Требуется сила воли, чтобы оторвать мое внимание от ее холмиков, но она снова стонет, напоминая мне о своем состоянии. Ее нежная бледная кожа горячая на ощупь. Отсутствие чешуи делает ее уязвимой к повреждениям и жаре. Я брызгаю на нее водой, и ручейки стекают по ее груди, охлаждая кожу.

Ее бока изгибаются, а затем расширяются там, где брюки сидят на бедрах. В нижней части ее живота есть отверстие, которое не похоже на свежую травму. Это что, шрам? Он расположен чуть выше пояса ее брюк и немного углублен в ее плоть. Я тыкаю туда пальцем, и он погружается сосем на чуть-чуть. Она извивается, когда я это делаю, и я смотрю на ее лицо, предполагая, что, возможно, она очнется, но она не приходит в сознание.

Талия ее брюк эластичная, без застежек. Она все еще горит, поэтому я хватаю брюки и стягиваю их вниз. То, как ее бедра расширяются, а затем сужаются на ногах, интересно и сексуально. Когда брюки сползают вниз, в расщелине ее ног обнажается небольшой мех. Это заставляет меня задуматься. Какая она странная! Соблазнительный мускусный запах доносится до меня, когда этот мех обнажается, и мой член пульсирует от сдерживаемой потребности и желания. Сколько времени прошло с тех пор, как у меня была самка? Воспоминание нечеткое и далекое. Еще до Опустошения. А после… все самки заболели. Это все, что я помню о том времени. Есть воспоминания, которые мне не нужны.

Отбросив брюки в сторону, я провел пальцем по ее ногам. По-прежнему никаких чешуек, интересно. Ни защиты, ни системы теплообмена — неудивительно, что она плохо справляется. Эпис — единственное, что спасет ей жизнь. Я шиплю, при этом мой язык подрагивает от волнения. Сбор эписа — опасная работа, которую я должен делать в одиночку. Что мне с ней делать? Она должна проснуться. Пока она без сознания, не в силах постоять за себя, понятия не имею, как смогу обеспечить ей продолжительную безопасность, пока я буду собирать эпис. Для этого мне придется спуститься в подземелье и пройти по тоннелям землии. Спускаться дракону под землю это верх глупости, но не это единственная опасность. Сисмисы тоже живут в пещерах, и гастеры иногда используют их как место для откладывания яиц. У гастеров сейчас брачный сезон, так что шансы наткнуться на самку под землей очень высоки.

У меня нет выбора. Я должен разбудить ее, а потом добыть для нее эпис. Я буду защищать ее. Она прекрасна, совершенное сокровище. Запах ее меха манит меня. Я придвигаюсь ближе, раздвигая ее ноги, чтобы лучше рассмотреть. Плоть под мехом имеет складки, которые расходятся посередине. Это очень интересно. Я касаюсь края отверстия. Мех мягкий и кудрявый на ощупь. Легкое давление моих пальцев на место соприкосновения складочек, и они раскрываются, открывая блестящую плоть розового цвета. Я придвигаюсь еще ближе, и этот запах пьянит настолько, что я ощущаю себя почти переполненным желанием и потребностью.

Разместив пальцы с обеих сторон, я раздвигаю их, и отверстие раскрывается передо мной, как лепестки цветка. Внутри она влажная и розовая с самым удивительным запахом. Используя большой и указательный пальцы, чтобы держать «цветок» открытым, я касаюсь внутренних складочек свободной рукой. Осторожно ощупываю мягкие складки и, к своему изумлению, нахожу отверстие, ведущее внутрь. Это, должно быть, ее репродуктивный канал, не такой как у змай, но не настолько отличающийся. Менее защищенный, более открытый. Хотя все ее тело более открыто и совершенно не приспособлено к жизни на Тайссе.

Она стонет и извивается, когда мой палец входит в нее, и я надеюсь, что это заставит ее проснуться, но когда я вытаскиваю свой палец, она затихает. Это самая сильная реакция, которую мне удалось у нее вызвать, так что, возможно, если я продолжу, она проснется. Тогда я смогу спланировать, как раздобыть для нее эпис. Во мне борется желание. Я вижу, что мы были бы сексуально совместимы, и я не хочу ничего больше, чем спариться с ней, но более важно обеспечить ее выживание. Если мне это удастся, то для спаривания у нас еще найдется время. Сначала я должен ее разбудить.

Проводя пальцем по мягким складкам, выстилающим вход в нее, я продвигаюсь дальше, изучая структуру. Кусочек плоти в верхней части отверстия торчит, как кнопка, ожидающая нажатия. Неуверенный в его функции или назначении, я слегка прикасаюсь к нему. Она вздрагивает, стонет и двигает бедрами из стороны в сторону. Мой член сильно дергается, и первые капли спермы просачиваются наружу. Мой второй пенис тоже пробуждается внутри оболочки моего хвоста, готовясь к выполнению своих обязанностей на смену основному. Мой хвост непроизвольно мечется из стороны в сторону. Я делаю глубокий вдох, концентрируясь на восстановлении контроля над своими физическими желаниями.

Я легонько провожу пальцем по кнопке, и она громко стонет, а затем резко садится. Ее глаза широко раскрыты, пока она оглядывается. Увидев меня, она кричит, широко раскрыв рот, и отползает назад, пока не оказывается у задней стены укрытия, которое я построил. Она мотает головой, и ее губы шевелятся, издавая звуки, которые, я уверен, являются словами. Я поднимаю ладони вверх, раскрывая их, чтобы показать, что я не представляю угрозы.

— Ты в безопасности, — говорю я. — Я защищу тебя.

Она подтягивает ноги к груди и обхватывает их руками, оглядываясь вокруг и продолжая говорить слова, которые ни о чем мне не говорят. Я шиплю и качаю головой.

Глава 6

КАЛИСТА

Мое тело содрогается, а затем я рывком возвращаюсь в сознание со сбивающими с толку сигналами. Я сухая, такая сухая, что едва могу глотать, но что-то мне нравится. Удовольствие врезается в мой мозг, контрастируя с усталостью, сухостью и легкой тошнотой. Открыв глаза, я чувствую, как при попытке открыть глаза веки царапают мои глазные яблоки словно наждачная бумага.

Не знаю, то ли я бодрствую, то ли нахожусь в каком-то странном сне. Стон срывается с моих губ, потому что, черт возьми, это так приятно, и я так возбуждена, что не могу этого вынести. Невольно моя левая рука скользит к моей киске, отвечая на потребность потереть ее, чтобы я могла очистить голову и сосредоточиться. Потом я вижу его и кричу.

У меня между ног мужчина. И к тому же не человек. Отползая назад, я пытаюсь вырваться и натыкаюсь на твердую конструкцию. До меня доходит, что я почти голая. Моя рубашка расстегнута, лифчик спущен, а брюки исчезли. Он смотрит на меня, а затем поднимает руки ладонями вверх. Я кричу еще раз и подтягиваю ноги, затем обхватываю их руками, пытаясь как можно лучше прикрыться.

— Кто, нет, что ты, черт возьми? — спрашиваю я срывающимся голосом.

Он не человек. Я быстро моргаю и пытаюсь сглотнуть. В горле першит и болит. У меня кружится голова, и все еще тошнит. Мышцы на плечах и спине сводит судорогой, и я только что проснулась голой с этим инопланетным драконом между ног. Замешательство — это еще мягко сказано.

Он наклоняется вперед, как будто собирается приблизиться.

— НЕТ! — кричу я, тряся головой. — Не подходи, держись от меня подальше.

Я пытаюсь отстраниться, но не могу отползти дальше, чем уже сделала. Он перестает двигаться вперед и фактически отклоняется назад. Понимает ли он меня? Его рот шевелится, и появляется шипящий звук, как будто кто-то говорит шепеляво, растягивая звуки. Я качаю головой, не понимая. Он, кажется, хмурится или, возможно, просто думает о том, чтобы съесть меня. Возможно, во многих смыслах этого слова. От этой мысли моя киска снова сжимается.

— Дай мне минутку, просто стой там, не ешь меня, — говорю я скорее для себя, чем для него, понятия не имея, понимает он меня или нет.

Он принимает сидячее положение и остается на месте. Я немного расслабляюсь и пытаюсь оценить ситуацию. Это как исследование — наблюдайте, оценивайте, решайте. Эмоциям нет места в исследованиях, и здесь они мне тоже не помогут. Я нахожусь на чужой планете, столкнулась с горячим пришельцем. Горячим? Хм, да, он сексуален в каком-то странном смысле. Его лицо прекрасно сложено, идеально пропорционально с сильным носом и великолепными глазами. Нет, никаких эмоций. Сосредоточься, наблюдай, оценивай, мое исследование возобновляется. Хорошо, наблюдай.