После звонка с пары студенты быстро освободили аудиторию, и теперь Маша Горская привычно вытирала доску. Вот казалось бы, что сложного? Выброси окурок в урну, смой за собой в туалете, сотри записи после лекции… Утром встал – убери свою планету. То ли встают не с той ноги, то ли планета для них чужая. Хотя, по мнению Маши, чужую тем более нужно убрать. В гостях пакостить в два раза хуже. Ан нет. Доска исписана в три слоя, туалет можно найти по запаху, а мусор – первое, что встречает тебя по возвращению на родину.

Лавируя среди скоплений студиозусов и на каждом шагу здороваясь, она наконец добралась до заветной двери. В кафедральной каморке обнаружилось всего две единицы ППС[1]. И это к лучшему. После трех лекций и одного семинара на общение не тянуло. Вообще.

– Привет, звезда! – помахала ей рукой Галка, жизнерадостная блондинка. Маша улыбнулась и направилась в сторону электрического чайника. Только глоток чая может спасти смертельно уставшего Бегемота в ее лице. Валерка предусмотрительно щелкнул рычажком, как только она вошла. Подружка тоже подтянулась к чайному столику.

– У тебя, говорят, второй курс заочников-менеджеров сегодня, – проговорила она, взяв в руки горячую кружку с пакетиком Гринфилда инсайд.

– Соболезнования принимаются, – согласилась Маша.

– Эх, глупенькая, там же Вереин, – мечтательно произнесла Галка.

– Это какая-то звезда местного разлива или просто очередное воплощение Бреда Питта на земле? – оторвался на мгновение от проверки работ Валера, который знал вкусы Галки не хуже Маши.

– Эх, вы, темнота! Андрей Вереин – лучший бомбардир нашей команды. Именно он вывел ее в премьер-лигу несколько лет назад! – восторженно прощебетала Галя. – И да, он воплощение Бреда Питта на земле, – подмигнула футбольная фанатка. Кто бы мог подумать?!

– То есть мне нужно готовиться к худшему? Меня ждут не просто заочники, меня ждут спортсмены. Мать моя женщина!

– Мария Петровна, – укоризненно произнесла подруга, – не поминайте всуе проректора по учебной работе. Накликаете…

– Эх, не любите вы начальство, – вздохнула Маша и потянулась за печенькой.

– Мы любим, – возразила Галка. – Издалека. Чем дальше начальство, тем крепче любовь.

– Я как-то читал на физвосе, – свернул неполиткорректную тему Валера. – Мысль, не долетая до первой парты, будто натыкалась на стену, бессильно падала и билась в агонии. Полный интеллектуальный вакуум. Не поверите, я прямо чувствовал, как мой IQ вытекает из мозга. Незабываемые ощущения.

– Умеешь ты утешить, Лерик, – Маша специально назвала его именем, которое тот терпеть не мог.

– Мусечка, – ответил коллега той же монетой, – крепись. Может, всё еще обойдется. Насколько я помню, на моих занятиях в прошлом семестре эта персона так и не появилась.

– Но автограф в зачетку он получил? – не то чтобы Маша коллегу осуждала. Ей просто было интересно. Давить на Залесского было бесполезно. По меткому выражению Галки, на него где сядешь, там вокзал. Значит, кто-то попросил. Точнее нет: КТО-ТО попросил. Вопрос: кто?

– Проректору по экономике, трепетно сжимающему в руках экзаменационный лист, отказать невозможно.

Значит, проректор по экономике… Серьезное лобби.

– У Маши он точно появится, – радостно возразила Галя. – Я этого красавчика только что видела в коридоре.

– Ты этого… – как его?.. – еще и в лицо знаешь?

– Конечно. И ты сейчас тоже будешь знать! – блондинка шмыгнула к своему столу и, к ужасу Маши, вынула из ящика фотографию А5-го формата.

С протянутой фотографии смотрел одетый с иголочки красавчик.

– Гм. Всё еще хуже, чем я думала. Спайс-бой[2], – поставила диагноз Горская. – А тебе, Гала, я так понимаю, не дает покоя слава Виктории Бэкхем[3].

– Выдающиеся познания в мировом футболе, – хохотнул Валерка.

– У тебя просто нет старшего брата, который часами рассказывает об этой игре. Даже если никто не слушает. Только бы Евгений автограф выпрашивать не стал. Впрочем, теперь ему не до того.

– Он разлюбил футбол? – Галина всегда очень живо интересовалась Женькой, «паршивой овцой» в ученом семействе Горских. Тому тоже до Бреда Питта было недалеко.

– Нет, ты не поверишь, но он полюбил детей.

– Да ну?! – не поверила блондинка, широко раскрыв глаза.

– Ну да! Как неожиданно выяснилось несколько месяцев назад, Змеюшка наш Горыныч занялся исправлением демографической ситуации. И теперь сутками напролет рассказывает о «дочечке». Даже если его никто не слушает.

– Жаль, – искренне огорчилась коллега. – Такие кадры теряем!

– Кто-то теряет, а кто-то находит, – философски заметила Маша. – Ты бы лучше дисер дописывала, а не вьюношами сомнительной интеллектуальной ценности интересовалась.

– Евгений, насколько я понимаю, ныне не вьюноша, но муж, – возразил, вновь оторвавшись от провреки, Валерка и подмигнул.

– А вот место мадам Вереиной пока вакантно, – и в голосе Галки слышались драматические нотки: – Эх, будь у меня Вереин, разве мне нужна была бы диссертация…

Горская перевела взгляд на фотографию, лежащую на столе. В глазах мужчины не было ни намека на мягкость или теплоту. Это был взгляд бойца. С таким взглядом нужно играть киллера. Князя, ведущего в бой дружину. Главную роль в фильме «Спасти рядового Вереина». Хотя нет, рядовой – не его профиль. Даже в анфас видно.

– Галочка, четверть ставки мадам Вереиной – максимум, на что здесь можно претендовать. Если повезет, то на треть. На условиях временной занятости, – вынесла приговор Маша и решила закрыть тему: – Залесский, ты над чем там хихикаешь? – поинтересовалась она.

Валера наконец полностью развернулся к ним:

– Проверочная по статистике. Средние величины. Попытка обнаружить разницу между средним арифметическим и средним арифметическим взвешенным.

– И?..

– И оптимизм только что в очередной раз проиграл бутылку коньяка жизненному опыту.

Уровень знаний необучаемых обучающихся – любимый конек преподавателей всех стран и времен. За обменом последними студенческими перлами пролетела перемена. В коридоре прозвенел звонок.

Горская сделала последний глоток, откопала на столе бегунок заочки с расписанием своих занятий у второго курса менеджеров и печально взглянула на Валеру.

– Иди, я тебя пожалею, – предложил он и раскрыл объятия. Маша не стала отказываться от моральной поддержки. – Держись, малыш. Осталась всего одна пара, – сочувственно прошептал ей в макушку Залесский.

Девушка подняла к нему лицо и получила привычный «чмок» в кончик носа.

Андрей в очередной раз перелистал каталог и усилием воли заставил себя закрыть его и положить на край стола. Велосипеды подождут. Перед смертью не надышишься. Все равно рано или поздно занятия придется посетить. Так почему бы не сделать это в первый день сессии, как все нормальные студенты?

Нет, можно, конечно, и не посещать. «Закрыл» же он первый курс, так ни разу и не появившись в аудиториях? Но там же не было ничего важного, напомнил себе про смягчающее обстоятельство Вереин. Он же не ради естествознания с иностранным пошел учиться?!

Однозначно, согласился с Андрей с внутренним голосом. Но как человек честный и не обремененный свидетелями, Вереин мог признаться – он трусил. Смешно, правда? Так уж сложилось, что учеба никогда не была его сильной стороной. В детстве Андрюше было скучно сидеть за столом и выводить в тетрадке ровненькие строчечки букв и цифр. Нет, его неудержимо тянуло на улицу. И остановить его не могли ни ругань матери, ни ремень отца. То, что не удалось родителям, оказалось по силам тренеру. Когда тот поставил условие, что с двойками на тренировки пускать не будет, пацан все же собрался и стал твердым троечником. Кое-где даже появились четверки. Но уверенные слова математички, химика и завуча, что Андрей – «необучаемый дебил», навсегда отпечатались в его мозгу.