За эти пару минут солнце (где бы оно не находилось) сдвинулось. Люди никогда не замечают настолько мелких изменений, но тут его лучи прошлись по всем углам и предметам, словно разрезая их, и теперь, заметив это, Соломка не могла оторваться. Каждую минуту свет вновь и вновь прошивал здесь все насквозь, слишком много света.
— Ох, как же я хочу побыстрее оказаться в кабинете Майлза.
— Неужели, оно так сильно на тебя влияет? Не переживай насчет этого, у нас много времени. Ты еще успеешь найти способ разорвать «связь сиамских близнецов».
Трещина на стене… просто показалось, но выглядело угрожающе. Как вообще эта девушка могла так спокойно себя вести, находясь в этом нигде? Соломка так и не поняла кто это — чем-то похожа на Зэд, а чем-то и на Грусть.
— Мне очень надо в тот кабинет, я даже готова добровольно пойти.
— Да что с тобой, Астрал, может помочь?
Рука незнакомки начала крошиться, осколки стекла вновь собирались во что-то непонятное, чего незваная гостья видеть не желала. Только сейчас она поняла, где действительно находиться, но как она тут оказалась?
— Не стоит, я пойду обратно в палату, немного полежу и приведу мысли в порядок.
Угрожающее нечто вновь превратилось в пальцы.
Больная вернулась в свою палату, все еще опасаясь, что эта девушка заметит, что она делает через стену.
Соломка начала осматривать комнату и почти сразу нашла то, что искала, стоило только присмотреться: прямо под кроватью растекалась лужа крови, в которой виднелась другая палата, где стены не были прозрачными.
Девушка прикоснулась к поверхности лужи и полетела вниз. Где-то там она услышала крик — это Астрал шлепнулась обратно в свое измерение перед входом в подвал.
Значит, отражение-двойняшка заставила ее пролить кровь, а затем таки поменялась с ней местами. Но как, как, черт возьми, эта зеркальная дева смогла взять ее под контроль, ведь Соломка убрала с палаты все отражающее поверхности!
Она смотрела на лужу несколько минут, ничего не понимая, дергаясь от каждого шороха, боясь вновь провалиться в это хрупкое и ненадежное измерение. Вместо привычного отражения все еще виднелся стеклянный каркас, а блеск того параллеьного солнца из другого мира отражался в глазах…
***
Мир погрузился во тьму и теперь казался совсем другим. Боль все еще не утихала зато свет пропал раз и навсегда. Пусть так и будет, даже если многие люди бояться вечной тьмы. Пусть будет темнота, пусть будет холод, только не тот свет, нет, его она насмотрелась и этого хватит на всю жизнь.
Чьи-то крики и ругань. Толи санитара, толи Боба, она уже не понимает. Пустые глазницы накрывает новая волна боли когда осколки стекла от туда вытягивают, а раны обрабатывают чем-то вонючим и жгучим.
И хотя это нечто большее, чем обработка царапин, операционную для этого не открыли. Соломка уже догадывается, для кого уготована такая участь — точно не для нее.
Боб зматывает голову бинтами, очень крепко. Наверно со стороны это выглядит… А какая разница, она этого не увидит! Наверно, не увидит так же и своего дома, если когда-то окажется на свободе, вот такая вот неприятная жертва чтобы избавиться от Астрал, зато теперь Соломка ее не видит, ведь все проблемы начались с того, что она увидела, как кто-то движется в зеркале.
***
— Это была моя дочь, она сама выбежала из дома…
После такого рассказы Забывашки об обломках его прошлого пролетали мимо ушей. Еще несколько минут назад Боб сам вынужден был вынимать осколки стекла и обрабатывать раны. Он был уверен на все сто что этими же осколками больная порезала себе руки, после чего всадила их в глаза.
— Все хорошо, интерн Боб. — Заверила она его, когда пыталась встать и схватиться за Джейсона. — Главное что ее больше со мной нет.
Капли крови на полу уже подсохли. Лишь бы уборщицы смогли это все отмыть!
— … я считаю, это уже что-то. Мне надо записать воспоминания на листок я бы был благодарен… ТЕБЕ ЗА КАЖДУЮ КАПЛЮ ЕЕ КРОВИ.
Гарлоу подскочил со стула и посмотрел на своего пациента. Недолго думая, интерн отвел его на электрический стул и включил самый маленький разряд, чтобы слегка разогнать дурь, которая витала в голове психа.
На днях он задал Картеру один вопрос, о котором вспомнил, когда они с братом обсуждали ужастики. Почему они никогда не ложат мокрую губку на голову тех, кто получает удар током, как в тех фильмах о казни на электрическом стуле? Ответ был прост: существо питается энергией страданий, словно вампир, оно следит за тем, чтобы жертвы не умирали — ему не выгодно терять пищу.
Вновь посомтрев на Забывашку, который слегка дергался, Боб подумал, что эта зараза пронизывает все: от инструментов и психотропных препаратов до баночки йода в аптечке сторожа. Сжалившись над больным интерн не стал поднимать напряжения, а просто дал тому отлежаться и отпустил в палату.
Остальные терапии не отпечатались в его памяти. Может, там не произошло ничего особенного, а может они просто померкли на фоне Соломки. После того, как рабочий день закончился, Боб выполнил свое обещание и рассказал брату о случившемся.
— Это просто ужасно! Ты же говорил, что существо может вылечить всех, тогда почему оно допустило такое?
— Один из исследователей этого говорил, что оно лечтит только ради пищи.
Теперь младший брат посмотрел на него так, будто Боб тоько что сознася в убийстве.
— И ты правда хочешь оживить вот это?
Он хотел сказать «да, конечно, важна ведь не его цель, а результат», но язык не поворачивался. Они так и стояли молча, пока в ворота лечебницы не позвонили.
========== 12. Затишье ==========
Жених лежал на кровати и все еще любовался кольцом. Рубин светился мягко-красным цветом поздней ночью, а к рассвету вспыхнул кровавым оттенком. Теперь он понимал, что Маргарет дала ему необычное кольцо. Оно позволяло видеть намного больше, чем эти метки.
Ах, то, что происходило вчера, казалось таким фантастическим! Интерны с медсестрами пошли забирать лекарства и продукты у поставщиков, а другие врачи не смели высовываться из их кабинетов. Всю больницу окутали тени, и заметила их не Инсанабили, а именно Жених.
Пока остальные решали свои проблемы на втором этаже он наблюдал, как черная орда сражается с красной — все это походило на кукольное представление для детсадовцев. Черные силуэты не имели шансов на победу, это с самого начала было понятно, и все же они сражались — тянули время.
А их лучшая подруга, та, на которую они так рассчитывали… Что же она сделала свой выбор и, сама того не подозревая, помогла красному существу, пытаясь добраться до него.
***
Историк был одним из тех, кого не отправили в карцер — изолированных палат всего семь, так что более-менее спокойных больных просто заперли в обычных комнатах.
Прошел час, второй, третий, но ничего не менялось. Никто не открывал двери, не приносил еду, и даже не настаивал, чтобы пациенты приняли таблетки. На втором этаже слышались шаги, как-то раз донесся даже шум, когда что-то мелкое рассыпалось по полу, но нижний этаж полностью умер.
Уборщицы и повара тоже куда-то пропали, словно весь мир забыл о четырнадцати душевнобольных и позволил им немного отдохнуть.
Парень знал, что это было слишком мягкое наказание, даже без еды и воды. Всего-лишь запереть под замок? Нет! В этот раз они очень сильно разозлили Картера, так что крик его слышали даже вороны в лесу. Он точно готовил для них что-то новое, намного страшнее электрического стула.
***
13-й уже приспособился к карцерам и не чувствовал себя настолько скованным. Он так же почти не ощущал боли, хотя каждого из них оглушили зарядом шокера. Здесь, в мягкой палате, звуки с верхнего этажа переставали существовать, зато отлично слышался подвал.
Там внизу что-то выло скреблось и хохотало. Эти звуки граничили с воплем погибающего зверя и триумфальным криком воина.
***
В последнее время жизнь Забывашки окрасилась в такие яркие краски, что даже амнезия отступила. Сидя в своей палате, но чувствуя себя не лучше чем те, кого отправили в карцер, он не отводил взгляда от своей руки.
