Стен показывал шестнадцатилетнему Реджану фотографии, и у того по коже ползли мурашки ужаса и отвращения.

– Зачем мы… так? – запинаясь спросил он, отводя глаза от страшных картинок.

– Мы живем рядом с опасными хищниками, Реджан, – говорил ему Стен. – И чтобы держать их в узде, приходится быть жестокими. Запомни навсегда – они нас щадить не будут. Для эльфа человеческая жизнь не ценнее мошки. Мы однолетние цветы в мире, который принадлежал им задолго до нашего прихода. Каждый эльф, хоть и выглядит как человек, таковым не является. Всегда помни это. Мы взяли на себя тяжелую ношу – защищать простых людей от их жестокости, от их мести тем, кто давно умер и покоится в земле. Это наш долг.

– Но Патрик ведь?..

– Заслужил?

Реджан тогда растерялся.

– Не знаю. Но Эльтан не убивал на улицах Кайрина, а мы – да.

– Эльтан сжег Кайрин дотла и убил каждого жителя, кто не смог убежать.

– Так это чуть не пятьсот лет назад было! – изумился Реджан.

– Да. Но это сделал он. За грехи одного человека заплатили тысячи ни в чем не повинных. Мы не можем ослабить поводок, Реджан. Слишком уж матерый зверь нам попался. Выпустим его – и пощады не будет. Все зашло слишком далеко. Ты должен это понимать. Мы должны защитить людей. Это наш долг.

Долг… долг… долг…

Реджан тогда Эльтана Сиршалленского видел всего один раз, когда Стен приводил его в Башню – их штаб квартиру. Эльф в роскошном костюме, выше любого мужчины вокруг, прошел мимо, одарив Реджана коротким презрительным взглядом.

Реджан почувствовал себя кучкой нечистот на дороге и ощетинился всем телом. Надменная шавка! Сам отдает кровь и ничего не смеет возразить, а гонору-то! Как он смеет смотреть на него, будущего консула, свысока!

Словом, их отношения с Эльтаном сразу не задались. Эльф позволял уложить себя на кушетку и сцедить всю кровь до капли, но все равно голову держал слишком уж гордо. Реджана это страшно бесило. Только познакомившись с Эльтаном, он понял все, о чем говорил ему Стен относительно эльфов: надменные гордецы, для которых люди – мошки на пути. Да уж, не удивительно, что в древности все короли остроухих недолюбливал и воевали с ними.

Через восемь лет обучения – восемь чертовых лет! – Реджан наконец-то был на службе.

Эльфы в своих резервациях – сильные, бессмертные, чертовски сложно убиваемые, а главное не до конца сломленные – считались опасностью для их мира, но далеко не самой большой. Основной заботой было сохранение совета, а для этого нужна была кровь. Эльтана. Ее хватало, были сделаны даже запасы, но у каждого консула когда-то были родные и некоторых еще давным-давно тоже подсадили на кровь эльфа. Кто-то не хотел терять детей, кто-то мужей и жен, но дети не хотели терять внуков и скоро стало понятно, что такими темпами никакого Эльтана Сиршалленского не хватит, чтобы поддержать целый клан бессмертных людей. Консулы посовещались и приняли решение, что каждый может держать только двоих «родных» не больше и не меньше.

Рута, жена Патрика была в бешенстве. У нее было четверо детей, каждый из которых был давно на крови Эльтана.

– Как я должна выбрать, Стен?! Я должна выбрать кому из моих детей жить, а кому умереть?!

– Они прожили достаточно. И ты консул. Принимай решение или его примут за тебя.

Рута быстренько организовала заговор и попыталась сама встать во главе совета. Но не преуспела. Стен не стал ее убивать или прилюдно отрывать голову, как сделал Эльтан с ее мужем. Он просто вышвырнул ее и лишил крови. Ей оставалось лет сорок в пустоте, забвении и медленном угасании. Ей и троим ее детям. Старший сын, Аджит, занял в совете место отца и никого, ни двух братьев ни сестру, не захотел почтить бессмертием.

Реджан в заговоре участия не принимал – он был еще мелким, не особенно влиятельным и Стен оградил его. Но он видел как Рута, поддергивая пальто, гордо уходит из башни консулов, чтобы умереть в забвении. После трех сотен лет властвования над миром.

Тогда Реджан задумался о том, что он ведь тоже однажды вот так выйдет за дверь, чтобы никогда не вернуться… чтобы умереть? Не-ет! Вот уж нет, с ним такого не произойдет! Черта с два!

И вот он летел в башню с семью папками с красным грифом, в которых было написано «я бесполезный кусок дерьма и ничего не смог сделать, кстати мы все умрем». На дела, связанные с эльфами всегда ставили гриф «красный» и Реджан в силу «юности» первые пятьдесят лет и близко не касался остроухих. Не его это был уровень.

У консулов хватало забот. Террористические группировки, народные волнения, революции, эпидемии, преступность, развитие транспорта и как следствие бесконечные смерти на дорогах и городские пробки, промышленность, демократия и организация выборов, перестройка городов, развитие авиации, войны, интернет, болезни. Все, что окружало людей в мире, было продумано и налажено чьей-то рукой. Их рукой.

Первое что поручили Реджану – приструнить пару распоясавшихся радикальных террористических группировок под руководством консула Аджита, отвечающего за внутренние дела страны, безопасность и военные структуры. В Кайрине прогремело два взрыва и это нужно было остановить.

Потом он вникал в набирающую популярность «демократию» и организовывал первые свободные выборы президента страны под руководством Суреша, главы совета. Да и самого президента тоже выбирал. Нужен был неглупый, но и не святой человек. Такая должность предполагала определенную степень открытости, человек будет знать о совете консулов, а значит на него должны быть рычаги давления.

Люди очень любили власть и Реджан не стал исключением – ему нравилось быть на верхушке пирамиды, среди царей горы – всемогущих и сильных.

В двадцать восемь он получил свое первое переливание и больше не менялся.

Работы было полно. Реджан Долмах был тем, кто ввел практику учить орков в отдельных школах, когда преступность в Кайрине росла год от года. Он выбил в совете средства на строительство новых оросительных каналов и провел закон о поддержке фермерства, когда заметил стагнацию в сельском хозяйстве. Черт, да чем он только не занимался за последние сто лет. Даже идею проклятого метро именно он протащил в совете.

Каждая проблема была вызовом и ее нужно было решить. И не у кого было спросить совета – они были верхушкой человеческой власти, и принимать решения и пожинать плоды стало обычной практикой.

Консулы жили долго, могли провести реформы и изменения, требующие времени. Это была их сила – совет не менялся уже три сотни лет, люди в нем обладали феноменальной властью, деньгами и главное – опытом.

А потом ему поручили таки первое дело с красным грифом. Наконец-то! Синране Халтера вырезал в Сигайне целую семью и каким-то образом сбежал из города, хотя они оцепили все. Как он выбрался они так и не узнали, хотя поймали его и запытали сволоту насмерть.

– Почему убил?

– Они заслужили смерть.

– И дети заслужили?

– Они не были детьми.

– Как выбрался из Сигайны?

– Духи лесные помогли.

И так по кругу много недель. Совет требовал результатов, эльфы много лет сидели тихо и вдруг такой фортель. Да и общественность негодовала. Времена изменились и скрыть все стало куда сложнее, чем в прошлом. Фотографии растерзанной семьи просочились в прессу.

И Реджан бросил церемониться. Стал пытать. Отловил жену убийцы и стал пытать ее. Ему нужно было узнать причину убийства и как эти чертовы остроухие покидают города.

Эльф молчал даже когда Реджан, взбесившись от бессилия, на его глазах стал рвать на жене одежду. Когда уложил ее на стол и изнасиловал. Как будто ему хотелось в юности заниматься вот такими «делами»! Но ему приходилось «пачкать руки» так часто, что он давно перестал это замечать.

У Реджана на руках было четыре трупа: отец, мать, сын пятнадцати лет и дочь двенадцати. И эльф, который не пойми с чего взбесился, убил всю семью и сбежал сквозь все заслоны, которые они ставили, чтобы запереть его в Сигайне.