– Солис, кто это был? Как он здесь оказался? Где он теперь? Это неприкаянная душа? – я не мог сдержать нахлынувшего потока вопросов.

Воин улыбнулась.

– Это Ваня, ему шестнадцать лет. Он попал в аварию, сбила машина неподалёку от этого места. Мальчик был в коме, он отчаялся найти дорогу домой. Это привело его сюда…. – она немного помолчав продолжила, – если бы не ты, тьма поглотила бы его. Обратил внимание на кончики его пальцев? Они потемнели…

Всё ещё не веря в происходящее таращился на воина.

– Но почему я смог найти его?! Я раньше никого не встречал?

– Думаю, это твой талант. Твоя частота. Ты чувствуешь отчаяние и боль тех, кто связан со своим земным телом. Потому что сам связан с телом Маруси. Думаю, ты существуешь в двух мирах одновременно, – воин указала на золотую нить на моем запястье, – В коридоре много душ, но мы не всех способны увидеть, даже я. Я чувствую других воинов, а ты нет. Ты чувствуешь “выброшенных”, тех, чья физическая оболочка жива. А я вижу их твоими глазами. У каждого своя частота.

– Солис, где теперь Ваня? – спросил я, с затаённой надеждой.

– Он дома, – воин тепло улыбнулась мне, – Бродяга, это поразительно, мы вернули его выброшенную душу в тело! Я раньше только провожала души в поток!

– А он не вернётся как моя Маруся?

– Нет. Она возвращается, потому что ты здесь. Она возвращается к тебе, ты буквально затягиваешь её сюда.

Я устало выдохнул.

– Замкнутый круг какой-то! Она возвращается из-за меня, но если меня здесь не будет, ты не найдешь её, и она … она… – мне не хватало сил произвести эти слова.

– Бродяга, мы придумаем как тебе помочь! Я ещё не сталкивалась с подобным, прости! Но чувствую, что нам нужно бороться! Нельзя сдаваться, иначе придёт тьма.

– Только вперёд, – уныло пробормотал я.

Девушка улыбнулась.

– Солис, а других воинов много?

– Много. Мы разные, у каждого свои таланты. Я «искатель», поэтому быстро нахожу тебя. Сейчас мне проще потому что наши мысли настроены на одну волну. С другими душами, или как мы вас называем, «фотонами», сложнее. Но всё равно я быстрее многих. Есть «воины-защитники», есть «целители». Мы все часть потока. Нам нужно всегда поддерживать с ним связь.

– Солис, а зачем тебе меч?

– Ох, Бродяга, лучше тебе никогда не видеть зачем он нужен, – грустно улыбнулась уголками губ воин.

После этого случая я стал маниакально прочесывать коридор. Проблема заключалась лишь в том, что передвижения были ограничены моим сознанием, моими воспоминаниями. Я мог отправиться только в те места, о которых помнил. То есть туда где бывал, или видел на картинке, или мог очень отчетливо представить. Моя память была моим главным помощником и главным слабым местом. Я помнил только то, что как-то связано с Марусей.

Для среднестатистического человека на Земле я путешествовал довольно много. Особенно в последние годы. И Маруся неизменно была рядом. Сейчас я бессовестно пользовался её чудесной способностью примечать удивительные тонкости, скрытые от человека на первый взгляд. Благодаря ей, у меня появился шанс вернуть домой, того кто по стечению обстоятельств потерял связь со своим телом.

Я тщательно секунду за секундой восстанавливал мгновения, что мы провели вместе, расширяя радиус передвижений, восстанавливая пробелы в воспоминаниях. Вторую выброшенную душу я нашёл очень не скоро. Прогуливаясь по аэропорту Хитроу в Лондоне. Ей оказалась женщина лет сорока. Она стояла у пустой стройки регистрации. Руки души потемнели по локоть. Тьма, выбрасывая жадные тонкие щупальца поднималась от кончиков туфель и доходила почти по пояс

– Добрый День! – дружелюбно сказал я, стараясь не показывать волнения.

Женщина смотрела сквозь меня невидящим взглядом.

“Солис! Приём! Ещё один “выброшенный”!

“Бродяга! Чувствую тебя! Скоро буду!”

– Привет! – я попробовал повторить попытку, – ты давно здесь?

Но ответа не последовало.

Через мгновение появилась Солис.

Воин, уже привычным мне жестом, протянула руку в белой перчатке доспехов к женщине. Та не сдвинулась, не шелохнулась. Солис медленно и осторожно приближалась. Когда воин положила свою ладонь ей на грудь, женщина резко встрепенулась и попыталась оттолкнуть воина. Взгляд “выброшенной” горел чёрным огнём, на губах заиграла хищная улыбка, женщина бросилась на воина.

Солис ловко увернулась, описав в воздухе сальто, закрывая тем самым меня от разъярённых чёрных глаз.

– Фортис, без тебя мне не справится! – выкрикнула в пустоту воин, женщина вновь двинулась на неё, – Бродяга, немедленно уходи, ты должен быть ближе к потоку, если Фортис не успеет, тьма возьмется за тебя! Она ищет именно тебя!

– Солис, а как же ты?

– Я задержу её!

В этот момент меня пронзила острая боль, и я как подкошенный упал на колени.

– Маруся… она выпала… она здесь…

Зажмурил глаза, пытаясь представить место, в котором она может быть. Но волны боли накатывали сильнее, не позволяя мне сосредоточиться.

Наша квартира: Гостиная. Пусто. Мой офис. Пусто. Любимое кафе неподалёку. Пусто. Университет: мой кабинет. Пусто.

– Где-ты, Маленькая?! Подскажи мне!

Я почувствовал, как глухо гудит золотая нить на моем запястье. Я был там лишь однажды. Собрав жалкие крупицы воспоминаний, закрыл глаза. Краткий миг радости, Маруся здесь. Она нашлась. Я успел.

Потом проступила реальность. Она лежала на земле, прижавшись всем своим хрупким, истощенным тельцем к светлой каменной плите. Могила родителей. Под её глазами залегли глубокие бурые тени. Волосы совсем обриты. По кистям рук и локтевым сгибам разлились огромные синяки. Кожа на губах пересохла и потрескалась.

Мгновенно бросился к ней, взял на руки, окутывая собой, словно одеялом, пытаясь согреть, защитить и исцелить от боли.

– Ты пришёл … – слабо прошептала она, а глаза наполнились счастьем.

– Конечно, пришёл! Как я могу оставить тебя, ты же без меня на ровном месте спотыкаешься!

Я осторожно поцеловал её, едва касаясь губ, она слабо обняла меня за шею.

– Все говорят, что тебя больше нет! – всхлипнула, губы задрожали, – но я же чувствую тебя!

– Маленькая, я просто очень далеко …

Вытер большим пальцем слезинку, что скатилась по её щеке.

– Когда ты вернёшься домой?

Тоненькая ладонь легла мне на грудь.

– Я не смогу вернуться, – с горечью ответил честно.

Она тихо заплакала. Заскулила как раненый зверёк.

– А я могу остаться здесь с тобой?

– Только не сейчас. Позже, слышишь меня? – заглянул в серые глаза, – ты должна набраться терпения, и оставаться сильной, тогда мы сможем быть вместе! Я подожду здесь!

– Мне больно без тебя! Здесь болит, – она приложила мою ладонь к своему сердцу, – очень больно, я иногда не могу дышать…

– Знаю, Маленькая, я тоже это чувствую, и мне больно! – обнял крепче, – давай уйдём отсюда, сейчас покажу тебе чудесное место. Помнишь, у моей мамы на комоде в спальне стояла старая фотография? Где мне семь лет. Я там в таких смешных шортиках, и в полосатой панамке как у юнги. Помнишь?

– Да, помню, – улыбнулась она, – твои родители там такие красивые, а за ними море… мой любимый снимок…

– Да-да, то самое фото. Это побережье санатория “Мечта” в Ялте. Там я впервые встретился с морем, – нежно погладил её по спине, – теперь закрой глаза и представь себе то место…

Она зажмурила глаза, и прошептала:

– Представила…

Я поцеловал её.

– Тогда полетели, Маленькая!

Бурное днём море, дремало в вечерней прохладе. Оно уходило за горизонт, синей зеркальной гладью. Мы сидели на пустынном берегу, Маруся у меня на руках, совсем крошечная и невесомая. Я чувствовал её тихое дыхание на своей шее. Мы молчали, нам не нужно было слов. Наши души, единое целое, мы одна душа.

Я очень боялся, что Солис пострадала в схватке в аэропорту Хитроу, и не найдёт нас. Но мне не хватало духу, что бы позвать её и убедиться в этом. Я лишь вглядывался вдаль, стараясь не замечать, как темнеют кончики пальцев Маруси.