– Хмм… Войдешь в курс дела – поговорим, – быстро кинула я. Пусть понервничает немного.
– Ты на машине?
– Нет.
– Ну тогда поехали. – сказал Макс, приглашая следовать за ним.
Глава 2. Часть 1. Похороны агента
Макс Джонсон присоединился к нашему отделу перед похоронами агента Вагнера, моего отца.
– Какого красавчика к нам прислали! – томно произнес почти каждый «агент в юбке» нашего отдела.
– Эх, быть бы сейчас моложе, лет так на 10… – был второй куплет этой песни от дамочек старше 35. Замужние, естественно, вторили похожие строки с мелким различием, вместо возраста жалели о своем замужнем статусе.
Джонсон действительно отличался от остальных агентов мужского пола. Свежий, совершенно не измученный сумасшедшим графиком и статусом «служащего государству», несущим ответственность за благополучие огромного мегаполиса – сотрудник. Голубые глаза ни на день не переставали улыбаться, впрочем, как и рот Джонсона, казалось, что улыбка была его естественным состоянием. Понятное дело, Макс Джонсон моментально втерся в доверие каждой мисс и миссис, и он с превеликим удовольствием купался в женском внимании.
О существовании этого «ловеласа» я узнала в самый темный день моей жизни. Настал день похорон агента Вагнера, моего отца. Нью-Йорк накрыл первый ноябрьский снег, создавая сказочно тоскливую атмосферу, которая выворачивала мою душу наизнанку. Приглашены были все сотрудники, и все как один явились в нужное время и в нужное место. Наша большая семья. Люди в черном растянулись огромной стаей по мрачным кладбищенским просторам, сохраняя абсолютную тишину всю церемонию. Речь произносил только Кевин, начальник и друг отца, после которой вновь воцарилась тишина, все молча выражали свою скорбь и уважение. Единственное, что нарушало тишину – был шум от трассы вдали.
Те дни я прожила, как в тумане. Вначале я отрицала реальность, хотя тело с дыркой от пули, которое я видела в морге, явно принадлежало моему отцу. В тот момент я не рыдала, не билась в истерике, не упала в обморок. Я испытывала шок и просто не воспринимала происходящее. Каждое утро начиналось с мучительного осознания, что отца больше нет, хотя я и пыталась себя обмануть: «Он еще жив, скоро откроется дверь, он войдет и все будет, как прежде. Я ведь тут, значит и он со мной. Он всегда со мной».
Только, когда гроб погрузили в выкопанную яму и начали засыпать его землей, моё сознание протрезвело, туман иллюзий развеялся и пришло осознание, что отца действительно больше нет! Грудь просто разрывало от того спектра чувств, которые я испытывала в те минуты. Мне стало ещё больнее, когда я поняла, что не сделала ровным счетом ничего для похорон отца, даже не нашла в себе сил написать несколько строк для прощальной речи. Просто чтобы сказать: «Прощай». Всё, что я сделала, это встала с кровати, даже мой наряд был подобран заботливой Барбарой. Миссис Кларк подготовила для меня строгое черное платье-футляр, длиной чуть ниже колен, теплое черное пальто, черные колготы, и только туфли, почему-то, были подобраны не по погоде. Лодочки на шпильках, попади в меня молния! Вот угораздило. Я абсолютно не помню процесс своего одевания, в то время, как милейшая миссис Кларк, воспользовавшись моментом, преобразила «бессознательную» меня в порядочную леди.
Между редкими вспышками раздражения от вечно утопающих в земле каблуков, я, конечно, глубоко переживала свою утрату. До мозга медленно доходило осознание потери, а отрицание резко сменило чувство острой боли, сжимающей мне горло. Но боль вскоре затмил гнев и жажда мести. Во чтобы то ни стало!
Я смотрела на свежую могилу отца. Чета Кларк стояла по обе мои стороны, Кевин приобнял меня за плечи, Барбара положила голову на мое плечо:
– Мы будем ждать тебя у машины, дорогая, – мягко сказала она, – не торопись.
Оставшись в одиночестве, какое-то время я молчала. Что обычно говорят в таких случаях?
– Нет, – резко выпалила я, – пока я не завершу то, что ты начал, пока не отомщу, ты не… Я тебя не отпущу! Ты будешь жить. Я не прощаюсь.
Мне уже хотелось уйти, но ноги не слушались, каблук упрямо вонзился в землю, приковав меня к месту.
– Я тоже потерял родителей, – сказал незнакомый голос рядом.
Я обернулась, и заметила молодого парня в черном костюме с белой рубашкой и черным галстуком поверх, его волосы были аккуратно зачесаны назад. Я нахмурилась, пытаясь вспомнить его лицо, и понять, какое отношение он имеет к отцу, ко мне, к отделу.
– Я Макс, Макс Джонсон, – представился незнакомец, протягивая ладонь.
– Я недавно в отделе, – добавил он.
– Элла, – сухо ответила я, не замечая протянутой ладони. Не то чтобы мне хотелось показаться холодной стервой, просто сейчас было не время для знакомств. Уже там, на кладбище, я обдумывала план действий. И он не включал в себя время на жалость и сочувствие.
– Мне было пятнадцать, когда меня вызвали в кабинет директора посреди урока, полицейский сообщил, что мои родители погибли в автокатастрофе, – рассказывал парень, – понимаю через что ты сейчас проходишь.
Хмуриться я не переставала, мое раздражение и негодование начали возрастать. Неужели не видно, что я не слушаю? Он продолжал рассказывать, говорил о своих чувствах, о боли потери и одиночества, о том, как он мечтал, чтобы рядом был кто-то, кто понимал бы его состояние. Нет. У меня явно не было такого желания.
– Спасибо, – утомленно выдохнула я, – также приношу свои соболезнования, – может получилось слишком равнодушно, но как уж вышло. С трудом вытянув один каблук за другим из влажной земли, я развернулась и направилась к парковке.
– Благодарю! – искренне воскликнул парень и поспешил за мной. Он немного опешил, когда увидел, что я сажусь в машину начальника, остановился, как вкопанный, хлопая глазами.
– Джонсон, – строго сказал Кевин, – зайди ко мне позже.
– Да, сэр, – робко ответил Макс.
Оставив Барбару дома, мы с Кевином молча поехали в офис. Я по-хозяйски направилась в кабинет отца, и закрыв дверь сразу принялась за работу. Мне нужно искать зацепки, копать, не опуская рук. Во чтобы то ни стало!
Руки дрожали от нетерпения. У меня было преимущество. Когда-то давно, я помогла отцу создать облачное хранилище, там он тайно от всех хранил важную информацию: что-то о текущих делах, что-то из личного. Всё, что предпочитал держать в тайне. О, да, именно от Эндрю Вагнера я переняла скрытность, как что-то нормальное.
Смерть отца не могла быть случайной, он бы никогда не пошел на такой риск. Он не мог уйти зная, что после себя ничего не оставит, и ничего этим не добьется. А дело, в которое ввязался отец, было серьезным. Мафия была, есть, и будет всегда – это не новость, но ранги различаются. Мой отец посягнул на огромную мафиозную империю, пустившую свои щупальцы по всей территории США. Естественно, мечта любого агента поучаствовать в большом и громком деле. Только просто так к этой империи было не пробраться, поэтому, отец внедрился к ним.
Всю эту информацию я периодически изучала в процессе дела, это не было новостью. Но, вот, что же произошло потом? Последнее, что я читала до его смерти, было оповещение об очередной сделке, в которой отец участвовал вместе с представителями верхушки. Они скупали партию различного оружия, которое поставлялось куда не лень, и продавалось кому не лень. Кроме этого, отцу поступило выгодное и долгожданное предложение – перейти на ранг выше, одним из дозорных, чтобы наводить порядки среди мафиози рангом ниже. Конечно же отец согласился. Это то, чего он и добивался. Но после этого события, обновления в папке дела были реже и реже, я предполагала, что отец аккуратничает, и остановила ежедневную проверку.
Теперь же, я входила в его облачное хранилище с опаской, затаив дыхание, прокручивая страницы к последним входящим данным. Сердце замерло. Там действительно была информация, с губ сорвался стон облегчения. Материала было не так много, скорее всего именно из-за опасности своего положения отец не имел возможности делать подробные отчеты. Из нового я узнала:
