– Босс, – начинает второй охранник. – Я могу объяснить…

– Потом, – без единой эмоции бросает Дитмар, отчего его голос звучит только еще более угрожающим.

Я буквально слышу миллион угроз на этим простым “потом”. Не хотела бы я видеть это “потом”.

– Пошли вон, – добавляет Дитмар. – Оба.

– Понял, – охранник резко разворачивается и сваливает вместе с напарником.

Я же смотрю на Дитмара, который проходит на кухню. Он двигается уверенно и плавно, продолжая разглядывать меня. Смотрит на мои ссадины и связанные руки, на сбитую наверх майку, я так вырывалась, что едва не вывернула ее наизнанку, на взлохмаченные волосы и выступившую кровь. Его взгляд напитывается черной краской, когда он замечает следы на моем лице. Мне дважды отвесили сутенерскую пощечину, так что Дитмар звереет на глазах.

– Ты же разрешил им, – произношу, пытаясь понять, что вообще творится в его голове. – Хотел проучить меня? Унизить?

Я рефлекторно замолкаю, когда он делает шаг ко мне. Срабатывает внутренний рефлекс, я могу изображать смелую и безбашенную девчонку, но Дитмара я иногда пугаюсь на неосознанном уровне. Я чувствую хищника в нем, и сопротивляюсь ему из последних сил. Я не боюсь охранников, потому что могу переключиться и представить на их месте охрану отца, а с ней я привыкла иметь дело. Но таких мужчин, как Дитмар, я не видела прежде.

Дитмар подходит вплотную, не реагируя на мои слова, он кладет пальцы на мой подбородок и поворачивает на свет. Не дергает, а именно поворачивает. В его пальцах даже появляется осторожность.

– Кто из них бил?

– По лицу? Или вообще?

– Карина, – он нажимает тяжелым взглядом.

– Бурый, – киваю, – если я правильно запомнила его кличку. Он отличился больше второго.

Дитмар поднимает ладонь и отбрасывает прядки от моего лица. Я ощущаю его горячие пальцы, силу которых он сдерживает, чтобы не поранить меня. Дитмар наклоняется мне за спину и освобождает вторую ладонь. Он обхватывает мою руку выше запястья, которое зверски ноет, и смачно выдыхает. Он молчит, но я слышу грязные ругательства в его выдохах.

– Ты будешь нежен со мной? – я запрещаю себе вестись на этот ласковый спектакль. – Заделаешься рыцарем на их фоне?

Дитмар рывком обхватывает меня за талию и усаживает на стол. Смиряет хищным взглядом, надвигаясь сверху и заставляя детально прочувствовать, что я совсем маленькая и беззащитная рядом с ним. Он умеет доносить это одним своим видом. Да и я выбилась из сил за целый день.

Дитмар отходит в сторону и открывает нижнюю дверцу холодильника. Достает пачку льда и возвращается с ней ко мне, он заставляет меня кинуть руки на бедра и придавливает их сверху льдом. Я ежусь от холода, но он помогает успокоить жаркую пульсацию из-за ссадин.

– Я не рыцарь, Карина, – бросает Дитмар. – Я твой хозяин. Мне не нравится, когда портят мои вещи, и парни за это ответят.

– Как интересно…

– Ты голодна? – Дитмар грубо перебивает меня и кивает на тарелку, которая стоит на столе.

Я качаю головой.

Дитмар не собирается меня уговаривать. Он снова берет меня на руки и выносит с кухни. Я не бьюсь, хотя первая мысль именно такая, но я не могу отрицать, что его руки – это не ручищи охранника. Мне не противно, а его крепкий запах молниеносно забирается под кожу. Я чувствую его напряженные мускулы и то, как жестко он меня обхватил. По-хозяйски, как вещь, но в то же время так, чтобы не задеть мои ссадины.

Он возвращает меня в спальню, где уже крутится незнакомый мужчина в сером пиджаке. Дитмар прогоняет его, а я замечаю несколько упаковок медикаментов, которые незнакомец разложил на тумбочке. Там же лежит пачка презервативов и смазка.

Я же вещь…

Которая нужна именно для этого. Дитмар бросал мне, что мое согласие его больше не интересует. И свежие ссадины тоже?

Я судорожно выдыхаю, когда Дитмар опускает меня на кровать.

– Насиловать будешь? – коротко спрашиваю, когда вижу, как Дитмар подходит к столу.

Он хмыкает, но не отвечает, берет упаковку с лекарством и подходит ко мне, опускаясь передо мной на колени. Что-то в этом жесте кажется мне трогательным, но я быстро дергаю головой, прогоняя сентиментальность. Это все попытка усыпить мою бдительность и раздвинуть мне ноги.

Дитмар аккуратно выдавливает на палец крем и размазывает его по моим ранам. Я морщусь, потому что средство щиплет, но упрямо молчу. Не хочу, чтобы он знал о моем дискомфорте.

– Ты всегда такая упрямая? – вдруг задает вопрос он.

Я лишь немного дергаюсь и его палец скользит по внутренней стороне ладони, задевая чувствительную кожу.

– Всегда! – отвечаю громче, чем хотела бы и понимаю, что это прозвучало упрямо и дерзко.

Дитмар усмехается, но ничего не говорит. Его, кажется, забавляет вся эта ситуация. Ну, конечно, забавляет, на его игрушке появились отметины, а ему интересно, всегда ли она упряма?

– Как ты накажешь охрану?

Мужчина перестает втирать мазь в мои ссадины и смотрит на меня исподлобья.

– Ты специально выводила их из себя?

– Это имеет значение? – пожимаю плечами.

Он поднимается и отбрасывает тюбик с кремом на стол. Я же внимательно смотрю на ссадины и обещаю себе, что запомню того, кто их сделал. Позже я обязательно посмотрю в зеркало, чтобы запомнить свое лицо таким, каким оно выглядит сейчас. Когда я отсюда выберусь, скажу отцу, кто меня обидел, и тот сравняет его с землей.

– Я не понимаю, на что ты надеешься? Что с тобой будут обращаться, как с царской персоной? У меня тут не команда лакеев, Карина. И я не твой папочка, чтобы нанимать идиотов, которые будут с тебя пылинки сдувать. Ты здесь всего на неделю. Осталось еще шесть ночей, и я не собираюсь проводить их за болтовней.

– А если я буду кричать?

Он оказывается рядом за секунды, обхватывает рукой подбородок, но при этом делает это так, чтобы не зацепить раны.

– Хорошо, – киваю. – Давай. Сделаем это сейчас?

Встаю с кровати и, обхватив футболку с обеих сторон, стаскиваю ее через голову. Взгляд Дитмара тут же падает на мою оголенную грудь, а я поджимаю губы и стискиваю зубы, чтобы не сказать какую-нибудь глупость. Будет лучше, если я просто замолчу и вытерплю все, что должно случиться.

Его правая рука ложится мне на талию, Дитмар притягивает меня ближе к своему телу и гладит шероховатой ладонью. Меня не отвращают его касания, но и желания я не испытываю. Хочу, чтобы это закончилось побыстрее. В конце концов, нахожу плюсы: он наверняка опытен в сексе, значит, сделает все правильно.

Он ведет рукой по спине и останавливается между лопаток, перебирает пальцами волосы, а после чуть сжимает их и заставляет запрокинуть голову и посмотреть на него.

Приблизившись ко мне, целует мои губы, проталкивает язык глубже и заставляет задержать дыхание. Я отвечаю несмело и стараюсь не думать о том жаре, что собирается внизу живота. Мне нельзя чувствовать это все. Дитмар мой враг и он не стремится сделать мне хорошо, но все же я чувствую, как плавлюсь под его руками. Он обхватывает ладонью грудь, зажимает сосок между пальцами и вырывает стон из моего рта.

– Умница, – хрипит и подталкивает меня к кровати.

Он быстро освобождается от одежды и помогает мне снять джинсы с трусиками. Мне немного не по себе, потому что в комнате светло, но потом я вспоминаю, кто передо мной и что он собирается сделать, а потому тяну голову вверх и смотрю в потолок. Хочу быть холодной и отстраненной. Вдруг, у него пропадет желание.

Очевидно, он даже не замечает моих стараний, потому что забирается ко мне, кладет смазку и презервативы рядом и… касается меня там.

Я помню, как мне было хорошо и незабываемо, и теку еще больше. Он улыбается. Скалится, как хищник, учуяв добычу, а потом делает то, чего я никак не ожидаю: склоняется надо мной и целует вначале мой живот, а потом…

– Что ты делаешь? – хватаю его за волосы, но он лишь перехватывает мои руки и проводит языком по клитору. – Боже-е-е-е, – вырывается прежде, чем я успеваю подумать.