Анна принесла чашку лечебного травяного чая и вазочку с мёдом. Посетитель выпил весь чай залпом, одним мощным глотком и тихо попросил добавки. Девушка удивилась, но приготовила ещё порцию. А когда гость одним махом осушил и вторую чашку, Анна достала чашку пообъёмнее, и наполнила заварочный чайник покрупнее размером. Собрала поднос со всем необходимым, и поставила перед гостем, предоставив ему возможность насыщаться самостоятельно. Что предложить ему из еды она не знала - сумеречникам редко подходила человеческая пища. Она их и вживую-то раньше никогда не видела, только читала о них в книгах и слышала рассказы от других ведьм.
- Вынужден извиниться перед Вами. Мне пришлось провести в дороге почти два дня...
Гость довольно быстро опорожнил полуторалитровый заварник, аккуратно съел весь мёд и вежливо попросил рецепт чая. Пока Анна записывала составляющие части и меры травяной смеси на листке ровным столбиком, он снял свой пиджак и защёлкал зажимами на кейсе, набирая сложную комбинацию. Девушка заинтригованно наблюдала за его действиями. Привлекла внимание и необычная брошь, прикреплённая к его жакету с левой стороны, у сердца - мотылёк, на груди которого располагался рисунок, по форме напоминающий человеческий череп. Анна вспомнила название этого насекомого - бражник 'мёртвая голова'.
- Acherontia atropos. Может вызвать страх своим видом, однако совершенно безобиден и питается лишь соком плодов, деревьев, мёдом. Это мой личный символ, - пояснил Всеволод, заметив взгляд Анны.
- Какой интересный символ. Намёк на то, что ты тоже можешь быть пугающим, но никому не причиняешь вреда?
- Истинно так, - фэйри холодно улыбнулся, обнажая более длинные и острые, чем у человека клыки и заправил за ухо прядь волос, открывая её взгляду ухо нетипичной для человека заострённой формы.
- Насколько мне известно, пацифизм - редкость среди тёмных фэйри... В истории множество упоминаний о том, как часто представители вашей расы не справлялись с голодом и опускались до уровня банальных вампиров, - рассуждала вслух Анна, с удовольствием отмечая на лице собеседника что-то вроде смущения.
- Увы, это является фактом, а факты невозможно отрицать. Но бывают и исключения - такие как я, например. Ни разу за всю свою долгую жизнь я не выпил ни капли крови. Однако же позвольте мне перейти к делу...
Бережно спрятав в свой кейс листок с рецептом лекарственного травяного чая от Анны, мужчина сразу же вынул несколько больших листов. Некоторые из них были фотографиями, другие - копиями официальных документов. Молча он разложил всё это перед Анной, а девушка, увидев на фото печально знакомую чёрную иномарку, ощутила, как внутри разгорается пламя ярости.
Её рука слегка дрожала, когда она взяла одну из фотографий, чтобы рассмотреть получше. Профиль водителя внутри машины был сильно смазанным, но вполне различимым. На другом фото оказался портрет этого же мужчины в анфас, крупным планом - такие обычно делают при задержании в полиции. Следующее фото тоже было как будто сделано в полицейском участке и изображало ещё одного весьма неприятного типа с квадратной челюстью и холодными глазами. Ещё одно фото запечатлело её саму с искажённым от боли лицом и смятую фигуру лежащего на асфальте Александра. Машина, сбившая его, уже была слишком далеко. Но было и ещё одно фото - с нечётким, но вполне различимым номерным знаком на бампере авто. То самое фото, такое важное, такое нужное, которое могло бы ответить на несколько вопросов сразу и с которым ей почему-то не смогли помочь полицейские. Изображение дробилось на пиксели, его явно увеличили в несколько десятков раз, но номер был вполне различим - и цифры, и буквенные обозначения. Анна мельком проглядела документы - на одном из них была расшифровка номерного знака и данные о владельце машины. На двух других - копии официальных бумаг, выписки из заграничного банковского счёта и какие-то деловые договоры... И один из них был с именем и подписью Александра Вольски. Её Александра. Значит он всё-таки ввязался в какую-то опасную игру и скрыл это от неё...
Всеволод подождал, пока девушка справится с эмоциями, поймал её взгляд и пояснил:
- Я не имел права приходить к ведьме с пустыми руками, когда сам вынужден просить о помощи. Поэтому я заранее осведомился о том, какую равноценную услугу мог бы оказать. Как видите, я проделал большую работу. Это поможет найти виновных. Надеюсь, Ваш муж поправится.
- Благодарю, - напряжённо ответила Анна и отодвинула бумаги в сторону. Ей не хотелось спрашивать, как сумеречнику удалось раздобыть их. Они жгли ей душу своим видом. Оставалось надеяться, что она сможет разобраться во всём этом. После...
- Итак, с чем же ты пожаловал ко мне, король сумерек? Какое такое важное дело заставило тебя покинуть свой уютный замшелый замок в горах, и поспешно пуститься в столь далёкий путь, чтобы обратиться к ведьме? С какой проблемой не могут справиться высшие фэйри?
- Мой сын умирает.
*
Вот так просто, без предисловий, вступлений и прочих двусмысленностей, этот странный не-человек высказал свою важнейшую тревогу, печаль мыслей и боль сердца, выраженную всего в трёх словах. Анна печально вздохнула.
- Сочувствую... Но ведь твой сын - тоже сумеречник?
- Лишь наполовину. Его мать была человеком. Она умерла вскоре после его рождения.
- Неудивительно... Редкая смертная может выносить дитя фэйри и при этом остаться в крепком здоровье и здравом рассудке, - проворчала Анна прежде, чем успела понять, как жестоки её слова. Лицо Всеволода выражало такую боль, что Анна поняла - он уже и сам тысячу раз себя укорил.
- Он - всё что у меня осталось. Ему ещё даже семи лет не успело исполниться... Может быть, Вы взглянете на его портрет и поймёте, что поглощает его жизнь?
Анна взяла в руки фотографию - портрет в изящной рамке, с эффектом сепии изображал бледного, худенького темноволосого мальчика. Он был одет так же, как и его отец - в старинный дневной мужской костюм-тройку с белой рубашкой, но в отличие от отца, его лицо не отражало прекрасных царственных черт, а глаза были светлыми - видимо ребёнок унаследовал внешность матери.
- У нас уже побывали десятки специалистов самого разного рода, включая человеческих докторов. Но все они оказались не в силах определить, что это за болезнь. И никакие лекарства не облегчают его состояния.
