Казалось бы, всего-то час-два времени… Но это ведь практически ежедневно! Именно благодаря своим регулярным «приключениям», я, пожалуй, и стала любимой пациенткой местной амбулатории.

Что же касается моего «овечьего» характера, тут все ещё хуже.

Трини права: люди пользуются этим моим недостатком, и я даже сама это осознаю.

Одногруппники, сговорившись, свалили на меня обязанности старосты, даже не спросив моего мнения. А я между прочим и без того занята!

Позже их примеру последовал и весь наш курс. А так как «синдром отличницы» не позволяет мне выполнять возложенные на меня обязанности спустя рукава, то я являюсь кандидатом в президенты академии. Ещё этого не хватало… Но я не могу себе позволить отказаться, ведь это может сказаться на моем будущем. А будущее – то, ради чего я все ещё держусь.

Мой «товарищ по несчастью», талантливый пианист, непризнанный одногруппниками, называет меня непрошибаемой оптимисткой.

Так и есть.

Потому что если я перестану надеяться, что меня ждёт светлое будущее, то вовсе опущу руки.

Моя тетя, должно быть самый большой поклонник этой «овечной» черты характера, ведь она без зазрения совести пользуется моей отзывчивостью, и пресекает любые попытки противостояния, умелым манипулированием. Ведь несколько лет назад родители «бросили» меня на нее, и ей так нелегко «тянуть» чужого «ребёнка» в довесок к своим собственным. И это несмотря то, что у меня неплохая стипендия, которую тётушка благополучно перехватывает, будучи одним из бухгалтеров академии, оправдывая это тем, что уборка в пансионе не окупает и доли занятого мною номера.

Это она про мой чердак?

Снова не удержалась от сарказма.

Вообще, я не считаю себя слишком уж добрым человеком. Мне кажется, по-настоящему хорошие люди помогают другим с чистым сердцем, по собственной воле, с удовольствием, тогда как я бунтую внутри, бывает, мысленно язвлю, или саркастично огрызаюсь, однако снаружи неизменно улыбаюсь и соглашаюсь, чтобы мне не пытались навязать.

Не отзывчивая, а безотказная!

Казалось бы, синонимы, но в моем случае эти слова имеют огромную разницу. И в этом, пожалуй, основная моя проблема.

Имей я мужество отказывать людям, глядишь, и не влипала бы бесконечно в разного рода неприятности из-за своей постоянной спешки.

Даже с тем мужчиной…

Ведь моя честь едва не пострадала, а я? Да и мало ли вообще чем это могло закончиться? А все что я смогла сделать, это стоять и дрожать?

Хотя ладно, в свое оправдание: пощечина была хороша. Сама от себя не ожидала. Правда думала, что руку сломала, а он даже глазом не моргнул.

Зато ещё и послала его куда подальше!

Я захихикала, поднимаясь на свой чердак, искренне злорадствуя тому, что смогла дать отпор грубияну.

Ночной клуб как обычно сотрясали басы, разрывая тишину спящего города.

Входя в VIP-комнату номер три, оплаченную тем человеком на пару месяцев вперёд, я проглотила ком страха.

Прошло уже несколько дней с нашей встречи, закончившейся для меня не самым лучшим образом, но волнение не отступало, и каждый раз, собираясь на работу, я начинала дрожать, как осиновый лист.

Энтузиазм явно испарился.

Деньги я так и не отыскала, поэтому ежедневно кляла себя, за попытки испытать судьбу. Даже представить страшно, что будет, если в один из дней мужчина все же объявится и решит потребовать возмещение долга, или морального ущерба.

Надеюсь, он просто был достаточно пьян и уже забыл меня.

Мне-то чужого не надо! Я все верну. Нужно лишь немного времени, ведь мои сбережения едва ли покрывали даже часть от той суммы. Если бы я хоть знала наверняка, сколько там было…

Недодать нельзя, передать обидно.

Каково же было мое удивление, когда в комнате, куда меня вызвали гости, и которой я боялась как огня, вместо наглого красавца, я обнаружила компанию местных мафиози.

Подобные слушатели моего творчества конечно тоже далеки от идеала. Ведь кроме очевидного криминального подтекста, один из них к тому же не раз проявлял интерес к моей скромной персоне. Однако теперь, на фоне напористого внимания нового клиента, даже ухаживания бандита казались мне весьма невинными.

Была ещё одна отличительная черта между этими своеобразными гостями заведения: местную группировку отморозков я боюсь головой, из-за тех слухов, что вокруг них ходят, по вполне объяснимым причинам, а вот того мужчину… даже не могу найти рациональное объяснение этому страху. Ведь если подумать, он не был так уж груб, скорее проблема была в том, что я не находила слов, чтобы отшить его, волнуясь о работе, стояла как вкопанная.

Я ведь сейчас не оправдываю его?

Нет-нет!

Просто этот трепет перед ним, на каком-то инстинктивном уровне. Как, например, если бы передо мной возник потрясающе-красивый грациозный хищник… Ему ведь не обязательно сразу набрасываться на меня, чтобы я ощутила прилив адреналина.

А эти разбойники хотя бы не в новинку. Вроде как постоянные клиенты заведения, от которых знаешь чего ожидать, да и слух у них, приблизительно как у кактуса, а значит можно со спокойной душой готовиться к завтрашним занятиям.

Как здорово, что мафиози достаточно беспардонны, чтобы занять оплаченную кем-то другим VIP-ложу. Ведь каким бы бесстрашным и неуязвимым ни казался мой маньяк, вряд ли он в одиночку осмелится выступать против кучки бандитов.

Мои размышления прервал тот самый ухажёр из «постоянных». Парень вальяжно облокотился о рояль, свербя меня пристальным взглядом.

Он был весьма хорош собой, хотя конечно и близко не дотягивал до…

Да что это со мной? Собираюсь постоянно думать об этом маньяке? По крайней мере, на сегодня я в безопасности от него, значит надо отбросить эти бестолковые мысли.

– Отлично выглядишь сегодня, детка, – наконец решился активировать свое обаяние парень.

Я лишь кивнула, мол, признательна за комплимент, однако внутри меня передернуло от этой его «детки». Да и со смыслом подката маленько прогадал, ведь сегодня я выгляжу абсолютно как обычно: все то же платье, пресловутый пучок и пандастайл при мне (я проверяла перед выходом из гримерки, тёмные круги на привычном месте, никуда не сбежали, даже несмотря на то, что на этой неделе мне удалось поспать аж на пару часов больше, благодаря настойчивости заботливой Трини).

– Потанцуем? – предложил нетрезвый гость.

Я как всегда сдержалась от язвительного комментария:

– Простите, но для того, чтобы я танцевала, нет музыки, ведь рояль неспособен играть без моего вмешательства, – мой ответ видимо был сложным для восприятия, потому как парень будто завис на время:

– Язвишь? – все же предположил он.

– Нет, что вы, я бы не посмела, – поспешила оправдаться я, и тут же вздрогнула, когда клиент резко приблизился и грубо сжал мои скулы.

Я отняла руки от клавиш, вцепившись в руку парня, причиняющую боль. Музыка стихла, и казалось все присутствующие тоже, обратив на нас внимание.

– Обычно ты ведёшь себя скромнее, а оказывается и у нашей пианисточки есть зубки. Интригует, конечно…

Да что ж за обострение-то такое? Чего это я их всех вдруг интригую последнее время?

Может бури какие магнитные? Или это из-за моего нового медового шампуня? Как надоедливые пчёлы привязались!

Я впивалась ногтями в руку негодяя, желая выбраться из жёсткой хватки, попутно приходя к выводу, что явно поспешила с выводами относительно моей безопасности в компании постоянных клиентов. Прикосновения того незнакомца почему-то не вызывали у меня такого отвращения. Может потому что о его прегрешениях я не наслышана так, как обо всех «подвигах» местной банды. Да и пахло от него приятно… Ещё эти синие глаза…

– Больно, – запищала я, когда мерзавец сильнее сжал пальцы.

– Ты миленькая. Мне нравятся такие как ты – настоящие. Только я надеялся, что ты смирная, но видимо придётся научить тебя, как правильно общаться с мужчинами.

«Да не надо меня ничему учить!» – это я изнутри воплю, а снаружи сижу и помалкиваю, как всегда.