Она поставила свечу в подсвечник, забормотала молитву на латыни, склонив голову, и осенила себя крестным знамением, а потом повернулась ко мне. Девушка была очень хорошенькой. И молодой. Наверное, моего возраста. Она пошла по проходу гораздо быстрее, чем я могла бы предположить для женщины с таким большим животом. А потом девушка наклонилась, чтобы поднять что-то со скамьи. Маску.

– Ты – жена Сантьяго де ла Роса.

Я кивнула, когда она подошла и остановилась в нескольких футах от меня, держа в руке маску.

– Я Колетт, – протянула она свободную руку.

– Айви, – я ответила рукопожатием. Впрочем, вряд ли так можно было назвать наше мягкое касание.

– Там было так много народу, – произнесла она, приподняв маску, и затем снова положила руку под живот. Опустившись на край ближайшей скамьи, она наклонилась, пытаясь до чего-то дотянуться.

Именно в этот момент я заметила, что Колетт была босиком и сейчас поднимала золотистые босоножки с шипообразными каблуками высотой не меньше четырех дюймов.

– Давай помогу, – я присела рядом и приподняла босоножку, чтобы ей было легче просунуть в нее ногу. – Должно быть, тебе неудобно. То есть, я имею в виду, с... – я указала на ее живот.

Она широко улыбнулась, показывая совершенно белые зубы.

– Мне в них неудобно, даже когда я не беременна. Но ты же знаешь их, – Колетт указала на дверь, как бы намекая на собравшихся здесь мужчин.

Я села рядом с ней и кивнула, размышляя о ситуации. Зачем мужу Колетт заставлять ее носить неудобную обувь?

– Когда ты должна родить? – спросила я.

– У меня есть еще три месяца! – она посмотрела на свой живот. – Но по правде, надеюсь, что раньше. Я почти уверена, что он уже весит не меньше десяти футов.

– Он?

Колетт кивнула и втиснула ногу в босоножку.

– Проклятье.

– Что такое?

– У меня так сильно опухли ноги. Наверное, не стоило их снимать.

– Какой у тебя размер?

– Обычно 7,5. Но сейчас скорее 8.

– Вот, – сказала я, снимая свои босоножки на плоской подошве. – Мы можем поменяться. Ну, если хочешь. Они не такие красивые, как твои, но восьмого размера и, вероятно, более удобны.

Она посмотрела на мою обувь, а затем на меня.

– Мои туфли – настоящее орудие пыток, Айви, – предупредила Колетт, издав смешок.

– Выглядят именно так. Но не бери в голову. Мои мне чуть велики.

– Ты уверена?

Я кивнула, хотя понятия не имела, как собралась ходить на шпильках, но придется постараться.

– Спасибо. Правда, – Колетт так тепло улыбнулась, что я задалась вопросом, как много у нас общего, что касалось положения в «Обществе».

– Рада помочь.

– У меня твоя вуаль, – вдруг к моему удивлению произнесла она.

– Что? – переспросила я, застегивая на Колетт свои босоножки. Они были ей немного тесноваты, но не критично.

Она повернулась ко мне.

– Я пришла сюда той ночью. Когда... тебя клеймили, – Колетт опустила взгляд, будто ей было неловко, а я задумалась, видела ли она нас тут. Может, и правда видела? Нет, это невозможно. Колетт была во внутреннем дворике. Однако могла догадаться.

– О.

– Я зашила ее, – она прочистила горло, словно только сейчас осознала, каким неловким был разговор. – Я могу принести ее. Если хочешь, конечно.

– Зашила?

– Я люблю шить. А вуаль была такой красивой, я не смогла иначе.

– Спасибо, – честно говоря, я не была уверена, что хотела вернуть ее, но мне хотелось завести подругу. Колетт показалась такой милой. И, вероятно, немного похожей на меня.

– Может, тебе следовало остаться дома, Колетт? Ну, – начала я, посмотрев на ее живот, – не похоже, что тебе здесь комфортно.

Она улыбнулась и пожала плечами.

– Джексону нравятся такие сборища, так что ладно. Со мной все будет в порядке.

– Джексон – твой муж?

– Да. Джексон ван дер Смит.

– Не знаю его, прости.

– Все в порядке. Ты же не одна из... то есть, мистер де ла Роса выбрал... – она замялась. – Все, что я собиралась сказать, прозвучало бы дурно.

– Не бери в голову, – отмахнулась я. Видимо, она хотела сказать, что я не относилась к высшему эшелону. Должно быть, Колетт была в курсе.

– Я просто хотела сказать, что ничего, что ты не знаешь. Не хотела показаться высокомерной. По правде, я ненавижу это качество.

– Все нормально. Я не уловила никакого высокомерия в твоем голосе.

В следующий миг она сделала то, чего я совсем не ожидала. Колетт повернулась ко мне лицом и взяла меня за руки.

– С тобой все нормально, Айви?

От ее вопроса мне почему-то захотелось заплакать. Жаль, что я не надела маску. Убрав руки, я опустила взгляд.

– Знаю, сперва тяжело, – продолжила Колетт, когда я не ответила. – Все эти требования, «Общество»... но потом становится легче.

– Правда? Не уверена, что мне полегчает, – я не смогла сдержать скользнувшую по щеке слезу, но Колетт не стала комментировать, когда я вытерла мокрую дорожку.

Она снова взяла меня за руку.

– Знаешь, я живу не так уж и далеко от тебя. Дом Джексона всего лишь в паре миль отсюда. Если приедешь, сможешь хоть немного отвлечь на себя его бабушку, – Колетт скривилась, и я снова задумалась, сколько же ей лет. – Она настоящая старая ведьма, клянусь.

Я рассмеялась, поскольку последнюю фразу Колетт произнесла очень смешным тоном.

– Я попрошу Джексона, если хочешь. Он сможет поговорить с твоим мужем, а потом, возможно, ты могла бы приехать в гости.

– Мне бы очень этого хотелось, – и снова мне пришлось вытирать слезы. Насколько же у меня жалкая жизнь, если доброта незнакомки заставляла меня рыдать? И двум взрослым женщинам нужно было просить мужей, чтобы встретиться?

Мы услышали удар гонга, и Колетт ахнула, посмотрев на инкрустированные бриллиантами часы на изящном запястье.

– Вот это да! Время ужина. Нам лучше поспешить. Теперь они могут нас потерять, – она надела маску и поднялась. Колетт явно спешила.