Кузен попытался рассмотреть нечто в мутной жиже. Кажется, оно пульсировало и было вполне себе живым, несмотря на странный вид. Не успел он снова начать говорить, как банка сама собой поднялась в воздух, и приземлилась прямиком на колени юнца.
Френк побледнел. Его глаза выдавали удивление, интерес, страх. Хайзенберг улыбнулся и закурил одну из своих любимых сигар.
— Не бойся, пока он за стеклом, ничего страшного не случиться. С этого дня ты будешь помогать мне вживлять каду в трупы, и я просто… решил предупредить, чтобы он ненароком не сожрал тебя.
Что же касается Айлин, все это время она была лишь тенью и ни проронила ни слова. Иногда Карл видел ее, носящей что-то в комнату кузена, порой она спала на его кровати, пока Френк копошился на столе, в поисках отчетов для старшего. Впрочем, однажды он увидел светловолосую в белом халатике, идущей прямиком к тому месту, где родственник оборудовал свою лабораторию.
— Эй, ты! — Никакой реакции.
Тогда Карл сделал одно ловкое движение и девушка тут же остановилась, ухватившись за живот. Сперва она с удивлением посмотрела на свою руку, а тогда перевела взгляд на хозяина фабрики.
— Кольцо, железное, посеребренное. — Небрежно сказал он, приближаясь к подруге кузена, боль отступила и та тут же поменялась в лице. — Миленькая, маленькая безделушка, неправда ли? А вот зачем тебе понадобился халат, это другой вопрос.
— Любые работы в лаборатории следует проводить в спецодежде. — Ответила она на это. — Френк попросил подготовить раствор с электролитами на замену свернувшейся крови и сделать переливание в подопытного, а это работенка не самая чистая.
— Неужто, у такой крошки уже есть диплом и право работать с опасными химикатами?
— Права у меня столько же, как и у вас на вживление металлолома в трупы. — Воспользовавшись моментом, крохотное существо проскочило мимо него, и кинуло на прощание: — Доброго вам вечера, лорд Херзенберг!
Уже на том конце коридора девчушка расхохоталась, товарищ спросил ее, в чем причина такого веселья, на что Айлин ответила, что у них довольно занятная фамилия.
Работая с кузеном Карл заметил тот самый труп, все необходимые манипуляции, судя по следам на шее, были проведены. Подопытный ждал того часа, когда он останется наедине с создателем, вот тогда-то он запустит ток «крови» по венам, и займется уже воскрешением некогда живших людей, а не киборгов.
— Почему ты сам этим не занялся, а поручил ей? — Между прочим спросил старший.
— Кому, Айлин? Так ведь у нее вся тонкая работа лучше выходит, мне же проще записывать формулы, и выводить необходимые пропорции веществ. Так еще с универа было: я нарисовал схему проекта «ПРОМЕТЕЙ 1» и забыл листок на парте, а она, курсом младше, нашла его и все подправила, вот так мы и работаем вместе. Она всегда защищала меня, а когда суд вынес первый приговор бросила защиту, и помогла бежать. Знаешь, трудно найти человека, который разделит твои взгляды на жизнь, но, как оказалось, в меде и не такие придурки учатся.
— Что-то она очень молчалива, как для ученой.
— Так ведь это я попросил ее вести себя потише, ты же сказал, что ничто не должно мешать исследованиям, да и мы тут — гости.
После того разговора дела семейные снова вылетели из головы. Дебильный монстр с пропеллером вместо головы сбежал и перебил кучу народу, Карлу стоило немалых усилий его остановить, в результате чего на руке появился новый шрам. Точнее, пока что рана, которая покрывалась рубцовой тканью, зажить должна была к вечеру. И все же, пользуясь возможностью он попросил Френка позвать подругу, чтобы та обработала порез, ведь нельзя же становиться за станок с открытой раной!
— Интересно, а ты уже успела познакомиться с нашими доброжелательными жителями?
— Вы о представителях местной фауны, больше похожих на псов? Да, да, и пахнут как собаки, только морды больно уродливые.
— Ведь это мы, лорды, их сотворили, они подвластны нам. Неужели, после всех этих «псов» ты не боишься меня, и даже позволяешь себе коверкать мою фамилию?! — Постепенно делая тон грубее продолжал Карл.
— Я не мешаю вашим экспериментам, а если с моей головы хоть волосок упадет, Френк вам спасибо не скажет. Мы не позволяем себе лишнего, и вы будьте рассудительны, лорд Херзенберг.
— Глупая, меня совершенно не интересуют твои волосы, а он, — тут дверь в комнату захлопнулась, а металлическое колесо на ней повернулось, — ничего не узнает.
Кузен отвлек ее от работы в комнате, так что из одежды на девушке были только черные туфли, потертые джинсы и майка. Окинув взглядом помещение она поняла, что другого выхода нет, после чего сделала несколько шагов назад. Карл вновь попробовал притянуть ее к себе, вспоминая, что в плоти этой дамы тоже есть кусок железа, но не тут-то было.
— Кольцо. Нержавейка. Ваши фокусы с пункта приема металлолома на меня больше не подействуют!
— А я тебе не только магнит ходячий. Знаешь, мне доводилось общаться с противоположным полом…
Он начал приближаться, девушка пятилась назад, пока не уперлась в ледяную стену. В голове пролетали образы Альсины — неестественно большой женщины, которая ненавидела его за все, что только можно ненавидеть, и Донны — толи симпатичной девушки, толи давно уже старухи под ее этими непонятными тряпками. Теперь — он даже снял очки, чтобы получше разглядеть — взгляд сфокусировался на ней. Подумать только, еще пару секунд назад он приравнивал девчонку к бессмертной вампирше и сумасшедшей кукольнице, а ведь она была просто подружкой его горе-кузена, и сейчас дерзость девушки куда-то испарилась.
Нечеловеческие глаза Карла заставили ее замереть и осознать все, что происходит. Френк говорил, что его двоюродный брат занимается исследованиями киборгов, а до того много лет провел ампутируя и пришивая людям конечности. У него куда больше седых волос, чем у ее друга, и он уже был их возраста, когда товарищу было около трех-четырех лет.
И тут Айлин понимает, что тот выглядит совсем не так, как ее привычное окружение, и дело тут не только в странностях Хайзенберга. Перед перевязкой он снял плащ, обнажив руки, покрытые шрамами, и выражение лица у ученого совсем не то, что было у парнишек с универа. Все его тело покрыто мазутой, изуродовано следами драк и неудачных опытов, а лицо скрывает грубая щетина. На удивление, это зрелище не кажется отвратительным или страшным, лишь внушает мысль, что этот человек знает многое, и сейчас он способен на что угодно, абсолютно на все.
Грубые руки обхватывают талию, одна из них приподымает майку, касаясь обнаженной кожи, тело непроизвольно вздрагивает.
— И правда, нержавейка. — Непринужденно говорит он, осматривая кольцо в пупке девушки.
Хватка ослабевает, а тогда, не пойми как и каким образом, два металлических крючка цепляют ее одежду и держат, буквально паря в воздухе, а его руки уже сжимают грудь. Она и сама практически не касалась этих мест, а теперь совершенно чужой человек трогает их, это должно быть так мерзко, но вызывает что-то другое. Пальцы играют с затвердевшими сосками, ноги в коленях девушки подгибаются. Нет, это не похоже на случайное касание — он снова начинает тискать грудь и принимается ласкать их уже языком.
Не контролируя себя, Айлин что-то говорит. Что-то между стоном и криком, долгое и протяжное, но не такое громкое, как он обычно слышал. Нечто, похожее на затихающее «а-а-а», и в тот же миг все ее тело словно сжимается под руками Карла.
— Черт, да я просто хотел подразнить тебя, а не довести до оргазма! — Заявляет он, отстраняясь от обалдевшей девушки.
Та смотрит на него с удивлением, шоком и разочарованием. Чего-чего, а такого от чудаковатого ученого-одиночки она не ожидала. Френк говорил, многие его родственники как и он сам, посвящают свою жизнь науке, и едва ли что-то другое может их тревожить.
Еще около двух недель Хайзенберг вообще ее не видел. Даже случайно — словно девица растворилась. Он уж было подумал, она уехала в тайне, рассказав обо всем своему другу, или просто решила никогда больше не видеть старика, но не тут-то было. В очередной раз посетив лабораторию кузена тот увидел, как ученая стояла к нему спиной.
