Франсуа Робер, преподаватель права; он женился на Луизе де Кералио, открыл бакалейную лавку, впоследствии стал радикальным журналистом
Рене Эбер, кассир в театральной кассе
Анна Теруань, певица
В Национальном собрании:
Антуан Барнав, радикал, впоследствии роялист
Жером Петион, радикал, впоследствии прозванный бриссотинцем
Доктор Гильотен, специалист в области медицины
Жан-Сильвен Байи, астроном, впоследствии мэр Парижа
Оноре Габриэль Рикетти, граф де Мирабо, аристократ-ренегат, депутат Генеральных штатов от простолюдинов, или «третьего сословия»
Тейтш, слуга Мирабо
Клавьер, Дюмон, Дюровере – его «рабы», женевские политики в изгнании
Жан-Пьер Бриссо, журналист
Моморо, издатель
Ревейон, владелец фабрики обоев
Анрио, владелец фабрики по производству селитры
Де Лоне, комендант Бастилии
Часть 3
Мсье Суле, временный комендант Бастилии
Маркиз де Лафайет, командующий Национальной гвардией
Жан-Поль Марат, журналист, издатель газеты «Друг народа»
Артур Дийон, губернатор Тобаго и генерал французской армии, друг Камиля Демулена
Луи-Себастьян Мерсье, знаменитый литератор
Колло д’Эрбуа, драматург
Отец Пансемон, суровый священник
Отец Берардье, доверчивый священник
Каролина Реми, актриса
Пер Дюшен, печник, вымышленное альтер эго Рене Эбера, бывшего кассира театральной кассы, впоследствии ставшего журналистом
Антуан Сен-Жюст, оппозиционный поэт, знакомый или родственник Камиля Демулена
Жан-Мари Ролан, пожилой чиновник в отставке
Манон Ролан, его молодая жена, писательница
Франсуа-Леонар Бюзо, депутат, член «Якобинского клуба», друг семьи Ролан
Жан-Батист Луве, романист, якобинец, друг семьи Ролан
Часть 4
Шарль Дюмурье, генерал, одно время занимавший пост министра иностранных дел
Антуан Фукье-Тенвиль, адвокат, кузен Камиля Демулена
Жанетта, экономка Демулена
На улице Сент-Оноре:
Морис Дюпле, хозяин плотницкой мастерской
Франсуаза, его жена
Элеонора, их старшая дочь, изучает живопись
Виктуар, их дочь
Элизабет (Бабетта), их младшая дочь
Часть 5
Политики, называемые бриссотинцами или жирондистами:
Жан-Пьер Бриссо, журналист
Жан-Мари и Манон Ролан
Пьер Верньо, член Национального конвента, знаменитый оратор
Жером Петион
Франсуа-Леонар Бюзо
Жан-Батист Луве
Шарль Барбару, адвокат из Марселя
и множество других
Альбертина Марат, сестра Марата
Симона Эврар, гражданская жена Марата
Дефермон, депутат, бывший председателем Национального конвента
Жан-Франсуа Лакруа, умеренный депутат: сопровождал Дантона в Бельгию в 1792 и 1793 гг.
Давид, художник
Шарлотта Корде, убийца
Клод Дюпен, молодой чиновник, который сватался к Луизе Жели, соседке семьи Дантонов
Субербьель, врач Робеспьера
Реноден, скрипичный мастер, склонный к насилию
Отец Кераванан, беглый священник
Шово-Лагард, адвокат, защитник Марии-Антуанетты
Филипп Леба, депутат левого крыла, впоследствии член Комитета общей безопасности, или Полицейского комитета, женат на Бабетте Дюпле
Вадье, известный как «инквизитор», член Полицейского комитета
Замешанные в мошенничестве с Ост-Индской компанией:
Шабо, депутат, бывший капуцинский монах
Жюльен, депутат, некогда протестантский пастор
Проли, секретарь Эро де Сешеля и, по слухам, австрийский шпион
Эммануэль Добрушка и Зигмунд Готлиб, известные как Эммануэль и Юний Фреи, спекулянты
Гусман, второстепенный политик испанского происхождения
Дидерихсен, датский «коммерсант»
Аббат д’Эспаньяк, нечистый на руку армейский поставщик
Базир, Делоне – депутаты
Гражданин де Сад, писатель, бывший маркиз
Пьер Филиппо, депутат, написал памфлет против правительства во времена Террора
Некоторые члены Комитета общественного спасения:
Сент-Андре
Барер
Кутон, паралитик, друг Робеспьера
Робер Ленде, адвокат из Нормандии, друг Дантона
Этьен Панис, депутат левого крыла, друг Дантона
На суде над дантонистами:
Эрманн (см. с. 19, «В Аррасе»), председатель Революционного трибунала
Дюма, его заместитель
Фукье-Тенвиль, ныне государственный обвинитель
Флерио, Льендон – адвокаты со стороны обвинения
Фабриций Парис, судебный секретарь
Лафлотт, тюремный осведомитель
Анри Сансон, палач
Часть 1
Людовика XV называют Возлюбленным. Проходит десять лет. И те же люди верят, что Возлюбленный принимает ванны из человеческой крови… Избегая Парижа, запершись в Версале, король находит, что даже там слишком много людей и дневного света. Он мечтает об укромном уголке…
В голодный год (теперь они случаются часто) король, как обычно, охотился в Сенарском лесу. Встретив крестьянина, который нес гроб, он спросил: «Куда несешь?» – «Туда». – «Мужчину или женщину?» – «Мужчину». – «Отчего он умер?» – «От голода».
Жюль Мишле
Глава 1
Жизнь как поле боя
(1763–1774)
Теперь, когда пыль улеглась, можно оценить положение вещей. Теперь, когда последняя красная черепица уложена на крышу нового дома и брачному договору четыре года. Город пахнет летом, запах не слишком приятный, но такой же, как в прошлом году, и каким будет во все последующие. Новый дом пахнет смолой и восковой мастикой, а еще серной вонью назревающей семейной ссоры.
Кабинет мэтра Демулена через двор, в старом доме, который выходит на улицу. Если, стоя на Плас-д’Арм, поднять глаза на узкий белый фасад, вы увидите, как хозяин украдкой замирает перед ставнями первого этажа. Кажется, будто мэтр Демулен смотрит на улицу, но на самом деле он далеко отсюда, скажут наблюдатели. Да, это так. Мысленно он в Париже.
Во плоти мэтр Демулен поднимается по лестнице. Его трехгодовалый сын следует за отцом. Мэтр Демулен подозревает, что следующие двадцать лет сын так и будет болтаться под ногами, но что толку сетовать. Полуденная жара висит над улицами. Младенцы Генриетта и Элизабет спят в колыбельках. Мадлен с такой злостью и в таких выражениях ругается на прачку, что никто не угадал бы в ней хорошо воспитанную женщину в деликатном положении. Он закрывает за собой дверь.
Когда мэтр Демулен оказывается за письменным столом, в голове проносятся рассеянные парижские мысли. Такое случается часто. Он потворствует этим мыслям, воображая себя на ступенях суда Шатле с оправдательным приговором, ради которого пришлось попотеть. Коллеги поздравляют его. Он дает им имена и лица. Где сейчас Перрен? Где Вино? Он бывает в столице дважды в год, и Вино, студентом любивший обсудить с ним свой жизненный план, на площади Дофина прошел мимо него, словно мимо пустого места.
Это случилось в прошлом году, а сейчас август 1763-го от Рождества Христова. Город Гиз в Пикардии. Демулену тридцать три, он муж, отец, адвокат, член городского совета, генерал-лейтенант бальяжа, домовладелец с неподъемным счетом за новую черепицу.
Он достает конторские книги. Только два месяца назад родные Мадлен отдали ему последнюю часть приданого. Сделали вид – понимая, что едва ли он осмелится их разуверять, – будто это досадная оплошность, впрочем довольно лестная, мол, что для человека его положения, преуспевающего адвоката, какие-то несколько сотен?
Обычная уловка де Вьефвилей, и с этим ничего не поделаешь. Они приколотили его к семейной мачте, пока он, дрожа от смущения, подавал им гвозди. Он прибыл из Парижа по их велению, чтобы жениться на Мадлен. Ему было невдомек, что она успеет разменять четвертый десяток, прежде чем его кандидатуру сочтут достойной.
