– Ищем машину хозяйки, – принялся он раздавать указания своим людям, назвав марку, номера и примерные ориентиры. – Срочно! Это очень срочно!
Влад вышел из дома Светланы на улицу и принялся нервно маршировать по причудливо изогнутым дорожкам сада. Дорожки гравийные, нога утопала, идти было неудобно. Он не любил тут ходить, старался всегда обойти их вдоль забора по узкой ленте асфальта и всегда считал эти дорожки причудой старого хозяина. Очень нравилось тому, как шуршат мелкие камешки под ногами.
– Как шорох осенних листьев… – мечтательно закатывал глаза старый романтик. – Как шорох волн…
По мнению Влада Хлопова, это было сплошным неудобством и расточительством. Каблуки утопали, мелкие камушки попадали в обувь. А чистка таких дорожек от грязи и сухого мусора стоила немалых денег.
Но сейчас ему срочно требовалось отвлечься от тяжелых мыслей, поэтому он ходил и ходил, взмешивая гравий.
Только не это! Господи, сделай так, чтобы его мысли не материализовались! Пусть Светлана будет жива…
Звонок от парня из команды заставил его дернуться и замереть на месте.
– Да!
– Мы нашли ее, – скорбным голосом доложил парень.
– Светлану?! – Голос осип.
– Нет, машину. – Скорбь из голоса улетучилась, оставив лишь озадаченность.
– Где? Диктуй координаты.
На месте Влад был через двадцать пять минут.
Тихое местечко при больничном дворе. Скорее – задний двор, с асфальтированной площадкой, парой скамеек и большой старинной урной в виде каменного цветка. Машина Светы стояла, загораживая вывеску у двери, но Влад уже знал, что там.
Морг. И машина Светы стояла именно там, задними фонарями к двери, возле которой сейчас курил санитар, со скучающим видом наблюдая за Хлоповым.
– Что-то потерял, дядя? – задал он вопрос, когда Влад полез в незапертую машину.
Он все там внимательно осмотрел. Чисто. Стерильно чисто. Ясно – машину вымыли и провели химчистку. Из бардачка исчезли все милые мелочи, которые Света всегда возила с собой: пробники духов, упаковки салфеток и носовых платков, газовый баллончик.
Все это пропало. В карманах дверей тоже ничего. А там у нее всегда лежала пара солнцезащитных очков. Дорогих, между прочим. Не было клатча и телефона. Выбросили или украли? Вопрос, достойный размышлений.
– Ее потерял, – сунул он скучающему санитару фото Светы в мобильном.
Санитар неохотно скосил взгляд и неопределенно подергал плечами. Ясно: денег хочет.
Хлопов достал тысячу, зажал ее между пальцев, строго глянул и спросил:
– Ты ее не видел?
– Видел. – Санитар ловко сграбастал деньги.
– Где?
Влад почувствовал, как его начинает трясти. Нервное напряжение, страх. Спина тут же покрылась ледяным потом. Он не может… Он не должен ее хоронить. Она его девочка! Он должен был ее охранять! Она должна быть живой!
Все это мелкий засранец! Все из-за него. Оттуда приплыли проблемы. Он его…
Он его удавит в память о Светлане.
– Где видел?
– Здесь и видел. На столе, с номерком на ноге. – Санитар вдруг широко заулыбался. – Еще дашь, добавлю подробностей.
Хлопов почувствовал, что кислород закончился. И не в его легких, а вообще везде. Его только что вдохнула в себя страшная беда. Весь он ушел в ее черную яму. Со свистом!
Влад согнулся, оперся рукой о стену и тяжело, с присвистом задышал.
Все! Это конец! Она предчувствовала его, поэтому и завещание составила. Что-то он упустил. Не справился.
– Что за подробности? – поднял он покрасневшие глаза на санитара, который все так же улыбался.
– Добавь… – потребовал тот.
Влад вытащил еще тысячу.
– В общем, девушка эта у нас тут была, а потом пропала. И была вместо той другой, понимаешь?
Идиот даже хихикнул, и Влад не выдержал. Он подскочил к нему, с силой ударил под дых. Чтобы тот не упал, схватил его за воротник несвежего халата и тряхнул так, что у санитара что-то в шее хрустнуло.
– Или ты мне все рассказываешь в подробностях, или я тебя сейчас уложу туда, с номерком на ноге. Ну!
– Пусти, – просипел санитар, барахтаясь в его руках. – Пусти, все расскажу!
Хлопов опустил руки, вытер их о штаны и, тяжело дыша, глянул на санитара.
– Ну!
– В общем… Сначала с этим номерком лежала одна баба. А потом другая, – возмущенно вращая глазами, принялся рассказывать тот. – Я каталку покатил. Платье то же, что и было. Номер тоже. А когда рассмотрели, лицо другое. И волосы. Скандал! Начали орать, разбираться. Кто совершил подмену? Кинулись камеры просматривать. А там зеро.
– В смысле?
– Кто-то все записи удалил.
– За какое время?
– За вечер и ночь. – Санитар назвал число. – Заново запись пошла уже в семь утра. Тогда уже машина эта стояла. И получается, баб подменили.
– Она сейчас там? – Хлопов ткнул трясущимся пальцем в распахнутую дверь.
Он не повернул головы: все еще не представлял, как войдет туда, опознает. Как потом заберет ее для погребения. Этого…
Этого не могло быть! Он не должен был ее пережить! Он не должен был вообще здесь находиться!
– Нет ее там. – Санитар на всякий случай отступил на пару метров. – Ее забрали.
– Кто?
Влад нахмурился. Вадик еще в больнице. Сегодня изображал слабость и нездоровье даже артистичнее, чем вчера.
– Доктора из нервного отделения. Неврология, во! – поправился санитар, задрав прокуренный палец.
– В смысле?! Чего ты мне тут голову морочишь?! Какие доктора?
– Наши. Из больнички.
– А доктора при чем?
Он все еще до конца не понимал, но надежда занималась мягким огоньком, разгораясь все сильнее и сильнее.
– Так жива твоя барышня. Живой оказалась! – рассмеялся тот и даже в ладоши захлопал. – Пока мы тут орали и разбирались, она глаза открыла и на каталке села. Машка – помощница нашего патологоанатома – прямо там в обморок и шмякнулась. А ваша дама сидит, ничего не понимает, глазами хлопает. А потом спрашивает: «Где я?» Когда ей сказали, заорала во все горло и тоже в обморок, назад на каталку. Ну, когда убедились, что она жива, вызвали неврологов. Сейчас должна быть там, в отделении…
Влад не дослушал – полетел, огибая углы здания, как сумасшедший. Вбежал в главный корпус, наорал на бестолковых медсестер в регистратуре. Те обещали вызвать охрану. А он кричал им, что сам охрана и смеялся счастливо. Плакал и смеялся.
Сейчас было неважно, как она оказалась в такой жуткой ситуации. По чьей вине, по чьему приказу. С этим он разберется, Землю будет жрать, но разберется! И найдет виновного.
Неважно, что у Светки случился нервный криз, как рассказали ему доктора, которых он почти допрашивал, прорвавшись в отделение неврологии. Это лечится, утешили они его. Быстро лечится и навсегда забывается.
Главное – она жива! Он услышит ее голос, смех! Он ее не переживет!
И постарается, мать их… Изо всех сил постарается создать для нее такую зону безопасности, в которую не прокрадется ни одна гадина с коварными замыслами.
Последняя мысль, когда он входил к ней в палату, была о Вадике.
Интересно, как тот отреагирует, узнав, что Света жива? Влад решил, что должен первым увидеть это. Он позвонит в полицию уже после того, как сообщит Вадику.
Они подождут. Им все равно на нее плевать.
Глава 5
Варя сидела уже второй час, уставившись в монитор компьютера. Климов все это время тоже молчал. Он не считал себя виноватым в бойкоте, который она ему объявила. Он был прав.
Варя с ним не разговаривала из-за того, что он устроил ей взбучку за задержанного, которого она не показала доктору. Травма была не смертельной, но достаточно тяжелой, и с этим жиголо могло случиться что угодно: от затяжных обмороков до инсульта.
– А ты просмотрела! – упрекал Варю Климов. – Ладно в дежурке, наплыв посетителей той ночью был достаточно большим, но ты…
– Мне его ощупать надо было? – шипела она в ответ.
И чтобы скрыть слезы, агрессивно грызла мятные леденцы. Климов знал, что от них у нее всегда слезятся глаза.
