Такие же люстры висели по всей резиденции, где Кель жил и работал с Дон’Алланом. Ещё будучи совсем ребёнком, он выяснил у учителя их происхождение. Оказалось, что во время Войны-За-Освобождение, хитроумные эльфы сумели изготовить сплав, который светился тем ярче, чем ближе находился человек с могущественной душой. И тогда их лазутчики стали проникать в военные лагеря людей под покровом ночи, и убивали всех магов, лишая таким образом своих противников единственного преимущества. Вследствие чего люди стали проигрывать битву за битвой, не имея ни малейшего представления о том, как эльфы научились настолько точно и безошибочно определять магов среди сотен и тысяч обычных людей. Но продолжалось это лишь до тех пор, пока однажды людям не удалось захватить одного из вражеских шпионов. Благодаря немыслимой силе и физической выносливости эльфов, лазутчик сопротивлялся пыткам, сохраняя здравый рассудок дольше, чем смог бы любой из людей, и сумел сохранить свои секреты. Но, в конечном итоге, его же сила обернулась уязвимостью. Палач людей придумывал всё более жестокие и изощрённые пытки, но жизнь всё никак не покидала тело эльфа. В конечном итоге, мучитель сумел подобрать ключ к ларцу с тайнами шпиона – и тот выдал всё, что знал, не в силах более терпеть истязаний. Заполучив необходимые сведения, маги быстро придумали и овладели способом скрывать истинную силу своих душ даже во сне, а также научились точно определять, когда поблизости находилось хоть несколько грамм злополучного металла, что позволило предотвратить карательные вылазки остроухих. После этого люди продолжили победоносную войну против гнёта эльфов. Использовать же сам сплав в мирных целях люди начали гораздо, гораздо позже, спустя много лет после заключения мирного договора.
Сообразив, что, наверняка, он выглядел довольно нелепо из-за того, что, войдя в заведение первым делом начал столь пристально пялиться на люстру, Кель, тряханув головой, чтобы прийти в себя, оторвал от неё взгляд и принялся осматривать трактир и его посетителей.
Оказалось, что вся мебель здесь была изготовлена из древесины. Стены, пол и потолок – всё в данном заведении хозяева отделали одинаковым материалом. Справа от входа находилась квадратная винтовая протяжённая лестница с перилами и перекладинами, ведущая на другие этажи, и её поставили так, что в одном из углов заведения создавалась густая, непроницаемая тень, с которой, пожалуй, не справилась бы даже магическая люстра. Слева установили длинную, украшенную узорами стойку, вдоль которой расставили высокие стулья на одной ножке, а позади неё, на полках и подставках, расположились бочонки и всевозможные бутыли. Между стеллажом с напитками и прилавком стоял сам хозяин сего замечательного заведения, усердно натиравший кружку фартуком – трактирщик. На противоположной от входа стене, ближе к стойке, виднелся, прикрытый небольшими, высотой в половину человеческого роста, маятниковыми дверьми, проём в стене, который, наверняка, вёл на кухню. Всего в зале стояло около десятка круглых столиков, но только три из них занимали посетители.
За тем, что располагался ближе к выходу, сидела парочка небритых хмурых мужиков, молча распивавших пиво. Судя по штанам, подвязанным верёвкой, они оба были грузчиками. Каждый глядел мимо другого, на свою стену, расположенную напротив. На первый взгляд, судя по их отрешённому виду, складывалось ощущение, что эти двое вообще не знали друг друга, пришли не вместе, да и, в общем-то, не очень-то и стремились подружиться, а за одним столом оказались по загадочному стечению обстоятельств. По какому именно, Кель не имел ни малейшего представления, так как привык, что люди на Джане вместе ходили в питейные заведения, чтобы пообщаться и весело провести время, но никак не просто посидеть друг напротив друга.
Следующие посетители показались юноше гораздо более занимательными. Потому как за соседним столиком сидели те самые три солдата, которых Кель видел по пути в трактир: «Интересно. Обычно военнослужащие, телохранители сборщиков податей, как и сами чиновники, посещая таверны Джана, брезгуют садиться рядом с простолюдинами. А эти совершенно спокойно относятся к компании обыкновенных грузчиков. Должно быть, эти солдаты сами выходцы из семей невысокого сословия» – метко подметил юноша. Теперь у него появилась возможность как следует разглядеть их форму. Остроконечные шлемы, которые напоминали Келю скорлупу лесного ореха, стояли на столе, каждый солдат носил серые штаны и тонкую, белую стёганку, поверх которой надевал кольчугу, прикрывавшую туловище и голову. Торс и колени прикрывало длинное, прямоугольное, пурпурное полотно, прошитое по периметру золотой лентой, с вырезом для головы в центре. В районе нижней части живота её подкреплял пояс, чтобы накидка не мешалась при ходьбе или беге. У всех вояк на вооружении имелись мечи, которые они сейчас дружно сложили на стол, видимо, чтобы не мешали сидеть. Солдаты обсуждали заказ, который собирались сделать после выполнения сегодняшнего задания, а именно – после осмотра груза, доставленного трактирщику с Джана.
В дальнем правом углу, за столиком, который почти полностью спрятался в непроницаемом мраке под лестницей, сидела девушка. Стоя у входа Кель сумел разглядеть только то, что она носила распущенные волосы, зачёсанные так, чтобы прикрыть половину лица. В данный момент незнакомка внимательно изучала собственную руку. Это всё, что юноше удалось узнать о девушке с такого расстояния. Её лица, одежду, или хотя бы длину волос оценить не получилось.
С тех пор, как Кель вошёл в трактир – никто не удостоил его даже мимолётным взглядом, что слегка удивило лекаря. Пожав плечами, наш герой протиснулся между солдатами и грузчиками, и направился прямиком к стойке.
Хозяином заведения оказался высокий, тёмно-смуглый, полноватый мужчина. Сильно вытянутое лицо украшал выпяченный, мужественный подбородок, тускловатые губы широкого рта он держал слегка поджатыми, густые брови нахмурены, под длинным, орлиным носом прятались усы цвета воронова крыла, обрамлённые жёсткой щетиной не щеках. Взгляд карих глаз сейчас устремился в сторону лестничных перил, а на плечи падали густые, кудрявые волосы. Гардероб его мало чем отличался от привычной формы трактирщиков: белая рубашка с коротким рукавом, тёмные брюки и жилетка, на поясе висел фартук, которым трактирщик орудовал, точно тряпкой.
Буквально вгрызаясь взглядом в лестницу, он столь яростно натирал пивную кружку, что Кель невольно оглянулся, ожидая увидеть там как минимум портал в иное измерение, о которых немало читал как в научных, так и в художественных трудах. Но, так или иначе, не обнаружив ничего необычного, он повернул голову обратно к стойке, поднял руку и робко поприветствовал хозяина:
– Эм… Здравствуйте?
Трактирщик не обратил на юношу никакого внимания, продолжая натирать кружку так, словно пытался высечь из стекла искру, и, судя по телосложению, скоро у него это должно было получиться.
Кель решил действовать напористее:
– Привет! – Крикнул юноша и помахал рукой прямо перед носом хозяина заведения. – Здравствуйте! Доброго вам дня!
Трактирщик дёрнулся, словно его шарахнуло молнией, перевёл взгляд на Келя, нахмурил брови ещё пуще прежнего, отчего юный лекарь инстинктивно вжал голову в плечи, предчувствуя что-то нехорошее. Затем хозяин развёл руки в стороны с такой скоростью, что Кель подумал, что кружка сейчас отделится от ручки и полетит в ближайшую стену. Юноша уже приготовился получить в нос за свою дерзость, как, неожиданно, лицо хозяина заведения посветлело. Он широченно улыбнулся и расхохотался:
– О-хо-хо! Ну, наконец-то! Наконец-то! Новое лицо в городе! Наконец-то нашёлся кто-то, с кем можно почесать языком! И в кои-то веки – это не баба! Здоро́во! Здоро́во, дружище! – После предпоследней фразы с кухни сразу же послышался звон, будто кто-то стукнул черпаком по кастрюле. Трактирщик повернул голову налево, в сторону маятниковых дверей, и задорно прокричал. – Прости, любимая! Я хотел сказать, что наконец-то в городе появился новый человек, с которым я ещё не имел чести завязать знакомство!
