– Я сегодня досыта насмотрелся, – едко огрызнулся Шэд, которому и так жилось неплохо.

Должность тайного советника и начальника личной охраны короля позволяла ему в любое время суток беспрепятственно бродить по всем помещениям дворца. И разумеется граф этим пользовался, хотя никто ни разу его не поймал.

– Простите, что вмешиваюсь в ваши личные дела, – съязвила ее величество, и ее подруга мигом состроила виноватое лицо.

Если уж королева начала разговаривать с самыми близкими друзьями таким тоном, значит она не просто зла, а в бешенстве.

– Так вот… – помолчав и взяв себя в руки, жестко заявила Беатрис, – дальше так продолжаться не может. Это не поздравление с днем рождения, а настоящее издевательство. Где воспитывали этих девиц, что они не знают ни стыда, ни элементарных правил придворного этикета? Я не говорю обо всяких изысках, но поздороваться, поклониться первый раз встреченному королю, или хоть голову склонить в знак приветствия они должны были? Воспитанных гостий оказалось лишь семеро. Я считала!

– Им обещали, что встреча будет наедине, – развела руками Раяна, – а времени у них лишь минута. Да и принц лежит с закрытыми глазами, так зачем утруждаться и тратить драгоценные секунды?

– Но они ведь видят, что находятся в зале вовсе не одни? Охранники и маг-ментал разве не люди? – Возмущенно приподняла бровь ее величество.

– Они все из семей городской элиты. Их отцы – банкиры, промышленники, купцы, – едко усмехнулся Шэд, Эти слуг и охрану за людей не считают. Вы видели, как лупила меня та блондинка? Старалась попасть шипами по лицу. Мне конечно ничего не было, я амулет ношу, но она-то этого не знала!

– Я уже распорядился, – торопливо подошел к нише магистр, – сейчас все устроим иначе. На невысоком подиуме поставим трон, есть у нас такое высокое удобное кресло. Усадим в него Тервальда, обложим по бокам подушечками. Амулет снимем, якобы у короля глаза неожиданно открылись. Время убавим, иначе он там и день и ночь сидеть будет. Но главное – ученики сейчас привезут кабинки, которые мы используем при допросе одаренных преступников. Они созданы из специального небьющегося стекла в виде высокого стакана с дверцей и стоят на особой площадке с колесиками. Она управляется со стороны и может работать на одном кристалле несколько дней. Таких колясок у нас три, я велел привезти все. Пока в одной едет гостья, которая поздравляет короля, вторая увозит уже поговорившую, а в третью входит очередная девица.

Королю этот план понравился, и более всего тем, что девушки будут мелькать побыстрее. В том, что ему хватит и полминуты, узнать свою травницу, если она решится прийти, Тервальд не сомневался. Как и в том, что спасительница никогда не стала бы драться цветами. К этому времени маги точно определили ее дар, природница, а люди, обладающие этой способностью, никогда зря листка не сорвут. И не пройдут мимо чужой боли. Как не прошла и девушка в старом плаще, которой его величество обязан не только своим исцелением, но и спасением любимого коня.

Смерч в тот злополучный день умудрился попасть ногой в свежую кротовью дыру, и сломать кость. Именно его боль и заставила неприметную девицу ринуться на помощь. Но поспешно уняв боль животного и накрепко спеленав его ногу прочными корнями пырея, природница ощутила еще одну рану и смело полезла в кусты. А обнаружив охотника со страшной раной, догадалась выглянуть на дорогу и приказать гуляющим дамам бежать к арене за магами.

И пока неизвестно, как она это сделала, но чопорные красотки, которых не так-то просто уговорить кому-то помочь, в этот раз бежали наперегонки, словно от пожара.

– О чем он думает? – вглядываясь в невозмутимое лицо сына, тихо спрашивала королева-мать у ментала.

– Это понять невозможно, – объяснил маг, – но настроение у него веселое.

– Надеюсь… – задумчиво буркнул Шэд, – за пять дней в нем поубавится этой веселости… иначе лучше бежать сразу и подальше.

– А вот теперь он смеётся еще сильнее, – тотчас отчетливо распознал вспышку королевского веселья ментал.

– Нужно будет к вечеру отнести его в купальню к Гаммеду. – решила ее величество, – пусть приготовит семь купелей с успокаивающими травами. Такого потрясения даже святому не вынести без вреда для нервов.

Во второй раз девушек, желающих поздравить короля, начали пускать в зал после обеда и за это время помещение изменилось до неузнаваемости.

В центре зала появился стоящий на возвышении трон, накрытый вышитым шелком итсарским покрывалом. Он стоял спиной к окнам и вовсе не удобство гостий волновало Шэда, когда он на этом настаивал.

– Портретов его величества хватает и во дворце и в столице, и горожанки могут при желании изучить королевское лицо в мельчайших подробностях, – втолковывал он Матту, главному устроителю королевских лож и беседок на всевозможных празднествах.

Его команда из нескольких ловких плотников и обивщиков совместно с магом-природником могли шутя решить самую сложную и противоречивую задачку. И теперь справились на отлично. Сняли с пола ковры, чтобы огромные стаканы катались как по льду, завесили огромным гобеленом нишу и украсили сами коляски цветочными гирляндами.

Свои цветочки гостьи теперь оставляли в вазах у входа, входили в стакан и мчались к королевскому трону, наивно радуясь этой скорости.

А через тридцать секунд начинали суматошно искать рычажок, который останавливал стакан и, по их представлению, непременно обязан быть под рукой пассажира. И снова не все… девицы, щеголявшие переделанными королевскими платьями, радовали Тервальда робостью и смущением, цветущем на не испорченных разными хитростями лицах.

Он принимал поздравления до самого ужина, а проглотив пару ложечек тягучего сиропа и запив несколькими глотками воды, неожиданно осознал, как сильно устал.

И не удивился, когда, проснувшись утром в своей постели не смог вспомнить, в какой по счету купели уплыл в туманные кущи сна. То ли четвертой, то ли пятой. В этот момент он твёрдо решил сидеть в почти опротивевшем зале с самого утра до темна, безо всяких перерывов на сон и обед, в котором по сути не нуждался.

И сумел донести свое желание до ментала, уже с легкостью угадывавшего его мысли.

Два дня слились в один, длинный и почему-то беспросветно темный, хотя за окнами бушевала всеми красками шальная весна. Неумолчно пели птицы, жужжали пчелы и шмели, витали ароматы цветущего сада и клумб. И звенели голоса и смех заполонивших парк гостий, лились песни менестрелей и танцевальные мелодии.

А мимо короля нескончаемым потоком мелькали женские лица, постепенно сливаясь в одно и он всё сильнее опасался, что от усталости и монотонности этой процедуры не сможет узнать свою травницу, если она проедет перед ним в чужом платье.

В этот вечер он был зол, как разбуженный среди зимы медведь, и ментал, чувствовавший раздражение его величества, потребовал, чтобы банщик ограничился одной купелью. И облегчённо выдохнул, ощутив направленную на себя благодарность короля.

А тот, оказавшись в своей постели, подумал, как хорошо иметь рядом понимающего тебя человека. Пора бы ввести ментала в штат придворных лекарей. О дне рождения, наступавшем после полуночи, Тервальд старался не вспоминать, чтобы не тревожить зря старательного мага. Все равно помочь тот ничем не сможет, только зря будет голову ломать. А ему лучше смириться, раз выпала такая доля, в самый значимый день рождения сидеть на троне бездвижной куклой.

Однако судьба распорядилась иначе.

Проснувшись под утро, Тервальд, как обычно, повернулся на бок, намереваясь взглянуть на большие часы. Вставать он предпочитал с жаворонками. И не сразу понял, почему так удивился привычному действию. Вроде все, как обычно, неяркий рассвет уже выгнал прочь ночную тьму и заодно погасил за окнами расставленные по парку фонари. Сюда, на третий этаж, от них добирались лишь редкие лучики, рисовавшие на потолке смутные узоры.

А потом резко сел и принялся поспешно ощупывать руки и ноги, чтобы наверняка убедиться в их гибкости и чувствительности.