Описание: момент, когда Серкан Болат познает оздоравливающий эффект Эды Йылдыз.

Рейтинг: G

Метки: Занавесочная история, Романтика, Влюблённость, Отрицание чувств.

Если бы в одном из многочисленных интервью Серкана Болата спросили, какой его любимый цвет, это был бы самый простой вопрос.

Его любимый цвет — ненавязчивый. Тот, что не раздражает глаза.

Поэтому интерьер его архитектурной компании «Art Life» такой разноцветный, но такой ненавязчивый — психологически располагающий к работе. Вообще любая деталь, попадающая в жизнь Серкана Болата, либо находит свое место в конвейере его рабочей рутины, либо беспощадно выкорчевывается как сорняк из цветочного сада. Все четко подчиняется расписанию, и любая промашка может стоить кому-то рабочего места.

Никакой день не попадает в список исключений — даже сейчас, находясь на огромной высоте над бирюзовыми от солнца океанскими водами, он, отказываясь от еды, что предлагают ему на борту, проверяет свое расписание, пытаясь переиграть накладки, произошедшие по забывчивости ассистентки. Обед может подождать, важная встреча (хотя любая встреча по работе автоматически становится важной) — однозначно нет.

Да, очевидно, что списка исключительных дней не существует.

Не существовало. До определенного дня.

С появлением госпожи Пери в жизни Серкана все пошло наперекосяк, иногда с хорошими последствиями, иногда эти последствия доставляли определенные неудобства. Как по мановению волшебной палочки эта девочка-беда умудрялась либо сломать все до основания, чтобы потом на руинах он и его компаньоны пытались построить что-то новое и столь же прекрасное, либо же наоборот спасала безнадежно разрушенное, хотя казалось, что ничем уже не помочь. И всегда с этой милой улыбкой на лице, которая говорила, мол, упс, я на это не рассчитывала, конечно, но получилось неплохо, да, господин Серкан?

Даже когда он узнал, что его фея вовсе даже не фея, он не перестал думать о том, что есть что-то волшебное в этом эльфийском создании по имени Эда Йылдыз. Что-то волшебное, что доводит его до белого каления. Вот если бы не ее вечная способность влезать, куда не стоило…

***

Наблюдать за сказочной девочкой-звездой, которая в свободное от работы на его компанию время до безумия полюбила ковыряться в саду его матери, постепенно входило в привычку, и Серкан в очередной раз поблагодарил свою дальновидность за пункт «всегда быть рядом» в договоре. Иначе объяснить, что она нужна ему (для работы, он повторял себе это как мантру), было бы довольно сложно. Мужчина с трудом признал даже для себя, что под ее нежное мурлыкание, когда она методично пропалывает очередной кусочек клумбы, ему работается куда лучше, чем в тишине или под гудение офисных рабочих.

Вообще удивительно, что госпожа Айдан Болат позволила кому-то прикоснуться к ее драгоценному цветнику, но Серкан допускал, что, скорее всего, имела место быть поразительная способность Эды Йылдыз убеждать всех на своем пути. Либо его мать не растеряла проницательности и умудрилась рассмотреть потенциал в девочке-цветочнице.

— Уважаемая госпожа Пери, — разрезает низкий мужской голос уютную рабочую тишину, когда Серкан видит, куда свои шаловливые ручки тянет Эда. — Ты зря тратишь время на этот кусок земли, там вообще уже давно ничего не растет кроме сорняковой травы.

Как бы госпожа Айдан и ее работники не тряслись над садом, была одна полянка, на которой, как ни старайся, долгое время ничего не росло. В лучшем случае какие-то мелкие синие цветочки на высоком стебле. Мать говорила, что лучше бы они вообще не росли, только портят всю картинку, и постоянно срезала их под корень.

— Земля всегда знает, что ей нужно, Серкан, — любовно отзывается Эда, — даже если люди этого не понимают.

— О чем ты?

Уловив нежные нотки в голосе девушки, Серкан даже ноутбук откладывает, удивленно наблюдая за девочкой-звездой, пока та чуть ли не с материнской любовью поглаживает темно-синие лепестки цветов, неугодных его матери. Обернувшись и заметив заинтересованность своего фиктивного жениха, Эда взглядом приглашает мужчину пересесть к ней поближе. Тот молча соглашается.

— Знаешь, что это за цветок?

— Сорняк какой-то. Мама говорила, но я не запомнил…

— Это не сорняк, Серкан, — мягко прерывает мужчину Эда, — это люпин.

— Люпин?

— Да, волчий цветок…

Девушка замолкает, зажмурившись, но не отпуская цветок из пальцев. Мужчина смотрит на нее, и сотни мыслей мелькают в голове. Ничего четко оформленного, но что-то такое важное, что очень хочется поймать за хвост. Мотнув головой, он вопросительно тянет:

— Эда?

Девушка, открыв глаза, смотрит в его сторону так, будто он оторвал ее от чего-то жизненно важного.

— Я расскажу тебе сказку, Серкан Болат, а ты слушай и не перебивай, договорились?

Она тянет мизинчик, словно желая, чтобы они скрепили обещание как маленькие дети, и мужчина невольно усмехается, на что Эда дуется, но начинает свой рассказ.

— Ты наверняка знаешь, что люпин — это от «люпус», волк на латыни. Но это неспроста. Давным-давно на свете жил волк. Он был справедливым и благородным, в лесу, где он был господином, никто не страдал — он всех защищал от вредителей, злых чужаков и странников. Он правил мудро и благоразумно, и не удивительно, что все его поданные — жители леса — любили своего благородного правителя.

Голос девочки-феи обволакивал душу Серкана, что ему казалось, будто он действительно видел волка-героя этой странной сказки.

— Но никто не живет вечно, — горечь в голосе Эды можно было почувствовать, особо не напрягаясь, но девушка мотнула головой, отгоняя печальные мысли. — И благородному волку однажды пришлось покинуть мир. Старый и умудренный своей жизнью и своим правлением, он с честью готовился покинуть этот мир, жалея лишь об одном — о своих подданных, о том, как они будут жить без его защиты. И жители леса, безмерно любившие своего мудрого короля, начали молиться небесам, прося о том, чтобы они позволили их великому правителю остаться с ними. Однако даже небесные боги не были в силах нарушить важный жизненный закон — смертельный закон.

Эда молчит какое-то мгновение, мрачно уставившись куда-то вдаль, думая о чем-то своем. Серкан смотрит на нее, не в силах разгадать, что ее волнует.

— Однако и отказать таким душам, чистым в своей мольбе, боги тоже не могли и не хотели. И тогда они превратили мудрого и справедливого волка-короля в красивый и гордый цветок.

— Люпин… — тихо роняет Серкан, когда понимает, к чему ведет девушка.

— Люпин, — улыбаясь, подтверждает она его догадку, вновь касаясь пальцами нежных лепестков. — Волку позволили остаться с его подданными, хоть и не в привычной форме. И все затем, чтобы он и дальше защищал лесных жителей от чужаков и вредителей.

Отряхнув от земли ладошки, девушка встает на ноги и, немного раскинув руки, как стройное деревце, потягивается, возвращая тонус затекшим мышцам.

— Вот увидишь, Серкан, — говорит она по пути к дивану, где лежит ее сумка, — волк-король поможет этой усталой земле. И не только ей, наверное.

— А кому еще? — недоуменно спрашивает мужчина, поднимаясь вслед за невестой.

Ответом ему служит загадочная тишина.

***

— Знаете… — однажды утром, когда семья Болат впервые за долгое время собралась за одним столом на семейный завтрак (у господина Сейфи тогда чуть не случился внеплановый приступ любви и обожания к Эде Йылдыз), обронила госпожа Айдан. — Помните ту полянку, где ничего не росло?

Серкан кивнул, вспоминая одну очень милую сказку на ночь (и, разумеется, не менее очаровательную сказочницу, но знать об этом никому не нужно).

— Так вот, — продолжила Айдан, — с ней Эда так долго возилась, и что-то все-таки произошло. Там наконец-то прижилась хотя бы газонная трава. Да и эти злосчастные люпины наконец-то исчезли, весь вид только портили.

Серкан кивнул, продолжая трапезу. Для него это не стало каким-то большим удивлением. После странной сказки девочки-звезды он облазил все возможные источники информации, подробно разобравшись в оздоравливающем для земли эффекте люпинов. «Но вот о том, что волк-король спасет всех жителей этой земли, — подумал мужчина, с отстраненной улыбкой наблюдая за родителями и за той любовью, что вернулась в их отношениях после стольких лет, — мне никто не сказал. Ну, или почти никто».