Но, вопреки его заявлению, покинувший… вернее, почти покинувший меня разум отчего-то этим врачебным выводам отчаянно сопротивляется. Он припомнил мой год рождения – восьмидесятый прошлого века. Что я Анна Ивановна Летящая – успешная безнес-вумен. Показал мне мою уютную квартиру, напомнил, что я пятнадцать лет вожу машину – новую купила в прошлом месяце в кредит. Что мужа и детей у меня пока нет, но они были в ближайших планах. Затем он сообщил, что прекрасно помнит всю таблицу умножения, перемножив пару цифр. Вчерашний курс рубля к евро и доллару тоже выдал. Задорно отчеканил стихотворение Маяковского про паспорт. Под конец в подробностях воспроизвёл картину произошедшего на свадьбе и дальнейшее общение с индейцем. В общем, как мог доказывал, что он на месте и никуда не собирается.

Но, самое интересное, он упорно мне намекал, что произошло что-то не научное, а волшебное, и я сейчас в другом мире и в чужом теле! Именно из-за этого у меня проблемы с речью и узнаванием местных персонажей. От полной безысходности я приняла эту версию за рабочую – а других объяснений просто не находилось – и стала думать, что с этим делать.

А тем временем Анника – судя по всему, мать несчастной, место которой я заняла – продолжила наседать на старикашку, списавшего её дочь в утиль.

– Я не верю вам, Ирфан! Посмотрите на неё! В её глазах блестит разум. – Ура! Хоть одна хорошая новость! – Доченька, кивни, если меня понимаешь! – Я закивала, как китайский болванчик. – Вот! Видите, сияющий! Я же говорила! Эви все понимает, но сказать почему-то не может! Если её отправляют в Нижний город, я настаиваю… Нет, я требую, чтобы дочери вернули речь! Как она сможет жить и себя обеспечивать, оставаясь немой?

– Но, присияющая, что я могу сделать? – попытался отпереться эскулап.

– Пусть Сиятельный Андор РубиЛеск обеспечит её магическим артефактом, который обращает мыслеречь в звуки!

Ого-го! Мне точно это надо!

– Но… – опешил Ифран от такой наглости.

– Откуда я о таких знаю? – высокомерно хмыкнула Анника. – Я же не дурочка и прекрасно понимаю, откуда берутся говорящие твари. Пусть и моей дочери такой дадут!

Говорящие твари и я в одном предложении как-то не радовали, но за способность общаться я была готова называться хоть кем. Усиленно закивала, поддерживая слова матушки.

– Что ж, я передам Сиятельному ваши слова, – сдался под нашим напором старикан, – но прислушается ли он…

– Будьте добры, передайте! А если откажет он, я пойду выше! Дойду и до Светлейшего Дамира ТурмаЛеска! – решительно наседала на не горевшего энтузиазмом доктора Анника.

Кажется, с ней мне повезло. Но до конца обрадоваться всё равно не получалось.

– Я сообщу вам о результате переговоров со Светлейшим Андором, а теперь попрошу покинуть палату, – заговорил Ирфан строго и сварливо – видимо, надоело терпеть произвол на своей территории. – Раз Эвианна пришла в себя, мне нужно провести несколько процедур.

А я после упоминания о палате огляделась по сторонам. Мд-а. Это была точно не городская больница моего мира… Их палата больше походила на люкс в пятизвёздочном отеле.

– Я буду ждать, – царственно согласилась Анника, поцеловала меня в лоб и покинула помещение.

Мы остались одни с доктором, который сверлил меня изучающим, как рентген, взглядом.

– Ты понимаешь меня, Эвианна? – наконец, заговорил он и подошёл к моей кровати. Я кивнула. – Это радует, – безразличным тоном сообщил Ифран. – Хочу, чтобы ты попробовала встать и самостоятельно дойти до туалетной комнаты. Готова?

Я снова кивнула, оперлась на подставленную доктором руку, откинула одеяло и спустила ноги с кровати. Кстати, тоже не мои. Хотя из-под белой ночнушки – к счастью, в какой-то период беспамятства меня в неё обрядили – и выглядывали только лодыжки со стопами, сомнений не оставалось: размер их гораздо меньше моего, а ещё на ногтях вместо яркого гель-лака, который я буквально на днях обновила в салоне, искрилось какое-то новогоднее покрытие! Кто такое делает посреди лета?

Аккуратно встала на чужие ноги и, ощутив головокружение, уцепилась за дедулино плечо. Я оказалась выше него на пол головы.

– Так, так, не спеши, девочка, – подбодрил он меня, – теперь сделай шаг, – я сделала и не упала, – а теперь ме-е-дленно идём.

Мы пошли.

К концу пути по больничной палате – метров пять, не меньше – я уже уверенно перебирала чужими ногами. Да и вообще почувствовала себя окрепшей, поэтому от помощи в посещении туалета отказалась, решительно помотав головой и сделав останавливающий жест рукой, чем заметно порадовала Ирфана.

– Хм-м, есть надежда, что разум задержался в твоей голове, – сказал он, отпуская меня в уборную, – надеюсь, мне хватит его крупиц для работы.

Я закрыла перед его носом дверь, развернулась и огляделась. Надо сказать, после комнаты индейца и палаты я уже и не ожидала обычного больничного туалета, но и помещения размером с бассейн в фитнес-центре не ожидала тоже. Да тут заблудиться можно! Бродить и разгадывать, для чего нужна та или иная штуковина, можно было долго, но в первую очередь меня интересовало зеркало! Поэтому, обшарив взглядом гигантскую купальню, я нашла блестящую поверхность и уверенно двинула к ней.

Пол в купальне был мягкий и тёплый. Босые ноги не скользили и не мёрзли, я бы подумала, что он сделан из пробкового дерева, но голубые плиты не выглядели деревянными – ещё одна диковина, убеждавшая в том, что я покинула свою реальность.

Обогнув наполненную зеленоватой прозрачной водой чашу бассейна, к зеркалу я подходила, готовая ко всему. И, увидев свое отражение, в обморок не грохнулась.

Да. Это вообще не я. Даже отдалённо. Я высокая, пышнотелая, фигуристая блондинка, но в последние годы красилась в рыжий – для работы лучше подходил образ поярче. Ну и формы приходилось поддерживать в зале, чтобы не поплыли. Хотя худой я никогда не была и быть не стремилась. Черты лица я тоже имела крупные, но правильные – комплексами по их поводу не страдала. В общем, если кратко, я всегда была большой и яркой дамой, которая нравится мужчинам.

А тут…

Тут на меня лупало большими зелёными глазами хрупкое эльфоподобное существо юного возраста.

М-да… И что мне прикажете делать с такой внешностью?

Стянула ночнушку через голову и оглядела фигуру – обрадовало то, что при всей кажущейся хрупкости развита Эви была вполне нормально: все нужные округлости выросли, а ненужная растительность на теле отсутствовала. А ещё вокруг пупка вилась татуировка из россыпи мелких чёрных звёзд. Потёрла её пальцем – не стирается. Значит, набита навсегда. Вряд ли бы Анника сделала татушку ребёнку, она вроде нормальная мать. Поэтому, судя по всему, Эви – дева взрослая и в койке индейца находилась на вполне законных основаниях.

Перекинула тёмную копну вьющихся волос на грудь и повернулась к зеркалу задом. Заглянула через плечо – там тоже всё в полном порядке. В итоге о том, что это тело болело, говорила лишь бледность кожи. И то, может, Эви всегда такой была.

Чёрт! В минуту слабости оперлась рукой на край зеркала. Просто осознание накатило…

Факт попаданства в чужое тело и чужой мир уже настолько прижились у меня в голове, что я только порадовалась, что не оказалась в теле какой-нибудь гномы – не хотелось бы страдать из-за недостатка роста. Или вампирши. Я проверила клыки – в норме. А пить чужую кровь – бр-р. И вот это вот смирение пугало. Стряхнула страх, сказала себе: «Ну что ж, будем радоваться мелочам и работать с тем, что есть», и шагнула к бортику.

Потрогала ногой воду в бассейне и, убедившись, что она приятной температуры, бомбочкой прыгнула, разбивая её гладь. Вода приняла меня в свои объятья без всякого сопротивления и подарила блаженство. Кайф, который я испытала, ещё немного примирил меня с действительностью. Какой смысл истерить и плакать, когда надо разбираться с реалиями нового мира и искать возможность вернуться обратно?

А пока она не нашлась, придётся как-то выживать. Ведь, насколько я поняла, меня скоро пинком под зад отправят в какой-то Нижний город совсем одну. Значит, до этого времени необходимо хоть как-то освоиться. Некогда страдать.