– Стой! – упираюсь, потому что и этот вариант мне не подходит. Если попаду в полицию, помимо обыска мне грозит кое-что посерьёзнее.

– Нет, пойдём, – тащит он меня. Правда, уже не так яростно. – Хочу посмотреть, как тебя из универа отчислять будут. Прикинь, какой позор твоим родакам. Мало того, что из вуза выперли, так ещё и уголовку заведут на доченьку, – гад знает, на что давить. И пусть опозоренными родителями меня не испугать, но остальное вполне реально.

– Ну ты и гад! – зло выдёргиваю руку из его и снимаю пальто. – На! Обыскивай! – кричу ему в лицо, отчаянно сдерживая слёзы. Пусть облапает и успокоится. Если ему станет легче и он, наконец, отвалит от меня.

Илья довольно ухмыляется, подступается ближе и кладёт руки мне на плечи. Медленно скользит по моим рукам вниз, а я радуюсь (насколько можно радоваться в такой унизительной и жалкой ситуации), что надела свитер, а не единственное платье с коротким рукавом. Прикосновений к своей коже я бы вообще не выдержала.

– Так, а тут у нас что? – он резко разводит мои руки в стороны, кладёт ладони на бока и так же опускается ими до талии.

– Долго ещё? – шиплю сквозь зубы.

– Мне нужно тщательно тебя досмотреть, – уже вовсю наслаждается своей победой. Ну и подонок!

Закрываю глаза, отворачиваюсь в сторону, плотно сжав челюсти и борясь с желанием врезать ему по наглой морде. Но сдерживаюсь, потому что с такого станется меня подставить. А там попробуй докажи, что в глаза никаких наркотиков не видела и вообще презираю тех, кто этим занимается. Ну, Макс! Как же так?! Как он мог?

Думаю о том, как бы я сейчас отметелила своего бывшего парня, попадись он мне под руку. А ещё думаю о всякой ерунде, лишь бы хоть как-то отвлечься.

А нахал продолжает прощупывать мою одежду, не гнушаясь и телом. Но когда его загребущие лапы ложатся на мою грудь, вскрикиваю и бью негодяя по лицу.

– Не смей, сказала! – в этот момент я так сильно его ненавижу, что уже даже не задумываюсь о возможных проблемах, которые он может мне устроить.

Однако он продолжает усмехаться. Потирает покрасневшую щеку, склоняет голову набок.

– Какая ты страстная.

– Да пошёл ты! – всхлипываю, наконец, не выдержав. Какая жалость…

– Ну чего ты? Всё уже, – он касается моей щеки, поглаживает своей ладонью. Той самой, которой только что меня облапывал.

– Иди ты, Филатов! Что ещё предъявить?! Данные паспорта?! Давай, говори, и я пойду! – визжу истерично. Так, что самой становится противно.

– Тихо-тихо. Ты что, малая, совсем дикая, что ли? Сумку покажи и можешь… Я отвезу, в общем.

– Не нужно меня отвозить! – вздёргиваю подбородок, только храбриться уже поздно. – А сумка!.. А сумка… – вот блин. Клатч-то я Максу отдала. Он всё время выпадал у меня из рук в такси, и Максим сунул его в боковой карман своей куртки. – Он у него остался.

– Ты что, дура?! – тут уже повышает голос мажор. – Быстро пошли!

Вместе бросаемся в коридор. Поначалу хочу воспротивиться, но потом вспоминаю, что в сумочке остался паспорт, и решаю, что ненавидеть Филатова я буду позже.

Но когда добегаем до каморки охраны, оказывается, что Макса уже забрали полицейские.

– Как увезли? Как забрали? А сумка моя? – беспомощно кусаю губы и заглядываю в каменные лица охранников. А им всё равно вообще, что есть я тут, что нет. Ровно столько же их беспокоит и моя сумка.

– Влипла, – констатирует Илья, прислонившись плечом к дверному косяку.

– Это из-за тебя всё, – еле сдерживаю слёзы. – Если бы не ты…

– Ты бы до сих пор шарахалась с барыгой, – отрезает грубо и швыряет мне пальто. – Хватит сопли развешивать, поехали.

– Куда? – тут же ощетинившись, надеваю пальто и складываю руки на груди в протестующем жесте.

– Проблемы твои решать, – отталкивается от двери, толкает её ногой. – Давай, на выход.

– У меня только одна проблема! Это ты, Филатов! – пролетаю мимо него, но от помощи отказываться, конечно же, не собираюсь. В конце концов, он один из тех, кто заварил всю эту кашу с моим участием. Разумеется, вину с Макса я тоже не снимаю. Если бы только знала раньше, чем он занимается. И ведь был же хорошим парнем. Немного хулиганистым, но, в принципе, вполне достойным. Я даже как-то допустила мысль, что однажды мы с ним поженимся и заведём детишек. Дура. Нужно было понять, что что-то не так, когда впервые увидела у него деньги. Макс подрабатывал на рынке грузчиком и зарабатывал пятьсот рублей за ночь. А тут такси, походы в элитные клубы, цветы как-то мне принёс.

И тут же во мне подняла голову жалость. Ну оступился парень, ну бывает же со всеми… Может, ему помощь нужна, а я сразу же от него отказалась. Как трусиха последняя за свою шкуру испугалась, а про него забыла. А что если его сейчас там избивают полицейские? Выбивают признания, пытают? Жалко же дурака. Может, он вообще впервые этим занимается? И уже жалеет?

– О чём так задумалась? – тяжёлые, сбившиеся в густой комок мысли своим вибрирующим баритоном разбавил Илья.

Я облизнула пересохшие губы, отвернулась к окну.

– Тебя это не касается.

– А кого касается? Твоего барыги?

– А тебе какое дело? – шиплю в ответ, даже не повернувшись.

– Ну, это же я твою задницу спасаю, нет?

– Ты всего лишь везёшь меня в отделение полиции. С этой задачей мог справиться любой таксист, – спускаю зажравшегося мажора на землю. – В остальном мне твоя помощь не нужна.

– Ааа, – тянет он иронически. – Ну, окей. Не нужна, так не нужна.

– Так вы говорите, ваша сумка? – хмурый взгляд в окошко. – И паспорт ваш?

– Моя. И паспорт мой, – киваю, с опаской поглядывая на тучного дяденьку дежурного. Тот хмуро меня рассматривает в ответ.

– Так, значит, сообщница?

– Что? – теряюсь. Как это сообщница?

– Он сумку у тебя воровал? – мужчина как-то резко переходит на «ты», и я начинаю мелко трястись, словно, и правда, совершила что-то противозаконное.

– Нет. Не воровал. Я сама отдала. Мы с Максимом ехали в такси и…

– Значит, подружка. А следовательно – сообщница, – заключает дежурный и берёт в руку телефонную трубку. – Виталич, тут новая клиентка у тебя. Та, которой паспорт.

Чего? Какая ещё сообщница? Я вскидываю удивлённый взгляд на дежурного и потерянно мотаю головой.

– Я не сообщница! Я просто его знакомая! Вы… Ой, – пячусь назад, когда из длинного коридора появляется заспанный полицейский. Ещё один. И направляется прямо к нам.

– Ну чё? Эта?

– Угу, – скучающе кивает дяденька дежурный. – Она.

– Вы не поняли! Я не сообщница! Я ничего не знаю о наркотиках! – но полицейский в помятой рубашке только сонно потирает глаза и тащит меня внутрь помещения. Тут пахнет кофе и чем-то несвежим. Словно у кого-то ужин протух. И в груди волной поднимается паника.

– Сейчас ты мне всё расскажешь. На пару со своим дружком чистосердечное накарябаете.

– Стойте! Да вы что?! Пустите! – пытаюсь воспротивиться, в ужасе вырываюсь, но он держит цепко, сильно сдавливает предплечье. Я оборачиваюсь назад, нахожу взглядом явно заскучавшего мажора. – Скажи им! Чего ты молчишь?!

Но он лишь поднимает руку и с поганой ухмылочкой… Машет мне.

***

Малая… Такая забавная, смешная, абсолютно не подходящая к его миру. Невинная, хоть и колючая. Хорошая девочка. Из такой получится классная игрушка.

Илья знал, что с ней будет весело. Но не предполагал, что настолько. А ещё малая бесила. Своим упрямством глупым. То ли ему раньше не попадались гордые девки, то ли он, в принципе, не выносит отказов… Но сейчас, когда внутри что-то всколыхнулось от жалости к девчонке, злость не прошла. Захотелось наказать её за дерзость. Чтобы в следующий раз следила за своим языком и вела себя с ним хорошо.

И что-то внутри восстало против того, чтобы её трогали менты. Будто гигантский дикобраз поднял свои иглы, и Илья прочувствовал каждую из них.