сильно путаться под ногами. – Но прежде, чем лекарь успел сообразить, что его только что оскорбили, артистка уже перешла к сути. – Я слышала, как ты обсуждал с Солом какую-то экспедицию, и я понимаю, какие у тебя имеются основания сомневаться в моих способностях, – её рука непроизвольно дёрнулась к закрытому повязкой глазу, – и поэтому, и только поэтому я терпеливо отвечала на твои дурацкие вопросы. – Наклонившись к столу, она положила на него кулак и локоть правой руки. – Так что переходи-ка ты поскорее к своему «делу», и, либо мы бьём по рукам, и становимся компаньонами, либо расходимся, как в море корабли – каждый в свою сторону. – Она откинулась на спинку стула, вновь скрестила руки на груди, и, горделиво приподняла подбородок, взглянув на собеседника сверху-вниз. Всем своим видом она стремилась показать, что более не намеревалась отвечать на вопросы, не получив причитающихся ответов. – А если вам, многоуважаемый господин, всё ещё недостаточно все сказанного и показанного – я бы попросила немедленно оставить меня в покое. – Она небрежно махнула рукой куда-то в сторону, как бы отсылая юношу подальше. – Видите ли, у меня тут ещё имеется незаконченное дельце. – С этими словами артистка продемонстрировала лекарю недочищённые ногти, которые, к слову, и без того выглядели вполне ухоженно.

Только сейчас Кель понял, насколько некрасиво себя вёл с самого начала знакомства, отчего почувствовал себя крайне неловко. А особенно за то, что несмотря ни на что, подсознательно судил о человеке по его внешности и первому впечатлению. Рассудив, что Джил – это именно тот, кто ему нужен, Кель решил выложить ей всё как есть, без утайки – чтобы загладить вину и укрепить взаимное доверие:

– Да, прости меня, пожалуйста. Давай я сейчас тебе всё покажу.

Кель поставил сумку на колени, открыл и очень осторожно, словно грудного ребёнка, достал нечто прямоугольное, завёрнутое в тряпицу. Он медленно и аккуратно освободил предмет от обволакивавшей его ткани.

Этот предмет оказался небольшой книжкой, высотой и шириной примерно с полторы ладони. А вот толщиной она вряд ли могла потягаться даже с большим пальцем. Обложку выполнили из кожи, а уголки обили железом. Кель держал эту книгу так, будто она являлась самым драгоценным, что он когда-либо имел в жизни. Он даже старался лишний раз на неё не дышать.

Джил завороженно рассматривала верхний торец книги, когда Кель медленно провёл ладонью над лицевой стороной обложки, едва касаясь её самыми кончиками пальцев. Только теперь он положил томик по средине стола, чтобы Джил смогла разглядеть, что по середине были выдавлены семь значков, расположенных по кругу, и все они изображали что-то в символичном виде. Начиная сверху, по часовой стрелке шесть из них расположились следующим образом: солнце, ломаная линия, похожая на повёрнутую на бок букву «и», капля, ромб, замкнутая ломанная линия, и язычок пламени. Так, что некоторые оказались друг напротив друга: солнце и ромб, замкнутая ломанная и повёрнутая набок буква «и», капля и язычок пламени. В центре находился седьмой значок, такого же размера, как и все остальные – квадрат со вписанным в него кругом. Все внешние значки соединяли дуговые линии так, что образовался пунктирный круг. И от каждого из них шла прямая линия к центральному квадрату со вписанным в него кругом.

Девушка смутно припомнила, что встречала эти символы раньше, однако она никогда не интересовалась ими, и не обращала особого внимания, и поэтому не знала, кто и для чего ими пользуется. И тем не менее, она сразу сообразила, что капля означала воду, язычок пламени – огонь, а солнце – явно символизировало свет. О предназначении остальных ей оставалось только догадываться. Больше всего вопросов вызывал ромб.

Пока лекарь ждал, когда артистка как следует рассмотрит обложку, он отложил тряпицу в сторону. Наконец, не выдержав молчания девушки, он заговорил сам:

– Джил, ты знаешь, что это за символы? – Поинтересовался Кель таким тоном, будто вот-вот собирался рассказать что-то умопомрачительное.